На стр. ГЛАВНАЯ на стр. ИНАКОМЫСЛЯЩИЙ

 

 

ЛЕВ РОДНОВ

 

МЫСЛИ

 

(Здесь сосредоточена вторая книга «ТЕКСТОВ» --  филологическая «руда», из которой можно получить что-нибудь полезное, или просто занять свой досуг. Я перестал ориентироваться в том, что «прошло через меня» и, к сожалению, не в состоянии сегодня указать, что именно из этих текстов уже публиковалось, а что нет. Могу лишь сообщить:  большая часть объема – показывается впервые).

 

 

            Именно надежда делает смерть человека кукольной и преждевременной.

 

            Подобно тому, как скелет соответствует прихотям плоти, так земная мораль построена в абсолютном соответствии и с полной «сиамской» близостью для всего земного. Мораль никогда не превышает известного. Выход за пределы известного аморален в принципе.

 

            Художник сказал: «Я одинок всегда дважды: рядом с женой я одинок в жизни, а без нее я одинок в мире».

 

            Обыкновенность природы есть ее главное чудо.

 

            Искусство творца только выиграет от встречи с искусством судьи.

 

            Время собирать камни… Велик ли урожай? Мой товарищ стареет. Он, сломя голову, торопится к заболевшей жене, которую любил, ругал и презирал в молодости, но стерпел, свыкся, не развелся. И вот, оказывается, ничего, кроме этой стервы, у него в мире не нажито. Это и есть теперь главное оберегаемое «сокровище», которое всё лучше, чем пустота.

 

            «Довольный собой» обычно имеет для этого повод, набранную «массу» и скорость жизни. Его движение лишено ускорений это «рантье» инерции.

 

            Изобилие и нищета могут одинаково портить душу.

 

            Мамаши! Посмотрите, как действует самая первая из вас Природа. Она идет по, казалось бы, парадоксальному пути по пути ослабления материнского внимания и опеки. Чем старше ее дети, чем опаснее их игры, тем больше она к ним безразлична. Мудрая, она не мешает детям подходить к гибели и искусу это единственная их возможность выжить самостоятельно.

 

            Не желающий раздавать свою жизнь, жаден и в меньшем.

 

            Себялюбие универсально: оно способно превратить в удовольствие всё! и светлое, и темное, и сладкое, и горькое; подруга каждое утро смакует разговор о том, как у нее плохо с обувью, как мало у нее денег, как много у нее забот, как она недовольна сексом, ребенком, коллегами, погодой, атмосферой, политикой и т. д. Недовольство днем, недовольство вечером, недовольство в постели… Зачем же так много?! Странное удовольствие! Себялюбие умеет наслаждаться бедностью. Такое «удовольствие» насытить невозможно. Можно лишь надеяться, что когда-нибудь оно подавится.

 

            Если родительское предложение опережает спрос, то в результате получается хилое существо с ядовито-бледной душой-недотрогой.

 

            В умении отказать заключено искусство настоящей помощи.

 

            Правы вообще все! Как это понимать? Так и понимать, буквально: все, вся и всё. Каждая тварь, вещь, дух или явление все! Возможно, правота количественна: при столкновении одно «право» может поглотить другое, но и этот процесс право некоего третьего права, недоступного для понимания встретившихся…

            Поглощение меньшего права большим цивилизация именует «здравым смыслом».

            Здравый смысл безусловен, он заставляет нервничать даже самых отъявленных консерваторов и самых упрямых невежд, так как его «право» есть «третья» (общая для всех взаимодействий) сторона. Над-логичность плюс вне-чувственность.

            Сила здравого смысла в том, что даже когда он не принят, он всё равно воспринят, а, воспринятый «внутрь» помимо воли сердца и цензуры мозга, он действует подобно неутомимому микробу: размножается в пределах имеющегося миропонимания…

            Именно поэтому «короткозамкнутые» себялюбцы и мелкие души выработали свой «инстинкт самосохранения» они отлично чуют силу здравого смысла, боятся его и стараются не приближаться к опасному «микробу», который в миру еще называют «правдой».

 

            Сначала задай себе простой вопрос: «Что мне нравится?» или «Что мне не нравится?». Теперь задай вопрос: «Почему?» Если ты самостоятельно преодолел обе ступени, то воображай: душа, ответившая на вопрос «Почему?» становится зрячей!

 

            «Я люблю тебя!» Прислушайся… Возможно, обнимающая женщина говорит эти слова только для себя одной.

 

            Проигравший уничтожает идолов. Переросший своих идолов, становится к ним снисходителен.

 

            Когда я вижу, как «гуляет» домашнее вино в стеклянной бутыли, на ум невольно приходят мысли о «брожении» цивилизации. Этапы: медленное начало; бурный процесс; оседание мути; готовность.

            Итак, Создатель может разливать напиток, но прежде ему необходимо попробовать «вино»: не уксус ли получился? Ведь если бадья бродила не в той «атмосфере», не в том «духе», то вместо вина получится никуда не годная кислятина.

 

            Разум он. Душа она. Сердце оно. Сердце посредник по призванию.

 

           Я никому! ничего! не должен!!!

           Знаешь, почему ты так говоришь?

            — ?..

           Потому что у тебя… ничего нет.

 

            Круг слов рассечен лезвием тишины: по одну сторону от разреза слова, живущие мгновение, по другую слова, живущие вечность.

 

            Для неподвижного слуха молчание демон.

 

            Принцип «ныряющего кита» использован авторами в плотных текстах. На поверхности на бумаге появляются отдельные слова-маячки, по которым можно угадать траекторию движения разума и лишь почувствовать мощь его движений, невидимую глубину… И читатель здесь не может быть просто поверхностным наблюдателем, он сам — «ныряющий кит», «глубокий» читатель; в текстах работа по их составлению и работа по их прочтению сходна и сопоставима в силу одной и той же игры с Океаном жизни.

            Но бойся, Ныряющий Кит, своего врага! На поверхности тебя поджидает зевака-интеллектуал, в его руках гарпун академических догм.

 

            Чего ты хочешь, моя милая? Обиду? сравнений? прошлого?.. Всего! Кроме одного: ты не хочешь меня.

 

            Почему я хочу любить одну, жить с другой, а детей иметь от третьей?! Почему я не могу найти этого в единственной женщине? Почему каждая из попутчиц надежна лишь в чем-то одном? Почему женщина надежна только в том, в чем сама себя видит единственной?

 

            Чем мягче кресло, тем жестче характер.

 

            Добрый совет, данный женщине, возвращается обвинением.

 

            Клячей жизни всегда была ложь, то есть мечта. А так называемая «правда» это то и тот, что на телеге, повседневность. Но чем тяжелее телега, тем легче работает ложь.

 

            Проверь чистоту своего одиночества: мучители не беспокоят.

 

            Вы можете, а я знаю. Но не заставляйте мочь меня, себя не узнаете!

 

            Лужица однажды сказала: «Разве можно меня не любить?! Посмотрите! Во мне отражается целое небо!» Небо услышало и веселым ураганом наклонилось так низко, как только могло: «Где ты? Я ничего не вижу!»

 

            Нужен «экстрасенс для экстрасенсов». Несчастным надо помочь вернуть утраченное стать обыкновенными.

 

            Сомневающийся говорит. Специалист вещает. Сомневающийся трудно «заводится» на разговор и легко «глохнет», специалист наоборот.

 

            Прощение долгов это усугубляющее наказание: грязь совести становится радостной.

 

            Человечество никогда не имело собственных принципов, оно только и делало, что интерпретировало подслушанные наития, заставляло пророков соревноваться и устраивало в тени «победителей» заповедники нравов.

 

            Ничто не привлекает женщину так, как мужская неустроенность.

 

            Слабый дважды слаб: в себе и в том, кого он соблазнил своей убогостью.

 

            «Энергия смерти», так могла бы называться книга о постижении жизни…

 

            Отражение формирует оригинал только в случае прямого зеркала и зрячего оригинала, способного поправлять перед зеркалом свою жизнь.

           На развороте «молодежки» публиковалась масса писем, содержание которых не блистало глубиной: о певцах, о первой разлуке, о тоске, о… Уже через неделю-другую заработала зеркальная «обратная связь». «Какой кошмар! Неужели мы такие пустые, такие глупые?!» прочитав свои собственные письма, восклицали те же самые мальчишки и девчонки. Письменное отражение раздразнило оригинал: он перестал себе нравиться. Неприятно увидеть прыщ на носу, и невыносимо узнать в общей некрасивости себя.

 

            Этот проверочный принцип можно назвать «принципом холодного хирурга». Представьте, что вам предстоит пережить операцию, исход которой не гарантирован. У вас есть выбор: пойти к очень опытному хирургу, о котором ходят легенды как о профессионале, как о специалисте экстракласса, правда, говорят, он холоден к живым людям и ему безразлично, останетесь ли вы жить или нет, просто он добросовестно делает свое дело... или пойти к хирургу куда менее опытному, но очень переживающему за вашу жизнь. Кого выбрать? Прислушайтесь к себе: робот выберет робота, живой живое. Ну, кто ты?

 

            Гипотеза. Не надо «усваивать», не надо «всасывать» и «впитывать» книгу. Лучше всего отдаться на «самотек». Для этого следует, прежде всего, рассредоточиться, то есть буквально: не задерживаться на «пятнышках» букв, слов, отдельных смыслов, образов и т. д. Чтение в состоянии болвана. «Болван» здесь тот, кто не мешает самому себе при встрече с предметом информации и чувства. От источника книги информация поступает тогда в некую субстанцию индивидуальной памяти сразу по трем каналам. Первый безусловный, прямой, обеспеченный состоянием «болвана», второй путь через образную половину мозга, третий через разумную, логическую. Но поскольку все-таки наиболее удобный и легкий путь это путь «болвана», где между источником и памятью нет никаких промежуточных образно-логических посредников, путь «самотека», то отделы жизни заведующие чувством и разумом оказываются как бы «безработными» в разгар работы. Что им делать? Не обремененные ничем, кроме тишины и свободы, они автоматически начинают отрабатывать самостоятельный ток, как бы возбужденный исходной информацией на входе. В результате в память поступает тройная информация: истинная и «просуфлированная» справа и слева.

 

            Ищущий, изобретающий, исследующий все они рыбаки в океане Истины. Рыбаки изобретают всё новые, всё более страшные снасти, да ищут новые места, да еще надеются на удачу.

            Дневник мыслей бесконечен. Нельзя поймать всю «рыбу».

 

            Боюсь всего, кроме смерти.

 

 

            Люди найдут свой конец в цивилизации, дельфины на берегу, фантом в реальности. Апокалипсис.

 

            Ищите здесь: геометрия времени.

 

            Искусство не в том, чтобы суметь дать ответ. А в том, чтобы играть вопросами. Чтобы каждый, услышавший их, нашел свой ответ.

 

            При встрече с настоящим Учителем ты всегда видишь однообразного Учителя и разного себя.

 

            Слабый, но честный писатель всегда боится духовного резонанса: слишком зависима мелодия его души от иной мелодии ближнего. Ведь мелодия соседа может оказаться лучше, и тогда сила подражания заставит звучать так же. Ай-яй-яй! Лучше уж ничего не читать, ни с кем не встречаться, только писать, писать, писать… Похоже на стрелка в тире, который во время выстрела зажмуривается… Авось! Бывает, что и в «десятку» попадают такие.

 

            И даже одиночество не зритель… Бог поровну связал рождение и смерть, при этом сам не умер, а исчез!

 

            Любой человеческий абсолют состоит из условностей.

