читал меня своим. Своим считал Батор. Это было хорошо. А вот декана, например, или собственную мать ощутить целиком по-свойски, как совпадение душ, я не мог. Не получалось собезьянничать.
Короче, весь мир кипел, как чувакова свекла на кухне. Булькал, пузырился, ядовито брызгал. И это было жизнью. А то, что было любовь - было второй сорт. И от этого мир болел сам, весь в целом, и заражал своими болезнями каждого в отдельности. Дядю Борю он, например, заразил алкоголизмом, Батору свихнул мозги. Сан Саныча наградил цинизмом. А у меня пылало над переносицей внутри черепа: симулит!
Любопытно, что каждый спасался от ожогов булькающего мира именно тем, чем болел - цинизмом, вином, глупостью... То есть любовь по принципу: клин клином, «минус» на «минус» равняется «плюс». Продолжение все того же: сочетание внутреннего свинства с эквивалентным количеством свинства внешнего ведет к устойчивости жизни. Ведет к комфорту через свинарник. То есть опять - скотство. А так хочется быть человеком!
Человек - это Благо.
А благо не может существовать стационарно. Оно обязано Двигаться, освещая, обогревая или разрушая все на своем пути. Лучше, конечно, если - обогревая.
Блажен, кто верует. Точно! Во что и в кого только не верили. Теперь - блажим. Произошла инверсия: верим, что чем сильнее будем блажить, тем крепче будет вера... Уникальный случай. Одно слово - Расея. Полный абзац.
Вот какие были мысли.
Вылечить меня Санечка, конечно, не вылечил. Но наболтал до черта. Например, мне очень понравился его трактат о «Плотинах жизни».
ТРАКТАТ О ПЛОТИНАХ ЖИЗНИ
Человеческая голова отличается от булыжника тем, что она помнит образы. То есть она их консервирует, чтобы потом ими же ворочать. Это память. Память - это необычная плотина на пути необычной реки, именуемой Временем. Вокруг этой плотины, как родишься, сразу же начинает образовываться озерцо, лужица или даже когда-нибудь - море, океан. Так вот. Это море, лужица или океан и есть твоя Жизнь. Тело, допустим, уже умерло, а жизнь твоя продолжается еще долго. Если, конечно, ты - океан. Все дело в плотине. Низка ли, длинна ли, крепка ли? Бобер строит, и ты строишь. Только он на воде из веточек, а ты во времени: из себя, из упрямства, из мечты. Призрачна река времени, призрачен и строительный материал. Но Плотина - не призрак. Это твоя жизнь. Не поверишь - так и проживешь... мертвым. Не понял? Думай, как знаешь.
Здоровье, например, зависит от качества плотины по всей ее длине. Нельзя укрепить лишь физическую плоть, это лишь участочек; нельзя отгородиться от времени богатством лишь, нельзя укреплять то или иное в жизни - по отдельности. Это не гармония. Это не жизнь. Это не Человек. Потому что, например, психанешь и - потечет ручеек. И - размоет все. Ему не важно, где брешь размывать. И утечет твое озерцо. Кончится тогда все. Все кончится. Инфаркт будет. Ящик.
- А по Жизни гуляют волны, колотят в Плотину, тоже размывают. Пузырь махнешь - волны поменьше становятся... - сказал Чувак.
- Тоже вариант, - охотно поддержал его Санечка.
Короче, мы пришли к выводу, что все зависит от количества «выпитой» любви.
- Сегодня я кому-то харю начищу, завтра мне начистят... Не Жизнь это! - Чувак расчувствовался.
- Может, тебя - нет, - стал я подсказывать.
- Чего-о?! Я за такие формулировки и харю могу начистить!
В общем, Чувак - был. Даже совет на дорожку дал:
- Когда надумаешь, парень, жениться - не носи невесту на руках слишком долго.
- А то?..
- А то на шею поползет.
М-да. Здесь каждый надеялся на себя. И никто не надеялся на образование. Или надеялся на другого, как на себя. Но это - уже высший пилотаж. М-да. Такие университеты, понимаешь.
И опять, наступила радость прощания. Опять я ощутил фантастическую неповторимость каждого мгновения. Будто забрался на самый гребень Плотины и враз увидел: с одной стороны - мрак бездонный, с другой - свет. Не надо большого ума, чтобы понять, куда башка повернется. Тепла ведь всем хочется. Да будет! Аминь.
Лирическое отступление.
Теперь я был уверен: к восемнадцати годам существования каждый, наверняка, успел назадавать себе и другим массу вопросов. Худо ли, бедно ли, но были и ответы. Кроме одного. Ответа на вопрос: «Зачем?» - не существует. Точнее, не существует Абсолютного Ответа. Потому что, появись он, и все будет - незачем.
Так кривая может вечно стремиться к своей ассимптоте. Сливаться с ней практически. Но теоретически - нет. Значит, и практика не всегда критерий познания. Иначе - зачем?
На ковше Большой Медведицы болталась бирка. На ней было написано: «Ку-ку!»
Я понял: смысл жизни не найти, оставаясь в неподвижности.
