< 5 >

Хорошему человеку хорошо с хорошим потому, что внешний напор гадости жизни лишь помогает их дружбе. Только паразитов-то больше - имеющих внутри себя морального «паразита». Они-то со своим «паразитом» легко плавают в сусле передряг, договоров, условностей, угроз и страхов - как рыба, со специальным пузырем внутри.
За окном мелькали елочки, кустики, мосты, неутомимо махали вверх-вниз провисы проводов. Путешествие в плоскости началось. Путешествие вдоль пространства и вдоль времени.

Старушку сдуло. На ее месте сидел лысый дядька и лучистыми поросячьими глазками молча пялился на Белокурую Козу.Пялился и внимал. Потряхивание вагона на ходу, видимо, располагает одних к аппетиту, других - к исповеди. Жующие соседи безразлично слушали рассказ женщины. Лысый слушал участливо, чтобы потом иметь право пригласить Козу в вагон-ресторан.
- Хочу вам сказать, - она была само откровение, она трогала лысого за руку, - меня - не существует! Конечно, не в том смысле, что вообще нет. Я, как и многие, участвую в трудовой деятельности, плачу, смеюсь, стою в очереди за колбасой... И, тем не менее, почему-то нет ощущения полноценной жизни, словно я сама чего-то недопоняла, недоделала, чего-то мне недодали. Рождение моего ребенка только усилило эту внутреннюю неустойчивость. Почему? Почему каждый день заполнен отношениями между людьми, в которых куда больше корысти, нежели искренности и понимания? По своему характеру наша жизнь - искусственна. Хочу разобраться.
- Я вас понимаю! - искренне воскликнул лысый, и мне показалось, что у него сейчас побегут слюни. У него явно проснулся аппетит. Не тот, правда. Его потянуло на смакование естества.
- Меня нет, потому что не реализован творческий потенциал, давно заглохли благородные порывы времен студенчества. Я участвую в жизни, которая не способна на сто процентов стать действительно моей. Значит, я участвую в чужой жизни. Утром я иду в свою контору без горя и без радости. Просто иду. Слова лозунгов все больше смахивают... на индийское кино: красиво, да не для нас. Пессимист? Сбиваю бодрый шаг всего строя? А я сама разве не в строю? Я, как нервная клеточка, сигнализирую: мне больно!
Мне тридцать два года. Кто я? Муравей? Меня здесь нет, потому что мой первый муж - талантливый человек - спился. Я видела, как он боролся с невидимым чудовищем, имя которому - обстоятельства. Он проиграл. Я не оправдываю своего мужика, но и не вправе забывать, что во многом человека, не умеющего адаптироваться, загнали в угол. Талант сгорел. Сгорела любовь. В борьбе с обстоятельствами можно рассчитывать только на себя. Увы, этот вывод принадлежит практическому максимализму. Поскольку никакие комиссии содействия или официальное внимание своего предназначения не выполняют в силу формализма. Думаю, что формализм существует и в личной жизни. Он начинается тогда, когда впервые плюнешь на свою мечту, когда впервые бездумно подчинишься установке: «так надо». Это разрушение личности. Это конец творчеству.
- Может, мы продолжим нашу беседу в ресторане? Согласны? Соглашайтесь! - голос лысого пружинил.
- Нет-нет! Я потом забуду, что хотела сказать.
- Да!
- Человек сам кузнец своего несчастья. Тут даже помогать не надо. Все готово. Лишь единицы, обладающие сильной волей, могучей целеустремленностью или те, кто прибег к услугам «мохнатой лапы», выбиваются из общего правила, из общего марафона. Меня нет, потому что я не обладаю ни тем, ни другим, ни третьим. Страшно: я коротаю жизнь. С собой, с ребенком, с подругами, с новым мужем... И все время чего-то жду. Нечаянной удачи? Апокалипсиса? Откровений собственной души? Зря! Я утратила способность меняться, я не барон Мюнхгаузен, чтобы выдернуться из болота рутины и быта. Мои глаза стали подслеповатыми к чужому горю, слух испортился от криков «Дай!» или «Даешь!». Я знаю цену поступкам, но не знаю - который из них истинный, который нет.
Я чуть с полки не вальнулся! Она так и сказала: выдернуться. Невероятно! Мысли витают в воздухе. Значит, она тоже путешествует в плоскости и ее тоже мучает вопрос: «Зачем?» Главное - она не знает ответа. И у нее тоже были крылья, которые превратились в горб.
Лысый потускнел. Он думал о ресторане.
- Молодой человек...
Дался я им! Пришлось приподнять голову, встретиться взглядами.
- Вы куда едете?

.: 6 :.