 

            Диктует прихоть. Умоляет норма. Стенает косность. Безразлично знание.

 

            Вошедший в царствие Твое, из своего выходит.

 

            Часто и охотно люди задают друг другу вопрос: «Почему?», но, получив ответ, который не соответствует их ожиданиям, обычно отвечают яростью. Хочешь угодить «правдоискателю»? Называй полпричины.

 

            Гуляю по кладбищу… Тихо, умиротворенно до самых первооснов. Материализованный покой. Вот бы где в самом центре! творческую дачку поставить!

 

            Надежда умирает последней, потому что убивает первой.

 

            Многое в мире женщин следует понимать буквально. В течение тысячелетий оттачивались эти предельно откровенные доклады: «Я без ума от него!», «Я без ума от горя!», «Без ума от радости!.». Точно так. Если женщине кто-то нравится, или она расстроена разум покидает бедняжку.

 

            Для чего ты думаешь, говоришь и пишешь? Может, ты заботишься о людях? А, может, ты заботишься об авторстве? Или ты хочешь соединить и то, и другое, и чтобы «всем хорошо»? Тогда ты никому не нужен: ни себе, ни людям.

 

            Сильное слово тихое.

 

            Я это дом, в котором в разное время жили и работали всевозможные личности: родители, друзья, любимые, учителя, люди из прошлого и мечты из будущего, наставники в настоящем. Все они куда-то исчезли к сроку моей зрелости, оставив в доме лишь пыль с подошв своего существования…

 

            «За что боролись, на то и напоролись», очень хорошо замечено! Боролись за равенство получили нищету и зависть. Теперь боремся за изобилие значит, душе надо готовиться к смерти от лени.

 

            Пора бороться с благосостоянием!

 

            Не описывай события, описывай мысли и чувства, которые эти события вызывают.

            Скоро твоя наблюдательность будет сдержанна в своих проявлениях подобно мастеру среди подмастерий. Ты будешь шутить и говорить притчами. Творчество, которое на языке, живее творчества, которое на бумаге.

 

            Заведенный волчок детская игрушка останавливаясь, начинает совершать двойное вращение: кроме своего собственного вращения волчка вокруг оси, добавляется этакое качающееся вращение самой оси вокруг какого-то невидимого центра.

            Один мой знакомый пьяница похож на такой останавливающийся волчок соседи по подъезду с искренним интересом и сочувствием относятся к его сложным финальным движениям судьбы. Вращение «вокруг себя» это работа и домашние заботы. «Вращение оси» это пьянство. Пока большая ось делает свой большой оборот, малая успевает обернуться «вокруг себя» раз пятнадцать от аванса до получки…

 

            В вестибюль нашей конторы продавцы-корсары завезли 3 тонны яблок. В тот же день в том же вестибюле установили гроб с телом умершего сотрудника. Образовались две толпы. Продавцы обиделись на ситуацию и увезли яблоки прочь. И толпа обиделась на то, что продавцы обиделись. И покойника в тот же день похоронили. И вроде всё утряслось, а как-то не так… То ли яблок купить не успел, то ли на покойника сердит? Одно слово осень!

 

            Коммунизм возможен только в отдельно построенной личности.

 

            Имидж это всегда одна и та же, с блеском выученная роль. Чем тут восхищаться дважды?!

 

            Закрой глаза и смотри! Заткни уши и слушай!

 

            Тропинок тысячи, вершина одна.

 

            От себя не убежишь. Можно только подняться.

 

            Мужчина теряет себя «от головы», женщина — «от сердца».

 

 

            Естественность? Где она? Выйдя из естественности, так трудно возвратиться обратно! Сколько заплутавших, сколько канувших! Самые упорные находят дорогу к дому к самому себе… «Дай мне меня!» это, (а не три пресловутых желания) прежде всего, нужно просить у сказочных волшебников.

 

            Естественность безотчетна и неподсудна.

 

            Ты видишь правильно, если отличаешь «пробу сил» от «демонстрации силы».

 

            С одной стороны, чаша человеческой жизни становится всё мельче, с другой стороны, поток цивилизации всё больше напоминает тропический ливень. Кто как умеет, прикрывает свою переполненную «чашу»: водкой, аскетизмом, агрессией, тупостью, специализацией, хобби… потому что слишком ненадежен запас прочности чаши, любая случайная капля может стать последней. И вполне понятна неадекватность реакции современного человека на многие, казалось бы, пустяки и мелочи в каждом из них он видит эту самую «последнюю», смертельную каплю, и от того так дико охраняет свою неприкосновенность. Но капли всё равно попадают… Суицид. Явление-рекордсмен для здешних мест. Самоубийство. Лучше разбитая чаша, чем переполненная. Всё или ничего. Снова разговор о том же: «всё» в 15 лет, «ничего» в старости. Три процента покончивших с собой дети, восемьдесят процентов старики: «всё» в десятки раз менее опасно, чем «ничего». Юность предчувствует и поэтому терпит, старость знает и поэтому не желает больше чувствовать.

            Для «переполненной чаши» не спасение «наращивать высоту краев» или держать над собой «зонтик»; куда удобнее насверлить в ней отверстий.

 

            Хорошо там, где нас нет. Чтобы ощутить границу меж тем и тем, достаточно длины рук.

 

            Бывшая жена сказала о будущей: «Ты же ей в отцы годишься!» Спасибо. Дочь зовут Ева.

 

            Каждый носит свой ад внутри.

 

            С женщиной давняя сделка: докладывать друг другу, независимо от обстоятельств и настроения, о своем внутреннем состоянии. Способ хорош тем, что «вывернувшись наизнанку», ты доверяешь оценить себя «внутреннего» с внешней позиции и даже готов к тому, что ткнут пальцем в темное место… Сколько встречного мужества потребовалось моей любимой, чтобы слышать «меняющуюся правду» о чувствах! Любимая мучилась, но становилась сильнее, росла в своем терпении и проницательности. Исповедальность, не имеющая сценариев, тренирует диапазон мировоззрения и терпимости. Вчерашние раздражители, которые выводили женщину из равновесия, перестали вдруг действовать. Но что-то произошло… Теперь любимая требует «правду» сама, требует постоянно, в качестве «раздражителя», напоминающего ей теперь о том, какая она стала сильная, терпимая, выросшая!.. Женщина изменилась, но она нашла новый эгоизм.

 

            Ум, обаяние, загадочный блеск в глазах, чутье интуиции, интерес, открытое сердце, природный такт и милая наивность этим ты, женщина, соблазняешь меня. Но ты стала расходовать этот запас соблазнов где-то на стороне. Чем же ты хочешь соблазнить меня дома?!

 

            На земном шаре 3 миллиарда женщин. Ты не единственная.

 

            Честный блуд не губит, ибо ты сам исследуешь глубину своей подлости.

 

            Женщина всегда «подкладывает» то, что именует любовью, а мужчина — «подгребает».

 

            Две машины любили друг друга. Днем ими поврозь владели разные меняющиеся водители. Зато ночь машины всегда проводили рядом, в одном гараже. Это они и называли своей любовью.

 

            Мужское всегда испытывает безусловное желание «соваться в каждую дырочку», а женское — «заткнуть каждую дырку». Этот принцип универсален, его удобно применять и при детском воспитании, и в семье, и в науке, и в глупости, и в исповеди. Создатель придумал удивительно простую уловку, которая соблазняет нас действовать. Это любопытство. Из любопытства происходит жизнь, из любопытства происходит и смерть.

 

            Тяжело находиться среди вас. Потому что никто из вас не может решить: не бессмысленно ли мое нахождение?

 

            Она, уезжая: «Не знаю, как ты тут без меня будешь?!» Он, оставаясь: «Как без тебя понятно. Вот как с тобой быть не знаю!»

 

            Тот, кто пришел посадить саженцы, рискует остаться ни с чем.

            Тот, кто придет собирать плоды, рискует найти их слишком много.

            Но несчастнее этих двоих тот, кто, посадив саженцы, ждет изобилия.

 

            Говорят: «Человечество, смеясь, расстается со своим прошлым». Но по сути происходит большее: смеясь над своим прошлым, человечество неизбежно смеется и над своим будущим. Осмеянное прошлое измененное будущее. Однако при не полной искренности прошлое девальвирует, но будущее не изменится.

 

            Смех душа и плоть мгновения.

 

            Это же так элементарно: если случился неумеренный восторг, значит, следует ожидать большого неудовольствия. Маятник! Жаль только, что восторг у жены случается, как правило, на работе, а неудовольствие дома.

 

            Не трогайте слабых! Они виноваты в том, что слабы, но больше, чем сами себя, никто уже их не накажет.

 

            Муж это механический исполнитель высокодуховных заказов жены.

 

            Не горюй! Симпатии приходят и уходят, а муж остается.

 

 

            «Дайте мне точку опоры, я переверну мир!» похвалялся мудрец. Ай-яй-яй! Слава богу, что мир на том и держится не имея «точки опоры»: всё подвижно, всё относительно, свобода мира сбалансирована, а не укреплена. А что сказать о внутреннем мире? Уж не то же ли самое?! Упаси бог тебя иметь внутри что-нибудь, что может послужить «точкой опоры» всему остальному… Это катастрофа, катаклизм. Перевернешься. И не раз.

            Точка опоры это не более чем посох: сносившийся нужно отбрасывать прочь без сожаления. Вечность опирается на миг. Точку опоры полезно иметь при толчке, но она не нужна при свободном полете.

 

            Думать о смерти в пятнадцать лет это нормально! Жизнь шкала; не бывает линейки без «нулевого» деления, относительного начала отсчета. Относительно чего? Что взять за «нулевое» деление? Ценности морали? Ценности идеологии? Сектантские догматы? Правила желаний? Нет! Самое точное осмысление истинной ценности вещественной жизни возможно только относительно самого стабильного «нуля» смерти. Отсюда берет начало юношеский максимализм, отсюда естественное стремление знать суть вещей, а не их условность.

            Самые близкие и самые первые ценности на «шкале» жизни: любовь, смысл, правда, дружба. По большому максималистскому счету ни одна из этих ценностей не терпит даже мизерной лжи, потому что измерение происходит по абсолюту небытию: всё или ничего! И это хорошо! Природа сама дает нам шанс: вот тебе «всё», вот тебе «ничего» работай!

            Было бы гораздо хуже, если бы мы никогда вообще не думали о второй половинке проявления жизни смерти. Бредя по вечному неразвивающемуся кругу, мы обрекли бы себя на вечный идиотизм. Именно смерть заставляет нас совершать главную свою работу, пока открыты очи, жить. Даже самоубийство это всего лишь крайняя форма эгоизма, не нашедшего компромисса с миром. Природа заботится об эволюции духа.

            Индусы говорят: смерть прекрасный советчик. Еще бы! Она всегда предельно точна и бескомпромиссна. Впрочем, с острым инструментом может работать только трезвый мастер… Уж не пьян ли ты от тех «ценностей», что по ошибке научился называть «жизнью»? Прислушайся! Знание о небытии заставляет нас быть.

 

            Временные идеалы обманывают. Смерть никогда!

 

            Потомки благодарят за то, на что современники обижаются.

 

            Пишущему хочется увидеть свои произведения напечатанными. Вроде бы аксиома. Многие потеряли на этой «аксиоме» и покой, и себя, и меру в тщеславии, и радость естественного действия. Что за беда?!