Я понял: смысл жизни не найти, двигаясь по Кругу.
Я понял: смысл жизни не найти, пытаясь уравновесить внешне свинство - накоплением внутреннего. Или наоборот.
На главпочтамте я обнаружил письмо до востребования. От отца. Оно начиналось словами: «Милый наш, любимый сын...»
От этих сю-сю мне сразу же стало противно и тоскливо. И только спустя годы я понял: ни черта я тогда не понял!
Любовь - есть. Либо ее - нет. Вот что я не смог тогда понять: любовь - не диалектична! Это данность, это аксиома. Это гармония. Попытка создания в океане любви, то есть в Природе, «островков независимости», типа «человек - венец природы“ или «человек - хозяин природы» ведет, в конечном итоге, к результату «шиш на постном масле». Масла, правда, тоже может не оказаться. Тогда останется только шиш. Голый. Вполне абсолютный. Своего рода - гармония. Тьма. Тишина. А-ля-мафо-мадера-фикус!
Мы сидели с Бароном на могиле Мудрецов, которые полтора века назад верили: стрельнем в царя и - все будет хорошо. Повесили их. Потому что достаточно опасна мечта о личном счастье, а уж мечта о счастье всеобщем - смертельна стопроцентно. Тогда был декабрь... Сейчас было другое время.
По Иртышу, как букашки, туда-сюда медленно тащились различные посудины, медленно, с упорством короедов перемалывая винтами могучую реку. Небо над ними «проедали» летающие железяки, которые везли в глубь нефтеносной Западно-Сибирской низменности другие железяки, которые, в свою очередь, прогрызут землю.
Вокруг нас копошился, гремел, вонял и тужился жизненный ресурс человеческого века. Люди... Вселенная варила «электронный суп», люди надеялись «сварить» свою собственную Свободу. Счастье, то есть.
Эх! Таня, Вася, Петя, Нина, Лида, Саня... Кто вы? Где вы? Встретились, выпили, полюбили, подрались, разошлись... И все? И - до основанья? «Весь мир насилья мы разрушим...» 0-хо-хо.
И я дернул себя за волосы.
- Когда в мире накапливается масса сложностей - мир запутывается. Потому что старых извилин для удержания всех сложных связей уже не хватает. А где взять новые? Новые мозги, то есть. Новые взять негде. А старые уже не годятся. Малы стали. Сложности при этом стали плодиться, как крысы на харчах. Что делать? Мозги не изменишь, другого мира - не дано. Нет выхода? Спокойно! Надо просто изменить систему координат. Координаты как бы увеличить, тогда запутавшийся мир как бы уменьшится и все опять станет понятно. И волки сыты, и овцы целы. И мир на месте. Уменьшать его можно только относительно, а вот «до основанья» нельзя ни в коем случае. Тьма получится, - сказал Барон и потрогал шпагой земляной горб - могилу декабриста. Из-под жухлой травы вылетел, суматошно трепеща маленькими крылышками, светящийся ангелок и тут же растворился в воздухе. - Любовь -это константа, постоянная величина, - сказал Барон. - Без нее нельзя себя из болота дергать. Потому что она - маяк, потому что она - не изменяется ни во времени, ни в пространстве, ни в масштабах. Это - универсальный, самый универсальный поплавок!
- Благородный минимум дяди Бори, - пробормотал я.
- Какого дяди? - Барон явно оживился.
- Вашего предшественника.
- Ну! Быть не может! До меня никого не было.
- Был. Алкаш, правда. Но - интересный. Он до вас не во времени, он до вас в плоскости был. В другой плоскости. По кругу бегал.
- Ну?
- Добегался.
Барон вздохнул.
- Всем не поможешь: на ядро не посадишь, за волосы не дернешь... А что за «мининум»?
- Сначала живи для Бога, потом для стада, потом для себя.
Барон аж рассердился.
- Глупости! Для всего сразу надо жить.
С реки доносился унылый стон сигналящего теплохода.
- А вы супермен? - обнаглел я слегка.
- Не... Просто ты путешествуешь в плоскости: плацкарт, мотоцикл. Луна, река, размножение, уничтожение - все твоя плоскость. А я путешествую по вертикали...
- Куда?
- Не знаю...
- Зачем?!!
- Не знаю...
- А шпага зачем?
- Привык, - ответил он простодушно.
Мудрецы лежали смирно. Их уже не тревожил ни свист ветра, ни вопли многострадальной истории, ни рокот тяжелых вертолетов, волочивших свои зеленые пуза над маковками елей. Мудрецы свое дело сделали, на примере их геройства другие учатся. Скучно все это теперь. И лишь когда к могиле приближалось человеческое сердце, от земли ненадолго отрывалось невидимое существо - душа. Кольнув, она застенчиво исчезала...
- Для того чтобы петь о свободе, смею доложить, надо сидеть самому в клетке, - сказал Барон.
- Надо полагать: под «клеткой» вы понимаете условность.
- Разумеется. Твоя клетка - это всегда твоя плоскость... У каждого, собственно, своя тюрьма. М-