            Пишущий это всегда исповедальность, искренность (хотя бы и тщеславная, и конъюнктурная, но искренность!), то есть, любое воспроизведение внутренних движений души во внешнем материале металле, звуке, камне, слове, холсте это не что иное, как попытка выхода за пределы «Я». Но с одной особенностью: каждый такой «выход за пределы» консервируется в «произведении». Значит, произведение это лишь некое сопутствующее явление, связанное с выходом за пределы «Я» и обусловленное основным феноменом человека ростом личности.

 

            Шиворот-навыворот это когда ты не живешь, а «стараешься жить».

 

            Как ты терпелив к озорующим детям, так и бог к тебе!

 

            В России человеческое «достоинство» очень любят защищать имитаторы и спекулянты: чужое с трибуны, свое в суде.

 

            Шум леса понимает лес соседний. Ручья стремление понятно и реке. И месяц зимний понимает месяц летний, и жизнь цыган читает по руке…

 

            Нет нужды стараться «выразить», сколь мудра и прекрасна Природа. Она давно и с успехом это сделала сама.

 

            При поступательном развитии количество, как известно, переходит в качество, а при поступательно-возвратном всякое качество неизбежно переходит в количество… В общем, чиновников в новой русской жизни не счесть!

 

            Друг друга мы искали на земле, слепые души, освинцованные бытом. Что ж, время минуло, и зрелое свершилось: душа в душе успокоение нашла. Ах, сколько б мы с тобой не изменялись, находкой прошлое, увы, не назовешь! Обнялись. Встретились. То, что нашли, покоем не явилось.

 

            Я буду адвокатом для ваших грехов, чтобы вы, наконец, стали себе судьями.

 

            Многие семьи держатся на дурной привычке. Муж — «наркотик» для жены: она бы и рада избавиться от зависимости, да жить без него не может…

 

            Человек хочет чувствовать. Это потребность. Как всякая человеческая потребность, она развивается, эволюционирует. Смею предположить, что эволюция людского чувства идет как бы в две противоположные стороны одновременно: в то время, как одному контингенту для полноценного «срабатывания» чувственного аппарата нужен всё меньший и меньший «толчок» интонация, луч света, лепесток, пылинка, внутреннее дуновение интуиции и т. д., другим в то же время требуется для «срабатывания» всё более грубый «толчок» крик, уродство, извращение, эпатаж, сверхвызов. Собственно, результат схож в итоге: первый путь учит слушать тишину мира, второй собственную пустоту.

 

            Россия девяностых годов… Новоявленные купцы и бизнесмены настолько заняты делами, что если они договариваются с вами о встрече это их еще ни к чему не обязывает.

 

            Сравнивая живого дилетанта с ученым профаном, я прихожу к выводу: лучше чувствовать, не зная, чем знать, не чувствуя.

 

            Гармония это когда чувства ровно столько, что оно удерживает знание от болтовни, а знания ровно столько, что оно удерживает чувство от безумия и хаоса.

 

            Размышляя о своих бывших женах, он с гордостью отмечал: «В своем выборе я не ошибся ни разу!»

 

            Ах, женщины!.. Двадцать лет жила она с буйным пьяницей. И мебель он ломал, и ее саму бил до полусмерти, и детей не жалел. Только умер как-то в одночасье, освободил. Вышла она замуж во второй раз. Супруг попался тихий, мастеровитый, покладистый, вежливый, не пьет, не курит. Через год ее терпение лопнуло: «Ну что ты за мужик?! Что ни сделай всё терпит. Тьфу! То ли дело прежний-то был: чуть что не по нему ка-а-ак даст!.». и она с удовольствием вспомнила прошлую жизнь, богатую шумом и страхом, и обиделась на сегодняшнюю бедную, в покое…

 

            В зоопарке «заключенные» звери ходят по клеткам точно так же, как психобольные по больничному коридору: туда-сюда, туда-сюда. И так весь день. Не хватает движения. Удивительно, выражение глаз у животных и госпитализированных в «дурдом» одинаковое: в этом взгляде пустота. Инстинкт самосохранения, вывернутый наизнанку.

 

            Десятидневный отъезд жены за границу приносит хлопот значительно больше, чем, скажем, организация похорон.

 

            «Как ты ворчлив!» вздохнула она. «Возможность ворчания это единственное, что удерживает меня рядом с тобой», подтвердил он.

 

            «Как ты думаешь, мне подойдет это платье?» спросила она. Он ответил: «По этому поводу у меня нет мыслей, которые бы тебя удовлетворяли».

 

           Пообедаешь?

           В целях экономии я не хочу.

 

            И дьяволу путь к богу не заказан.

 

            Встретились как-то две смерти Свет и Тьма и стали любить друг друга. Появилось у них великое множество детей, смертенят. Стали смертенята своих родителей поедать, косточки их растаскивать на всякие мелкие нужды. Построили смертенята цивилизацию. И сказала Жизнь: «Двум смертям не бывать!»

 

            Один двух слов связать не мог, другой двух слов услышать не хотел. Не трудно догадаться, что итог предельно прост: пыл охладел.

 

            Самоедство это частный случай людоедства.

 

            Мечта должна жить вдали от ремесел. Иначе ремесла разорвут ее на части!

 

            Творчество должно иметь такой конечный продукт, который бы принципиально! нельзя было продать или купить. Искусство это только этап творчества. Любой этап творчества уязвим и видим в своей искусственности, поэтому легко превращается в товар. Истоки творчества неуловимы для цены. Неуловимыми должны быть для нее и результаты. Продажное это творчество, не доведенное до конца.

 

            В один и тот же миг память может смеяться или оплакивать, тело наслаждаться работой, а душа летать в гости к Духу… Ты мир! Пусть живут эти сущности в тебе, не соперничая.

 

            Для того, чтобы утешить тело путешествиями, его необходимо возить по поверхности планеты. Для того, чтобы утешить душу полетами фантазии, достаточно покоя.

 

            Встретил человека, обладающего эгоистичной… душой (казалось бы, душа и эгоизм несовместимы?!), причем, трусость этой души примечательна: стоит лишь телу оказаться в опасной ситуации душа тут же выпрыгивает вон и наблюдает за событиями со стороны, предоставив тело на волю случая… Обладатель «заячьей души» уверен в личной уникальности, его всерьез занимает астральный опыт своей «дезертирки».

 

            Земля это ад. Мы живем на поверхности ада! Грехи разогревают Землю, любовь разогревает Солнце.

 

            Всё, что «уловлено», есть черновик: каракули истории, ошибки… Твой черновик твои исканья, забудь их след и цену не проси. Итог сливается с началом. Что скажешь о банальной простоте?!

 

            На эти мысли меня навело упрямство одного местного автора, непременно желавшего опубликовать свои тексты, причем, сразу в столичной прессе: он хотел, чтобы о нем узнали все и сразу.

            А мысли такие. Хочешь отпустить рукопись-птицу? Тогда какая тебе разница, где дать ей волю? Птице нужна, действительно, воля, а тщеславию жест.

 

            Я это то, что обнимает ад и рай, не мера глубины, не высота, не миг начала и не край конца: я пустота.

 

            До тех пор, пока человек будет заботиться о «пользе», он будет вредить.

 

            Мы любим все. В любви названий клин; ревнив магометанин, ревнив христианин.

 

            Спрашиваю у бригадира:

           Где Вася?

           На похоронах.

           Когда будет?

           Не знаю.

           Как не знаете, вы же бригадир?!

           Не знаю. Повесился Вася.

 

            На заставе прапорщик Гриша играет с малолетним сыном.

           Это у тебя что? показывает мальчик на отцовские глаза.

           Прицел.

           А это? спрашивает сын, дергая большого за уши.

           Локаторы.

           А это! веселится сын, показывая на руки.

           Манипуляторы.

           Нос?

           Анализатор запаха.

           Рот?

           Переговорное устройство.

           А ножки? А тело? не унимается сын.

           Казенная часть.

           Папа, ты робот!

            В тот же день прапорщик Гриша напился, оскорбил командира заставы и избил жену, чем и доказал себе самому, что никакой он не робот…

 

            Представьте, что на вас надета рубашка, вы ее снимаете через голову и, разумеется, выворачиваете наизнанку, теперь вновь надеваете, уже изнаночной стороной наверх, а чтобы надеть, все-таки, как надо, придется еще раз потрудиться: вновь снять, чтобы «вывернуть вывернутое» до нормы и вновь надеть. Это не клоунада эта потешная суета не что иное, как отход от здравого смысла. Все мы рождаемся одинаково в полном равенстве и гармонии с окружающим миром; все мы рождаемся в прекрасно подогнанной «своей рубашке» это естественность. Что происходит потом? Почему наша великолепная свобода жизни естественность постепенно «выворачивается», приспосабливаясь к давно «вывернутому» миру цивилизации? Что ж, «вывернутый» внутри «вывернутого» живет, в общем-то, хорошо, так как «мир наизнанку» и «сам наизнанку» вполне совместимы. Но рано или поздно глаза могут увидеть, что ты давно вывернул «свою рубашку», и жить тебе от того вдруг невыносимо… Найдутся ли силы «вывернуть вывернутое»? Как отчаянно сопротивляется детское существо, когда его прямую природную естественность переучивают, подгоняя под правила искусственного мира. Как смертельно сопротивляется сущность повзрослевшего человека, если попытаться вернуть ей обратно «свою рубашку» естественность. И там, и тут боль, слезы, тяжелейшая работа по переделыванию себя. Господи! Неужели, родившись естественными, нельзя жить без этих «выворотов»?!

 

            Всегда два голоса зовут тебя: громкий голос суетной жизни и тихий тот, что звучит выше суеты. Всегда два голоса звучат в тебе: громкий это голос твоей непоседливой жадности, и тихий это голос ее усталости.

 

            Став «невидимкой», ты сможешь находиться среди людей, не возмущая их своим присутствием, не мешая мыслить и чувствовать им так, как они обычно привыкли это делать; только «невидимка» видит то, как люди живут, а не то, как они играют.

            Я знаю, что говорю. Мой товарищ, фотограф, снимал однажды балет, выходил на сцену, перемещался среди танцоров, ни один зритель не заметил постороннего присутствия. А я следил специально: фотограф имел потусторонний вид!

 

            Добрый человек сначала делает дело и только потом, если второе не мешает первому, делает деньги.

 

            Время слишком непрочный материал для мастера жизни.

 

            Интересная находка: мертвого в природе не существует.

 

            Не пойман не вор, не узнан не раб.

 

            Опытный летчик пояснял: «Жить не страшно; страшно начинать жить и доживать».

 

            Кто-то живет как бы опережая свое государство, кто-то, наоборот, отстает, кому-то оно в самый раз. И отдельная личность, и организованный, развивающийся социум переживают на своем пути одни и те же фазы: беспомощность, силу, деловую организацию, духовный взлет. Одна власть доросла до силы, другая уже до рациональности, но ни одна еще не стала духовной. Поэтому на земле духовному человеку в любом государстве тесно.

 

            Общение это вид движения. Подобно тому, как магнитная головка считывает с движущейся магнитной ленты информацию, «считывает» один человек с другого его «запись» жизнь. Информации не содержат только «замершие».

 

            Очень многое в характере народа может выявить всего одна-единственная фраза. Вот она: «А пошел ты!.». В смысле подальше. Присмотримся. «А пошли вы все подальше!.». говорит человек и… уходит сам. «А пошли вы!.». говорит другой и добивается такого результата, что «посланные» действительно уходят, а он остается на месте. В России особый случай! распространен загадочный «свой путь». «А пошел ты!.». говорит один. — «А пошел ты сам!.». говорят в ответ. И всё остается по-старому.

 

            Чем удобно «темное прошлое»? Тем, конечно, что на его темном фоне прекрасно видно всё самое светлое. А чем замечательно «светлое будущее»? Уж не тем ли, что там отчетливее просматриваются наши самые грязные мечтания?!

 

            Хороший человек получается только в том случае, если удается в нем одном соединить и пессимиста, и идеалиста.

 

            Если двое действительно любят, то каждый из них чувствует за собой что-то вроде вины. Горе, когда «комплекс вины» в паре имеет кто-то один, тогда другой невольно наполняется «правотой».

 

            20 лет спустя. При виде жены хочется лечь и ни о чем больше не думать.

 

            Если ругают твоего ребенка ругай себя. Если ты хорошо и с пользой поругал себя, то ребенка ругать больше не будут.

 

            От сотворения мира это значит: от сотворения себя.

 

            Слово это семя судьбы.

 

            Сколько бы ты ни рос, всегда можно обнаружить над головой еще больших родителей, которых ты, дурачок, просто потерял из виду, так как загляделся в зрелости своей вдаль или заигрался в старости снисходительностью… Эй! Подними голову, ты ребенок.

 

            Мы учимся, не внимая, а подражая. Изречения сами по себе пусты: значима лишь собственная попытка изречься.

 

            Сравни, как по-разному растут деревья-одиночки в свободном поле и их собратья в тесном лесу. Там, где много света и простора, хорошо сохраняются и растут нижние ветви, а ведь это побеги детства и юности когда-то… В тесном лесу всё прошлое отпало лишь голый, высокий ствол, до настоящей жизни дотянулась лишь теснимая со всех сторон крона… В одном случае ростки юности становятся самыми мощными ветвями дерева, в другом они давно умерли, стали мусором, сгнили. В тесноте настоящее не уживается с прошлым.

            Так крестьянская душа отлична от городской.

 

            Работать с деньгами опасно, так как они могут прилипнуть к рукам и погубить. Работать с духовными ценностями не менее опасно, так как они прилипают к душе. За одно преступление суд людской, за другое суд Божий.

 

           Меня тошнит от одного твоего вида.

           Боже! Ты беременна!

 

            Прозрение игрушка запоздалая… Вслепую, что ни совершу! Тебя вчера «Любимой» называл я, сегодня лишь произношу.

 

            У моих друзей должна была состояться встреча с правительственным чиновником, но она всё откладывалась по причине беспробудного пьянства товарищей: проходил и другой день, и третий… Друзей начало заедать беспокойство, и фамилия чиновника всё чаще мелькала в тяжелеющих от груза мирской суеты беседах. Фамилия у него была такая: Новогородский. Фамилию выговаривать было трудно и (видимо, по дальней ассоциации-аллитерации с фамилией известного академика) Новогородского перекрестили в более удобный для похмельного произношения вариант Китайгородский. А вскоре стало совсем удобно: когда речь заходила о чиновнике, его называли просто Китаец. Друзья-то протрезвели, а вот кличка прилипла к человеку намертво. Почему Китаец? Поймет лишь тот, кто знает, как невероятно смешна и прихотлива логика пьяных ассоциаций и параллелей. Новая жизнь начинается с новых названий.

 

            Несвобода свободной души обусловлена памятью. Люди — «едоки» духовного, поэтому, стремясь к известности, «натягивая мир на себя» или, наоборот, «намазывая себя самого на мир», ты надолго становишься рабом тех, кто помнит тебя и нуждается в твоей работающей душе. Общество цепко ловит неосторожную птицу чьей-то одной большой, красивой души, стоит лишь ей заявить о себе… Не надо бы такой душе чирикать вслух, пока не поднялась на крыло. Так мальчишки-сорванцы губят недозрелые яблоки в чужом саду… О, сколько великих духом ушли досрочно, погубленные ненасытным аппетитом толпы!

 

            У меня есть друг, умный, добрый, честный, но… неисправимый матерщинник. А ведь общаться ему приходится всё время с людьми приличными. Вот он и придумал: говорить вместо мата только окончания бранных слов. Замечание о погоде может, например, выглядеть так: «Ать! Ука! Бнулся в окно ни я, как в опе: снег ячит! Дец наступил. Зима, лядство!»

            Вскоре все приличные люди вокруг стали говорить так же.

 

            Если ты откажешься от суеты жизни и изменишь миропонимание, друг увидит в тебе предателя. Но ведь и ты на него смотришь так, словно поминки в доме уже давно состоялись, а покойник всё еще не закопан.

 

            Любое словесное построение с упоминанием Имени Божьего полностью реверсивно. Например. Говорят: «Дай Бог тебе здоровья!» И реверс: если ты, действительно, здоров всюду и в духе, и в теле здоровье обязательно даст тебе Бога.

 

 

            Человек количественнен в своем стремлении познать качественность Бога.

 

            У моего товарища очень много энергии: замыслов, начинаний, всевозможных организаторских реальных шумов, но, едва начав дело в одном месте, он покидает только что «организованный» свой деловой уголок, чтобы с новым приливом энергичности начать его уже в другом краю, с другими людьми это стиль жизни. «Ко-ко-ко!!!» кричит петушок: его задача искать зерно и сообщать об этом на весь белый свет; клевать будут другие; петух может отправляться на новые поиски: долг выполнен!

 

            «Совместны, но независимы» этой науке учатся. Свобода жизни это когда душа и память раздельны!

 

            Талант надо развивать не столько в голове, сколько в том месте, на котором сидят: усидчивость, знаете ли… Было бы яйцо, а уж высиживается оно без осечек. Терпение, только терпение! Глупая голова не высиженное яйцо, знаете ли.

 

            Мы ненадолго и не на много отличаемся друг от друга, попадая в настоящее; в прошлом и будущем мы все равны.

 

            Спокойствие не знает ни страха, ни смелости. Страх и смелость лица отчаяния.

 

            Даже совершенно здоровый организм содержит в себе массу всевозможной заразы: вирусы, бациллы, палочки-возбудители, но болезни не возникают, может, именно потому, что ни одна из зараз не присваивает себе исключительного права «быть авангардом» в деле организации антижизненных процессов; здоровый организм тем и здоров, что может приютить любой враждебный элемент, позволяя ему не умирать, но и не позволяя развиваться.

            Какая-либо чрезмерно расплодившаяся «зараза» внутри общественного организма, религия, тоталитаризм, коммунизм, фашизм, урбанизм, оборачивается неизбежной исторической болезнью страны, планеты.

            Наличие множества мелких, не развившихся до размеров монстра «зараз», гораздо удобнее: каждая отдельная личность может переболеть искомым недугом самостоятельно как от прививки. Организм общества в целом будет устойчивее. Ведь и в нашем человеческом теле с болезнью борется, в конце концов, не кто-то общий, а каждая отдельная клеточка за свою собственную жизнь: сохранив себя сохраняешь всех. Банально? А ведь поди ж ты!..

 

            Любимая утомилась от «вечной растерянности». Растерянность это пассивная готовность ко всему. Точно так же можно устать от «вечной собранности» активной готовности ко всему.

 

            Убогий убогого губит. Два блаженных всего лишь двухголовый дурак.

 

            Не сожалей о бывшем! Не пожалеет будущее о тебе самом. Живи не для письма, не для прожекта, для трудной простоты. Вот лист... вот память... вот сомненья… Пишу заглавие: «Прости, что не писал…»

 

            Гражданский и служебный долг отличны друг от друга не меньше, чем гений от дебила.

 

            Не учебник, а среда формирует личность. Многие стремятся к продолжению учебы не по мотивам жажды знаний, а в поисках формирующей среды. Важно не то, сколько ты съел хлеба и оттого вырос, а с кем и где ты это делал.

 

            Формулы жизни сконцентрированы в банальностях.

 

            Интуиция это инструмент здравого смысла.

 

            Женщины охотнее всего подчиняются импульсам чувств, теряя при этом свой ум. Что служит «пусковым механизмом» для их безумия? Всё! Блестящие бусы, новый мужчина, непослушный ребенок, прыщ на носу… Даже встреча со здравым смыслом повод для ненормальности!

 

            Была возможность долго наблюдать за жизнью двух алкоголиков, мужа и жены: когда действовали женские чары не действовали кулаки, когда действовали кулаки не действовали чары. Утонченное находило свою тишину в грубом. И наоборот.

 

            Если дураку дать умное дело, то дело остановится, если сказать, что он умен, то на лице дурака поселится маска ума.

 

            Желание и Убеждение пропойцы: утром их жажду утоляет роса, вечером кровь!

 

            Курить в помещении всё равно что совершать неестественные отправления в общественном месте.

 

            Почему портится свободное течение жизни, парализуется естественность ситуации, когда в нее вмешиваются с благими намерениями хорошие люди? Например. Сын занят учебником, что-то учит, сосредоточен. Мать озабоченно-доброжелательно интересуется: «А остальные уроки сделал? А что еще задали? Не горбись! Дай я тебя поцелую, зайчик мой…» Итог педагогического слабоумия: сосредоточенности как не бывало. Мать включается в ситуацию, нисколько не заботясь о практике. Она фактически занята насильным внедрением «своей добродетели» в нечувствуемую ситуацию.

 

            Ведет ситуацию тот, кто не мешает ей идти за собой.

 

            Души ломаной за грошом не имеет!

 

            Примета быта: кровать-скороспалка.

 

            Чем крепче иммунитет, тем страшнее плата за спокойствие.

 

            Человечество давным-давно пришло к всеобщему и полному изобилию. Это изобилие желаний.

 

            Бесталанный, но старательный ученик всего лишь вымогатель учительского терпения: он быстро и одинаково безуспешно осваивает одну схему жизни за другой.

 

            Мой товарищ доносил дефицитные черные носки до окончательно нереставрируемых дыр: низ носков, подошва перестала существовать. Зато верх, связанный «резиночкой», был еще очень даже цел. Товарищ поступил остроумно: туфли он надевал на босу ногу, а «резиночку» декоративную деталь натягивал на ногу и заправлял в обувь специально подобранной гладкой плоской палочкой. Выглядело новшество вполне прилично, к тому же было «вечным».

 

            Мечтающий о прошлом времени, доставляет в настоящее трупный яд.

 

            «Всё равно!» так говорят либо от недостатка силы, либо от ее избытка.

 

            Поэт писал, машинкою трещал, в бумагу страсть вгонял, хоть тело в силе. Прочла не та, которой посвящал, а те, что жизнь «прочтенью» посвятили.

 

            Самоубийство аборт души.

 

            Хочется единения? Как это сделать? Перед чем или перед кем чувствовать единение? Обязательно — «перед». «Перед лицом своих товарищей», «перед Богом», «перед людьми», «перед самим собой», «перед жизнь и смертью»… В общем, смотреть следует в зеркало, но умудриться видеть там идола..

 

            Отражение посмотрело из зеркала на оригинал и поморщилось.

 

            Вряд ли ты увидишь мир широко, если приучишься смотреть на него только через половую щель.

 

            Приспосабливайся к среде сам и не делай наоборот, приспосабливая среду к себе; только в этом случае у тебя будет шанс дожить до четверга.

 

            Известно, что человеческий организм легко развращается всякими подачками извне: лекарствами, сахаром, «дармовыми» калориями, наркотиками всех мастей и прочим, и прочим. В результате, организм перестает (как бы за ненадобностью) вырабатывать самостоятельно различные вещества, гормоны, навыки… В конце концов, он перестает «вырабатывать» себя самого. Голод убивает снаружи, сытость изнутри.

 

            Природа сказала: «Человек это скоропортящийся продукт».

 

           

            Лектор-гастролер произнес, а я записал за ним дословно: «Товарищи! Хочу вам сегодня показать сексуальное лицо нашего времени…»

 

            «Молитесь и воздастся вам», сказал пастор, но мало кто последовал этому призыву. Ах, если бы он сказал: «Молитесь и воздастся им»! Опыт всей жизни показывает: призывать кару не на свою голову молитва куда более истовая, чем призыв милости к себе. Ломать не строить. Для русской истерики сладость от разрушения есть вера в созидание.

 

            Что вы сделаете, если найдете в лесу беспомощного одинокого ребенка? Естественно, начнете заботиться. В том-то и дело, что инстинкт заботиться о беззащитном силен чрезвычайно. Эту «отмычку» усвоила одна моя знакомая: она стала вымогателем заботы о себе. Ведь достаточно женщине прекратить управлять своей жизнью и перестать заботиться о ней, чтобы всякий встречный мужчина почувствовал вдруг непреодолимый соблазн: легко позаботиться о ближнем в этом лесу жизни… Именно легко! Расплата ужасна: союз с беспомощностью изводит силу.

 

            Спешит дурак бесповоротный, мудрец зашоренный спешит, и бедных жадная порода над кошельками ворожит: «Давай!» Подсказкой и указкой живущий сбит и оглушен: то хитрость выглядит, как сказка, то ложь кошмарнее, чем сон. Мрак в запечатанных вагонах без счета грузят и везут; куда? к кому? в какие зоны суды судьбу уволокут? От молчунов она смеялась, на болтунах носила крест, и по России мчалась, мчалась... и в небеса втыкала перст.

 

            Писатель может работать с материалом жизни подобно линзам: 1:1, 10:1, 1:10 и т. д.

 

            На клетку плоти «налипает» тело, на имя «налипает» личность.

 

            При встрече светоносной материи с твердой материей возникает «кипящий слой» жизнь.

 

            Ни «вчера», ни «завтра» не существуют для червя. Для него есть только «сейчас». «Вчера» и «сейчас» известны собаке, но она лишь предчувствует «завтра». Люди знают: «вчера», «сейчас», «завтра». А что же они тогда предчувствуют?!

 

            Страдание управляемо!

 

            Счастье добывается двумя способами: можно за ним бегать, но можно и высидеть.

 

            Не лапайте меня своими мыслями!

 

 

            Если окружающим понравится вдруг ваш экспромт, спич или удачно поданная реплика, и они скажут в восхищении: «Краткость сестра таланта!» не забудьте скромно заметить: что, мол, правда то правда, у вас вообще много хороших родственников…

 

            Если сотрудник вашей конторы нашел какую-то иную работу и собирается рассчитываться, ни в коем случае не возмущайтесь и не опечаливайтесь; сотрудник никуда не уйдет, если вы тут же начнете непомерно и совершенно искренне радоваться за него, давать дельные советы и откровенничать. Так устроен искатель «лучшей доли», что стоит лишь порадоваться за его поиски больше, чем он сам может это сделать, как привлекательность поиска почему-то меркнет и блекнет. Почему? Может, потому, что искателя, так или иначе, мучают сомнения и неопределенность, а вас не мучает ничего. И бедняжка чувствует себя примерно так же, как тот, кого с наилучшими напутствиями провожают из теплого знакомого дома под холодный проливной дождь. «Счастливого пути!» говорите вы и распахиваете дверь.

 

            То, что люди называют «здравым смыслом», взято из всей суммы опытов предшествующей жизни, а потому такой здравый смысл консервативен, как сторож при музее. Здравый смысл, доставленный в настоящее время из будущего это безумие. А существует ли здравый смысл вне времени? Возможно, что эту свою игрушку природа «запечатала» в мгновение.

 

            Загадка природы целиком состоит из намеков и отгадок.

 

            В битве с развратом воображение падает первым.

 

            Бойся! Ты нравишься мне. Если еще и я тебе нравлюсь спасайся!

 

            Многие творцы приходили к выводу, что наиболее полно отразить мир можно лишь в точке, в краткости, в предельной сжатости. В поэзии, например: сонет, четверостишие, трех-двух-одностишие. Можно, пожалуй, написать стихотворение, состоящее всего из одного слова и даже из одной буквы!

 

            Вера людей поселяется вокруг несчастий и болезней. При этом люди говорят: «Вера это быть здоровым».

 

            Нашли друг друга слухи, и в речах натужились, всю лесть соединя. Но непонятно царь им отвечал: «Нет, вы не любите вы цените меня!» Народ умолк, насупился, зачах, в царя стрельнули, эру изменя. Но непонятно падший отвечал: «Нет, вы не любите вы цените меня!»

 

            Я люблю тебя и потому смеюсь над тобой. Если бы я жалел тебя, то любил бы иное лишь свое покровительство.

 

            Кто-то невидимый купается в моих жадных мыслях, как в роскоши. Кто-то невидимый умирает в моих сдержанных чувствах, как в бедности.

 

            Жизнь и Смерть. Если скормить их друг другу, то голод души утолится.

 

            Есть писатели «живородящие», а есть такие, что «высиживают яйца» свои или чужие.

 

            Разве от работы устают? Устают без работы!

 

            Если тебя жалеют виноват в этом ты сам.

 

            Притянуть-оттолкнуть, удержать-отпустить, взять-дать и т. д. Люди земли мыслят «гравитационно».

 

            Долго помнить о покойниках подло. Эгоисты! Не держите чужие души на привязях вашей памяти!

 

            Директора школы звали Зоя Павловна. Ученики ее называли между собой в сокращении, нежно и ласково: Зопа.

 

            Обезболивая настоящее (роды в воду, щадящая медицина, экстрасенсорная добродетель), не обкрадываем ли мы будущее, не заставим ли своих праправнуков корчиться от двойного мучения? Возможно, жизнь следует понимать как работу по преодолению боли, именуемую «судьбой». Уклонившись от работы, вряд ли можно считать работу сделанной…

 

            Сон это форма притчи.

 

            Притча для одного это притча для всех.

 

            Сказочная классика: «Полюбила ты меня, девица, в образе чудища безобразного, полюби теперь в образе человеческом». И счастливый финал. А в жизни всё наоборот: «Полюбила ты меня в образе человеческом, полюби теперь в образе чудища безобразного».

 

            Любовь тепло. Зерна пробудятся: и сорняки, и злаки. Сорняки победят.

 

            Если бог любит чудище появляется человек, если бог любит человека появляется чудище.

 

            Современники в принципе! не способны узнать нового Учителя, и он заявит о себе осмеянным способом: будет свидетельствовать о себе сам.

            Иное не ждут, ибо не знают.

           

            Если йог «вламывается силой» к богу, то христианин заманивает сердобольного «шефа» пустотой и слабостью. И то, и другое служение идее, а не жизнь. А что же, все-таки, жизнь? Никто не знает! Возможно, жизнь это когда сила твоего ума и сила твоего сердца настолько утомились от соперничества, что ты готов сказать в озорстве и веселии: «Я сам!»

 

            Ложь величайшая сила. Поэтому она всегда притягивает тех, кто любит силу.

 

            Ложь сила мгновенная.

 

            Лгут, даже любя: в результате, ложь остается, а любовь уходит.

 

            Есть люди-телеги, есть люди-всадники, есть люди-конюхи, есть люди-лошади, но больше всего — «телег»; судьба их одинакова, они могут лишь разваливаться потихоньку в пути, ржаветь за ненадобностью, либо катиться по наклонной плоскости.

 

            Когда в мире становится всё больше безмотивных поступков, то можно предвидеть: скоро свалка.

 

            Нужно, наверное, дорасти до того, чтобы спокойно жить и работать на одном месте. Многие же лишь носятся по свету, подобно вольным семенам, гонимые ветром случайностей и желаний, но нигде не успевают дать ни всходов, ни плодов. Сам бессмысленный бег называется у них «надеждой». Опасно, опасно непрерывно «пересаживаться» в поисках счастья: ни крепких корней, ни крепкого тела, ни кроны. Принцип дерева жизни прост: выбрать единожды. В поговорке: «Где родился, там и пригодился», заключен чрезвычайный шанс сбыться.

 

            Художник сказал: «Подход к делу должен быть творческим. И отход тоже».

 

            К небесам мы бредем, спотыкаясь, грешной тверди кричим: «Отпусти!» Я уйду, но уйду, не спасаясь, под неслышное слово: «Спаси!».

            Я уйду, чтоб холодным молчаньем не губить этой жизни тепло. Милый друг! Мы к молчанью причалим: наше громкое дело прошло.

            Я уйду, потому что ушедший слабым душам не бросит вреда, я уйду, ни живой, ни умерший, странным пешим к истоку стыда.

            Небеса пьет поверивший демон. Искус грешника плаха его… Накажи! Но приветливо нем Он для других и меня одного.

            Я уйду. Потому что быть ближним не могу, не хочу: погублю! Ухожу! Это значит я выжил. Ухожу! Это значит люблю!

            Без проклятия, зряшно не каясь, без креста в затаенной горсти я уйду, но уйду, не спасаясь я уйду, чтоб себя обрести.

 

            Я не против бога, но я против того, чтобы от встречи с ним люди теряли себя.

 

            Улыбка всегда живет над миром, в этом ее непостижимая сила.

 

            Женщина! Ты никогда не сможешь быть по-настоящему одинокой, потому что на этом свете вас всегда двое ты и твоя правота.

 

            Обидчивый подобен беспомощному младенцу: он громко призывает к своей «кроватке», чтобы за ним поухаживали… Обида инстинкт беспомощности. Умеющий обижаться гадит под свою душу.

 

            Хотеть разнообразия воспитывать в себе хищника. Дракон разнообразия не вечен лишь потому, что вечность однообразна.

 

            Художник сказал: «На поверхности земли нет ни одного повода для настоящего расстройства!»

 

           Свинья, лопух, амеба, гусь, любитель мрака или божьих голубят… кем пожелаешь, тем и назовусь: возможно, так узнаешь ты себя?!

 

            Всесильный одинок так же глубоко, как одинокий не всесилен.

 

            Не в битве, в кельи силу испытуя, смеясь, смиренье доблесть превзошло, но, выпорхнув в надоблачность пустую, убийцу лишь смирение нашло…

 

            Когда не поймут ни жена, ни любовница, то и случайная связь может стать самой лучшей психотерапией.

 

            Правильнее было бы называть «товарищей» гомосоциалистами.

 

            Всё, данное свыше, вот так и поймешь: скажут услышишь, услышишь вернешь.

 

            Профессия человек. Условия работы одиночество.

 

            Женщина утром говорит: «Ах! Я допоздна вязала, мне так тяжело просыпаться, у меня пониженное давление…» это еще одна форма легенды о собственной исключительности.

 

            Люди на земле никогда не бывают «зрелыми»: «незрелые» говорят больше, чем знают, а «перезревшие» наоборот.

 

            Хорошо, когда свою земную жизнь ты украшаешь неземными чудачествами. Если наоборот душа умирает.

 

            Люди в длительном летаргическом сне не стареют, но, проснувшись, и узнав о сроке своего существования, они начинают стремительно наверстывать обманутое время тело дрябнет, лицо морщинится: за полгода старятся так же, как за все «сэкономленные» годы. Проснувшийся это «форма», не заполненная опытом. А время это заботливый робот: оно «доработает» вас, даже если вы не успели пожить не по своей вине.

            Россия, усыпленная большевиками почти на век, просыпается… Надо быть готовым к стремительной внешней старости и внутренней пустоте.

 

            Холодный, хитрый Уж притворился мудрым Змеем. Вот только жала у него не было! А мудрость, лишенная жала, бесплодна.

 

            Не зови не запутаешься.

 

            Мои грехи свидетельство исканья. Изрек яснее б, да мешает заиканье.

 

            Доверчивый последствий не предвидит: то обладать спешит, то молится: «Изыди!»

 

            Смысл жизни в том, чтобы почаще говорить: «Не знаю».

 

            Стать идолом финал первопроходца. Чтоб слава хитрая не жала урожай: не оскорбляй признаньем превосходство, вниманием слепых не унижай!

 

            Кому природа подражает? Неведомо. Известен лишь черед: пришедший первым, поражает, вторым пришедший, поведет.

 

            Любовь к шикарным жестам почерк слабости.

 

            Невидимое осматривают «отсутствующим» взглядом.

 

            Друг поменял несколько жен. «Знаешь, мне кажется, что я всё время женюсь на одной и той же только имена меняются!» Он был в отчаянии. — «Почему?!»

           Человек обычно ищет то, что ему подходит… Так? Представь себе автомат, который сам бы подбирал для себя патроны, под свой калибр. Всегда будет выбираться только то, что подходит, ни больше, ни меньше. Знаешь, надо изменить свой «калибр», чтобы рассчитывать на другое... сказал я.

           Я не автомат! сказал друг.

           Всё, что не изменяется и самодостаточно автомат.

           Тогда я буду искать такой «патрон», который изменит мой «калибр»!

           А заодно и оторвет твою глупую голову.

 

            Природа великое зеркало: этому отражению доверяешь больше, чем себе.

 

            До тех пор, пока ты смеешь чувствовать в друге Иуду, ты не разочаруешься в нем.

 

            Современность смешна, история смешна, мир смешон… Не делайте серьезных рож: для этого на земле нет ни одной причины!

 

            Вы замечали, как комфортно становится на душе, стоит лишь запереться в клозете? Интимно. Спокойно. Благостно. Точно так же многие себя чувствуют под куполом церкви.

 

            Вежливость инструмент недоверия.

 

            Если не удается стать лучше всех, не отчаивайтесь: постарайтесь сделать хуже себя всех остальных это с лихвой заменит первую неудачу.

 

            Читая «Евангелие» ощущаешь себя то партнером по спаррингу, то грушей для битья.

 

            Надежда обессиливает человека.

 

            Закон соответствия это баланс соблазнов. Форма соблазняет содержание, содержание соблазняет форму. Обнаженное тело самки соблазняет носителя генной информации самца; обнаженная душа самца привлекательна для самки. Горе, если форме не понравится вдруг соблазненное ею содержание!

 

            Она произнесла: «Милый, мне хочется сказать тебе что-нибудь умное…» Он ответил: «Скажи. Мне очень нравится тембр твоего голоса».

 

            Вера в бога это работа на торможение или ускорение. Что-то от нее уменьшается, что-то увеличивается. Простор для менеджмента! Деньги работают так же.

 

            Художник заметил: больше всего на свете люди боятся своей свободы! Они боятся ее панически, безотчетно, они всё время ищут что-нибудь, к чему можно прислониться, примкнуть: смысла, учителя, бунта, храма, преступления, тверди. От свободы бегут прочь по одиночке и коллективно. Смертные несвободны, потому что свобода это отсутствие опоры.

 

            Опасайся желать: сбудется!

 

            Если говоришь о деле в присутствии бездельника, он может обидеться. Это очень хорошо: обидчивый бездельник не безнадежен.

 

            Бог это равенство богов. Земная кожа в струпьях городов. Скажи, какого равенства хотели люди?

 

            Женщина! Ты спасла меня от моего прошлого, чтобы я спас твое будущее.

 

            Цивилизация — «серое вещество» огромного мозга по имени Земля.

 

            Воспитанный в умении прощать, рассчитывает на адекватность, а не дождавшись терпит или ненавидит жизнь: школа прощения школа милостыни.

 

            Мир это пропорция.

 

            Разделение труда в обществе освободило от механических усилий интеллектуалов и паразитов. Интеллектуалы и паразиты, как известно, любят немного поработать физически с удовольствием и в охотку.

            А не произойдет ли вскорости разделение разделенного труда? Придет пора отказаться от написания книг, картин, от философских поисков, так как и эта область жизни станет общедоступной. Искусство перестанет быть особой профессией, им сможет заняться любой (вроде вскапывания земельного участка на огороде) с удовольствием и в охотку. Для себя, как говорится.

            А дальше? Цивилизация, возможно, выведет «трутней», «богов», так сказать, с удовольствием и в охотку.

 

            Судьей и палачом и адвокатом в одном лице может быть только совесть.

 

            Счастье и беда могут быть одинаково голосистыми: им нравится, когда на них смотрят.

 

            Сидит она, качается, сутулая, в углу: помочь не получается и бросить не могу. От мужа убежавшая, обидчива и зла, кому нужна не спрашивай, что было прожила. За локоток потрогаю и взгляды приземлю. Сегодня сердце строгое: жалею не люблю!

 

            Любовь и ненависть близки, поэтому и пороки у них общие.

 

            В бою и в постели не спутать бы осторожность с трусостью!

 

            Труднее всего пробиться к истине сквозь дебри знаний.

 

            В г. Свердловске на «Свидетельство о смерти», кроме штампа похоронной конторы, ставится и штамп «Гастронома»: «Продано 20 бут. водки».

 

            Россия страна крайностей. Если раньше из зарубежных фильмов тщательно вырезались все эротические сцены, а из остатков ленты склеивалось «нечто» для широкого показа, то теперь всё наоборот: вырезается весь сюжет, а для массового показа предлагается другая «склейка» непрерывный половой акт, серия актов, сто, тысяча, миллион актов! Россия никогда не умела обращаться с интимным: либо ее заносило в пуританство, граничащее с маниакальностью, либо начиналась вакханалия.

 

            Тупицы, мерзавцы и олухи всегда бывают двух типов: либо отпетые «двоечники», либо «твердые пятерошники»; пространство жизни, доступное для некоторого «шевеления», принадлежит, пожалуй, одним лишь «троешникам», да «четверошникам», их не держат ни кандалы своей глупости, ни слепота исключительности.

 

            Честный говорит: «Я», нечестный: «Мы».

 

 

           Плодовит! сказали Художнику его друзья.

           Нет, я пишу не много, просто постоянно…

            И друзья засмеялись. Потому что скромность не оскорбляет даже тайных завистников.

 

            «Я убежден!» это не аргумент, а заклинание.

 

            Известное наша тюрьма, неизвестное наш тюремщик.

 

            Власть над людьми имеет не тот, кто говорит: «Надо!», а тот, кто отвечает на вопрос: «Почему?»

 

            Человек без надежды действует мгновенно и безошибочно.

 

            Жизнь без надежды это еще одна форма свободы.

 

            Молодая надежда всегда убивает старую.

 

            Если твоя надежда конечна и определенна это заблуждение: конечна и определенна только цель.

 

            Настоящая надежда неуловима, подобно истине или абсолюту. Отсутствие надежды это самый надежный поводырь при переходе через Рубикон. Надежда представляет будущее, используя опыт прошлого. Этого мало. Не зря же на вратах начертано: «Забудь надежду, всяк сюда входящий» это условие поступка, именуемого смерть. Смерть без надежды более качественная.

 

            До конца искренне произнести фразу: «Надеяться не на кого и не на что», может только самый старый бобыль на свете это Бог.

 

            Стиль мышления подростков — «телеграфные обрывки». Отпечаток этого стиля носит на себе вся подростковая культура: переживать примитив как многозначительность.

 

            Обида слишком расточительна для психической энергетики. Гораздо удобнее не обижаться, а просто выключать «замкнувший» участок жизни обидную ситуацию из общей сети существования. Виновник «короткого замыкания» сам поставит себя в жесткие условия: либо он так и будет жить «отключенным» от вас со своим «замыканием», либо он будет вынужден самостоятельно разобраться в причинах «аварии» и устранить их.

 

            Юмор эгоиста-неудачника всегда циничен.

 

            Сильные чувства часто приводят к их бездарному выражению.

 

            Возможно, мы разъедемся надолго, заноет прошлое, я крикну: «Прощевай!» Не пропаду. Я не в стогу иголка! махну рукой и сяду на трамвай.

 

            Тонкие наблюдения не переносят никакой дрожи: ни внутренней, ни внешней.

 

            Любовь есть данность, не мечта. Живи легко и верно: убийца злобы доброта. Но доброта и зло бессмертны!

 

            Подростково-юношеский возраст — 13–17 лет я называю «кипящим слоем». Интенсивность жизненного обмена, скорость всех реакций, их полнота максимальны. Первоначальное осмысление жизни происходит здесь. Секрет тех, кто находится в кипящем слое до глубокой физической старости инфантильность.

 

            Всё, что вызывает в организме удовольствие, эйфорию, наслаждение или хотя бы ощущение пользы всё это… наркотик. Разве мог первобытный человек, ощутив сладость речи и понимания, услышав однажды небесный глас, отказаться от приятного чуда?! Цивилизацию удобно рассматривать как порождение наркотического влечения овеществление, в конце концов, этого влечения, существование внутри этой самоиллюзии, называемой «знанием», «культурой», «религией» и т. д. По сути, природа вправе расценивать любое наше желание как симптом наркотической зависимости.

 

            Союз женщины и мужчины это союз воды и огня: огонь разрушает, вода успокаивает. Как далеки нынешние союзы от идеала! Вода разрушает, огонь успокаивает…

 

            Есть только два неба твердь под ногами и бесконечность над головой: всё остальное ветер иллюзий! Мыслимо ли представить хотя бы травинку, отказывающуюся расти из-за того, что она одна-одинешенька на белом свете?! Ей вполне достаточно самой себя, чтобы между твердью и светом произошел акт посредничества жизнь. Травинка и в одиночестве будет радостно зеленеть, пускать корни и тянуться к солнцу точно так же, как делала бы она это на лесном лугу, в густом соседстве. Чтобы расти, травинке достаточно иметь себя, быть собой. Прекрасный пример, не правда ли?

            Эгоизм! скажет брюзжащий бирюк. Что ж, эгоизм, но не более, чем эгоистична сама природа, сама жизнь.

            Что значит «жить для себя» известно всем. А что такое «умереть для себя»?

            Жить для себя быть богатым или стремиться к этому.

            Жить для других это и есть умереть для себя. Это самая благородная ширма, которой пользуются лентяи, мерзавцы и печальные искатели своего креста.

            «Жить для других» возможно лишь в провозглашении. Мыслимо ли представить одинокую травинку, отказывающуюся расти просто так?! Гимн бытия сотворяется прихотью случая. Для жизни нужны лишь две вещи: клочок суши под ногами и бесконечное небо над головой. Только они твоя Родина.

 

            Суета это то, что происходит в ядерном реакторе. Суета это взрыв, растянутый во времени. Суета это мириады отдельных, «личных» микровзрывов вместо одного большого.

 

            Путь к вершинам похеризма лежит через размандяйство.

 

            Жить для себя, но во имя других. Этой философией вооружены и те, кто нападает, и те, кто защищается.

 

            Возможно, каждая людская жизнь всего лишь символ, а не факт. Вот несколько коротких примеров.

            Девушка-наркоманка сказала: «Ты ничем не поможешь мне. Чтобы помочь, надо либо жить рядом, либо не мешать мне колоться…»

            Полусумасшедшая, неоднократно судимая старуха много лет подряд внимала из глубины своей нищеты, как правительство повторяло на разные лады одно и то же: «У населения скопилось слишком много денег». В итоге жизни старуха сама стала зловещательницей: «Много мести накопилось у народа!» говорила она всюду. Люди пожимали плечами, потому что ничего нового сказано не было.

            Старик-татарин всю жизнь страдал от своей любви к работе. Зависть других всегда наказывала его за чрезмерное усердие и удачу. Старик называл себя странно: «Я наследник демона!» это связывалось с какими-то религиозными ассоциациями и убеждениями. Когда появились в стране организации демократов, старик примкнул к ним, видимо, по близкому созвучию: «демократия демонизм». Цепь жизненных страданий старика наконец-то закончилась большим и «справедливым» воодушевлением: «Мне бы автомат! Я бы всех расстреливал безошибочно!»

            Нервная женщина соскребла в приступе чистолюбия желтизну со старинных чайных ложечек; как выяснилось потом это была позолота…

 

            Архисвинью можно получить, если «живущего для себя» содержать среди «живущих для других».

 

            С женщинами и сумасшедшими нужно терпеливо соглашаться до тех пор, пока им окончательно не надоест ваше неистощимое соглашательство это единственный способ расстаться по-доброму.

 

            Друг решил изготовить нунчаки холодное оружие, каким традиционно владеют на Востоке: отвинтил от стоящего телевизора две увесистые плотные деревянные ножки, связал их между собой короткой прочной веревкой и стал размахивать, как бы тренируясь и осваиваясь. Один из неудачных взмахов закончился сильным ударом по голове, экспериментатор рухнул, как подкошенный. Когда же он вновь пришел в себя, на лице его читалось восхищение: «Действует!»

 

            Удивительно! Деньги подобны совести: их наличие проявляет человека. Правда, деньги проявляют темную сторону личности, а совесть светлую. Или поэтически: совесть проявляет день человека, деньги его ночь.

 

            Формула жизни: да или нет. Да потому что есть то, что мы называем действием. Нет потому что ничто не повторяется.

 

            Конструктор мира последний в очереди страждущих. В гуманном походе сильнейший не лидер, сильнейший замыкает. Поэтому у слабого всегда есть соблазн свалить свой груз на того, кто шагает, напевая. Не бог выдумал прощение, а прощение выдумало бога! Чтобы оправдать свою слабость.

 

            Ожившая точка пространство наполнила телом. Дозревшее тело наполнило время душою. Что будет, когда через край перельется рождение?

 

            Постой! Видишь глину ты эту? В любом ремесле есть ей место. Стихи ловко лепят поэты, порхая от текста до текста. И, точно кирпичная кладка, фундаментом тексты ложатся, чтоб знак надсловесного знака восстал вдруг над пламенем адским. Взывает небес помещенье: «Меси свою глину! Крути!» и ищут поэты прощенья, и жаждут пророки пути. То с прошлым, то с будущим бьемся: как в глине в словах остаемся.

 

            Учитель похвастал: «Смотрите! Я нахожусь в грязи, а она ко мне не прилипает!» Ученики восхитились и, чтобы испытать себя в подобии, попрыгали в грязь, и она к ним прилипла. Потому что победило не учение, а хвастовство.

 

            Жалость должна уметь быть разящей. Скольких возвысила смерть и скольких погубила пощада!

 

            Прочнее плоти дух, прочнее духа прах: то с неба оземь — «Ух!», то вовсе в землю — «Ах!» Зачем хотеть твердынь, зачем вообще «хотеть»?! Из-под земли, брат, вынь желание лететь! Живой хохочет страх: «Куда, куда ты, эй?!». Прочнее праха ах! круговорот смертей.

 

            О, Боже! Что нас только не прельщает! Затмило истину нахальство просвещенья. Лишь одного природа не прощает усердья в ожидании… прощенья.

 

            Бесконечность любит прятаться в чем-нибудь ограниченном.

 

            Мечтать коллективно нельзя! Мечта это самый опасный из экспериментов; проводите его лишь на себе и при закрытых дверях. Коллективные мечтания неизбежно превращаются в чуму: чуму фашизма, большевизма, ислама, христианства, человека-победителя и т. д. Лучше сойти с ума в одиночку, чем всем племенем. Потому что здоровое племя вас и прокормит, и вылечит. И наоборот: даже самый здравый одиночка будет смят и поглощен очумевшими от коллективной мечты соплеменниками.

 

            Агрессивность рядится в одежды благородства.

 

            Идея высшего это олицетворение свободобоязни.

 

            Художник сказал:

           Ты когда-нибудь видел лысого священника? Духовные люди не лысеют!

            Я сказал:

           Мысль, логическая мысль слишком жесткая эфирная конструкция, ее действие на организм подобно действию жесткого рентгеновского излучения…

           Не полысей! посочувствовал Художник.

 

            Попробуй отличить голос Лукавого от голоса Жизни. Подскажу: один всегда серьезен и угрожает, другой шутит.

 

            Она читает гороскопы. Она слушает астрологов. У нее зодиакально-маниакальный синдром. Бедность научила ее не верить обыкновенной жизни.

 

            Я спросил у одного из потомков российских декабристов: «Почему ты не заведешь дома собаку?» Он ответил, стесняясь как бы несерьезности аргумента: «Знаешь, не могу представить, что я буду питаться со стола, а она с пола…»

 

            Ночные мысли пролетели как-то скользом. Желанье действовать вконец сломил покой. Крепчайший чай для бодрствующей пользы! Да, крепок чай… Жаль, пользы никакой. Не дышит страсть, бумага не горит, всё хорошо: судьба не говорит.

 

            Не беда, когда барин гуляет по-простому. Беда когда плебей барствует.

 

            Если смотришь сверху вниз тебя подстерегает надменность, если снизу вверх ненависть.

 

            Нимб, аура, свечение святого это видимое «нагревание» космического проводника, человека. Эффект вызывают малое «внутреннее сопротивление» и сила приложенного напряжения.

            Остальные «изоляторы» ничего не проводят и поэтому не светятся.

 

            Дарить себя людям? Что ж, благородно. Главное чтобы это не вошло в привычку, а то иссякнешь и будешь дарить людям обман.

 

            Ложь, сумевшая уверить себя саму в своей правоте, называется убеждением. Там, где царит «убеждение», царит и ложь.

 

            Может быть, ты была. Может быть, ты еще будешь. Я не знаю. Потому что ты есть.

 

            Идеология чума совести.

 

            Когда видят в целом смеются, когда только часть надсмехаются.

 

            Конец это когда живое подчиняется законам «вещи». Это обречено так же, как попытка удивить мир обратным: ртом испражняться, а задом кушать.

 

            Избавиться от своих завоеваний куда труднее, чем их приобрести.

 

            Русский характер погружается в пучину. И уже наступает «глубинное опьянение», какое случается с рискованными аквалангистами: с какой-то глубинной отметки вдруг наступает эйфория, уже не хочется наверх, уже всё всё равно, человек на глубине начинает петь песни… Возможно, для психики существует свой рубеж «глубинного опьянения», после которого забываешь себя и без посторонней помощи уже не подняться? Не до этого ли веселящегося скотства погрузились многие мои земляки, у которых теперь нет желания подниматься.

 

            Дежурный милиционер в здании обкома партии ночью сильно напился, утром партийная номенклатура, явившаяся на работу, застала такую картину: голый человек с портупеей на боку расхаживал по святая святых серьезного учреждения и пел пьяные песни. За спиной у этого милиционера были 24 года безупречной службы, впереди испорченное будущее, бесславный конец и маленькая пенсия.

 

            Не в меру добрый разум беспомощен.

 

            Грубый может рассчитывать только на грубую победу.

 

            Каждый мыслящий человек это точка природы, в которой сосредоточены мириады закрытых, бессловесных «замочков» многочисленных тайн и законов мира. А изреченное слово это «ключик», которым открывается тайное. Со временем ключики становятся универсальными: любое слово открывает любые «замки».

 

            Художник сказал: «Любовь к себе это мастурбация».

 

            Священная корова и чиновник в чем-то схожи.

 

            Художник сказал фразу: «До последней капли духа я буду бороться с кровью!»

 

            Что за чертовщина! Характер и качество людских бесед, оказывается, сильно зависит от положения тела в пространстве. Тема может быть одна и та же. Но как отлично содержание бесед, в зависимости от положения! Ну, например, попробуйте поговорить о богатстве или о верности в положении лежа и в положении на четвереньках: вы почувствуете разницу. Возможно, что так можно управлять огромными массами людей, стоит лишь их поставить в одинаковое положение на голову, на колени, плашмя… В одинаковом положении легче внушаются речи и мысли. А единомышленники это уже слепая сила, управляемый контингент.

 

            Скотина не участвует в выборах пастуха, его назначает председатель.

 

            Люди копируют вс`: приборы, геометрию… Один мой знакомый поэт это человек-реле: он не знает полутонов в действии и суждениях, до самозабвения любит или до самозабвения ненавидит. В общении с ним следует позаботиться о качестве первого «включения», а дальше лишь поддерживать «реле» в нужном состоянии.

            Другой мой знакомый это человек-конус, вращающийся «волчок»: в новом для него деле он всегда набирает бешеные обороты, гудит и шумит, но стоит лишь делу раскрутиться, человек-конус перестает ухаживать за процессом и переворачивается.

 

            Вне битвы живущий слабеет. Спасенный нигде не герой. Убийца убийцей владеет: и зло, и добро молодеют, когда совершается бой.

 

            Сумасшедший всё в мире называл словом «значёчки». Он сошел с ума от того, что в мире не оказалось ни одной настоящей вещи только символы. Весь мир это вещь, целиком составленная из символов, но и это символ. Значёчки в комнате, значёчки на улице, значёчки в памяти и в мечтах, значёчки над головой всё что-то значат… Сумасшедший устал от своей «коллекции», он хотел бы передать ее кому-нибудь в дар на хранение. «Как мне умереть?» спрашивал он совета. «Сунь голову в духовку и включи газ», советовали беспощадные друзья. «У меня электроплита» совершенно серьезно отвечал он.

 

            Наклонная плоскость предполагает несколько видов деятельности: скатывание, восхождение, врастание, взлет. Или комбинированные виды: скатывание с последующим взлетом, взлет в сочетании с врастанием, восхождение с последующим скатыванием и т. д. Вариант «скатывание с последующим взлетом» хорошо известен представителям богемы: пока они несутся в пропасть, инстинкт творческого самосохранения душа расправляет крылья.

 

            Остановиться труднее всего в употреблении алкоголя и в написании плохих стихов.

 

            Художник размышлял: «Женщина! Почему во время твоего отсутствия я думаю о тебе значительно лучше, чем во всех остальных случаях?.».

 

            В природе у каждой пылинки есть «своя голова на плечах», которой вполне хватает для личной жизни каждой пылинки. Если чья-то иная голова додумается сделать из пылинок кирпич, то получится насилие, именуемое Цивилизацией.

 

            Весенняя оттепель и литературная «оттепель» в чем-то подобны: первыми оживают всякая безынерционная мелочь жучки, клопы, букашки; если оттепель достаточно долгая, то просыпаются и медведи, но, увы, они просыпаются всегда или к концу потепления, или даже вовсе с опозданием. Это демоны оттепелей, шатуны от литературы.

 

            Художник сказал: «Слова о любви, произнесенные вслух, снижают потенцию на 100 процентов».

 

            Возможно, скромность вредит делу куда сильнее, чем наглость.

 

            У скромности и наглости общая мать лень.

 

            Логика это прокрустово ложе для фантазии.

 

           Хотите еще вина? спросила хозяйка у засидевшихся гостей.

           Нет, сказали скромные гости.

            До утра сидели в тоске.

 

            Мамаша это биологическое приспособление для подачи «звонков»: запретительных, разрешительных, предупредительных, поощрительных, напоминающих, устрашающих, умоляющих и т. д. Мамаша это автомат с чрезвычайно жесткой программой: «По образу и подобию». Ах, как не хватает всегда настоящей Мамы! Мамы! Обыкновенной, любящей, которая не учит тебя жить, а просто не мешает стать самим собой. Мама отлична от Мамаши так же, как живое от мертвого!

 

            Время жизнь чувств часто оказывается короче времени жизни тела.

 

            Нет, он не пел, он говорил слова ума, звук неба и металла, а музыка девчонка, что любил, средь тяжких слов беспечно танцевала. И так, в союзе двух стихий, рождалась изреченность воспаренья: он уязвимый музыкой Ахилл, она обманщица, вращающая время.

            Он пел, она вокруг вилась: в мгновении одухотворенье! И не сильна иная в мире власть, когда свет божий властвует над тенью. Чугунный звук его: «Прощай!» Она, немая, символ ожиданья. В объятьях тьмы, у вечности в клещах осталась песня неба подаянье.

            Он ведал, зрячий, что творил, он жизнь дразнил, тянул за покрывало. А музыка девчонка, что любил, неприрученною убийцей танцевала.

            Что смог изречь себе же на беду: детей роняет яблоня в саду…

 

            Недоверие к сородичу сильнее, чем недоверие к иноземцу. Однажды, в гостях у диссидентов, ко мне на голову сел декоративный попугайчик и шипящим голосом произнес: «Вы слушаете «Голос Америки» из Вашингтона». Когда рассказываю об этом случае не верят. А я вот птичке сразу поверил!

 

            «Пойду, поищу для себя лучшей доли», говорит человек, а найдет, что искал, и опять скажет: «Пойду, лиха для себя поищу».

 

            Изготовители сверхнадежной военной продукции ориентируются на эксплуатационные крайности: «тропический вариант»-«северный вариант».

           Очень много вокруг семей, живущих в тесноте, без любви, без доверия и надежды, в бедности, в холоде, в подвале. Почему они не распадаются? Потому что один или оба супруга сразу, а так же их дети «выполнены» в тропическо-северном вариантах. Потому что терпение это единственное оружие в войне с жизнью.

 

            Злой и глупый вполне гармоничное сочетание качеств, а вот добрый, но глупый сочетание отвратительное.

 

            Чувство благодарности и взятка действуют одинаково обязывают: одно внутренне, другая внешне.

 

            Мадам История знает: кровь плохо отстирывается, особенно засохшая кровь.

 

            Моя индивидуальность состоит в том, что она отсутствует. Не веришь? Сам попробуй!

 

            Можно ли человека сделать счастливым? Да, если ты сможешь накормить птицу насильно.

 

            Картину надо уметь видеть, а лубок понятен всем. Однако сильный, талантливый мастер силен и в лубке. У философии тоже есть свой «лубок» народная мудрость, золотая здравость ума и чувств; именно это свойство «знающих неучей» удивляло и удивляет прожженных мудрецов.

 

            Если на поэта наваливается тяжелая жизнь, то он начинает интенсивно выделять особое вещество, материализованные эманации стихи. Стихи это «творческое вещество», с помощью которого поэт отпугивает тяжесть жизни.

 

            Идеи умирают подобно цветам: руками человек опустошает землю, разумом небо.

 

            Художник сказал: «Счастливая! Ты по-прежнему умеешь смеяться и плакать. Я теперь умею только смеяться…»

 

            Все кинулись месить астрала глину! Жаль, мало оказалось гончаров.

 

            Прошлое дитя прогресса, будущее дитя терпения.

 

            Звучат все реквиемы мира с усмешкой доброю: «Смелее умирай!» Гнездом осиным в космосе повисла гудящая, сердитая Земля; она тебя любила… Свобода воли волю отравила!

 

            Радость и горе разнополярные формы одного и того же энерго-явления, невидимого вампиризма, называемого «общением». Это не абсолютное утверждение. Это игрушка, в которую можно играть до первой поломки или которую можно разобрать из любопытства. Получится польза.

 

            О простом нужно говорить ясно, а уж о сложном тем более. Нехорошо, когда сложность восприятия опирается на сложность изложения.

 

            Ах, мне меня не надо! Я, как зима, застыл: была бы ты, была бы, авось, и я бы был. Была бы ты артистка, сыграла б для вранья, мол, рядом, да не близко, а близко не моя.

            Зачем же так бывает душа подружку ждет? Опять зима растает, опять любовь умрет.

 

            Художник сказал: «Мы никогда не выясним, кто из нас нормален, потому что нормой является каждый, и это безумие».

 

            Бессловесный младенец и безмолвный старик молчат одинаково: им обоим нечего говорить.

 

            Фу, как просто! сказал завистник. Я тоже так смогу! Смог. Но сложнее.

 

            Много людей замечательных, прекрасных, но чрезвычайно ленивых на самый первый свой шаг в деле. Эти «спящие красавицы» почти калеки: они не имеют собственного внутреннего импульса нужен внешний толчок, вдохновение извне. «Спящие красавицы» могут составлять огромные сообщества, которые в своей однородной нереализованной потенции будут подобны крупицам пороха, собранным воедино; небольшое воздействие, искра и… Вдохновение взорвет в толпу!

            Гоните себя сами! Просите, чтобы толкнул друг! Просите, чтобы ударила любовь! Лень это боязнь первого шага.

 

            Есть «хорошие» богатые и «плохие» богатые, есть «хорошие» нищие и «плохие» нищие. Но хорошего богатого испортить труднее, чем хорошего нищего.

 

            Смиряя плоть, развратничаю в духе; смиряя дух, развратничаю в боге; смиривши бога, обывателем живу.

 

            Внутренних событий меньше, чем внешних это ребенок. Внутренних событий больше, чем внешних это подросток. Внутренние и внешние события уравнялись это свобода.

 

            Истина одна. Но как легко она раскладывается на спектр: на красную истину, на желтую, белую, зеленую, коричневую!.. стоит лишь чуть искривить отражатель, разум.

 

            Вера не может быть единственной; сколько на свете «вещей», столько и «вер».

 

            У каждого явления два крестника тот, кто обнаружил явление первым и тот, кто подвел итог.

 

            Художник сказал: «Единственное, чем действительно можно восхищаться в женщинах, так это их ненадежностью!»

 

            Философ детище изгоя: не искушают ни шиша ни тело женщины нагое, ни обнаженная душа!

 

            Еще раз: в пятнадцать лет мне грезилось голое девичье тело, в двадцать пять голое тело и обнаженная душа, после тридцати «для любви» потребовались сразу три условия: нагое тело, обнаженная душа и голая Правда.

 

            Тысячелетия существует простое и эффективное профилактическое средство для поддержания высокого тонуса в теле иглоукалывание. Слово, литература, искусство, поэзия терапевтичны в еще большей степени: их цель — «душеукалывание». Всё зависит от желания «уколоться» и умения исполнителя.

 

            Удивительное явление эпистолярные… заговоры! Советская медицина всегда предупреждала: самолечением заниматься опасно, на деле оказалось всё наоборот только самолечением и спасешься; кому-то помогают химические препараты, кому-то гомеопатические средства, кто-то рассчитывает на волшебство колдунов: в общем, каждому хочется быть веселым и жизнерадостным, то есть, иметь силу на это. А как? Удивительный способ массового «самоизлечения», если можно так сказать, выдумал российский народ, смекалистый от бедности, часто доверяющийся природному, какому-то почти звериному безошибочному чутью, народ, который свыше семидесяти лет находился под игом одноцветного, краснолобого духовного насилия. Способ примитивен: люди пишут друг другу «святые письма», «письма-счастье», «радостные вести» и т. д., в которых светлую надежду подгоняет… кара, угроза, мол, если ты, получив «святое» послание, не размножишь его, не разошлешь по свету, то берегись! И ведь пишут! Избавляясь от собственной слабости от затаенного суеверного страха перед жизнью, механически желая блага другим и надеясь на ответное благо. «Святые письма» востребованы голодным скудочувствием. Это удивительно так же, как удивляет зеленая былинка на голой скале: и торжественно на душе за всесилие жизни, и пронзительно жаль…

 

            Друг, уехавший в деревню из города, через два года сказал: «Суета во внешнем мире создает суету в мире внутреннем». Еще через два года он добавил: «В городе так: на работе мысли о работе, дома мысли о доме. В деревне так: мысли всегда о доме. Потому что в деревне домашнюю работу нельзя отложить на завтра, потому что здесь всё живое дети, старики, скотина, растения…» Еще через два года он сказал: «Я постоянно ощущаю здоровье вокруг себя. А ты?.».

 

            Любовь источник. Время русло. Смерть океан.

 

            Неодухотворенная жизнь крутит колеса смерти.

 

            Художник сказал: «Мой идеал женщины? Пусть заходит любая…»

 

            Земля это космический эмбрион, развивающийся в «околоплодном», утробном времени: при полном развитии плода время исчезнет в момент рождения. Я это в Писании вычитал.

 

            Время источник объемов.

 

            Встречи в духе времени не знают.

 

            Художник сказал: «Устаешь от людей? Значит, ты их не любишь».

 

            Художник сказал: «Если назавтра ты просыпаешься таким же, каким был вчера, знай: результат жизни равен нулю».

 

            Художник сказал: «Весной ты, женщина, никого не любишь. Весной тебе хочется, чтобы тебя любили! Поэтому я цвету осенью».

 

            Гуляла Жизнь по свету, да и нашла как-то Тело. Постучалась никого, так и поселилась. А тут бежала мимо Душа: «Кто, кто в теле живет?» — «Это я, Жизнь!» Поселились вдвоем. Не успели разместиться Ум третьим просится. Впустили, стали втроем хозяйничать. А потом и Счастье с Горем здесь поселились. Тесно уже стало в Теле, ну да ничего: в тесноте не в обиде… Вдруг еще кто-то в компанию просится ба! сам Господь Бог с Чертом пожаловали! Впустили. А Тело не выдержало рассыпалось, умерло от тяжести; жители из окон повыскакивали, да и наутек поскорее новое Тело искать.

 

            Есть прозрение добровольное, но есть и принудительное. Смерть, например, акт высшего откровения, насильное прозрение.

 

            Страшное сочетание: голодные уши и болтливый рот.

 

            Художник сказал: «Любимая! Если я умру первым, мне тебя будет очень не хватать!»

 

            Провинциальная сорокалетняя поэтесса страдала от того, что всё больше превращалась в обыкновенную тетку; чтобы возбудить в себе самой удивляющую, взбалмошную, как прежде, девчонку, «тетку» надо было как следует усыпить напоить водкой.

 

            Один утверждал: «Нужно упорно продвигаться вперед, лезть, стремиться, цепляться, закрепляться и вновь стремиться вперед, вверх!» Другой говорил так: «Не надо никуда стремиться, надо спокойно сидеть в своем гнезде до тех пор, пока оно не станет мало, а потом выпрыгнуть и полететь!» Третий сказал: «Упорный труд и удачливый риск непримиримые враги, они никогда не договорятся».

 

            После столетних убийств, развратов, лжи восстает из пепла российский дух, русский Феникс косноязычный, грубый, перепачканный гарью и засохшей кровью, но восстает! Потому что опять пришло время прозрения. Душа летит далеко впереди языка, понимания и знаний, душа уже ясно видит, а язык еще неповоротлив после пыток… В живом ли слове, в книгах ли сегодняшнего времени это чувствуется: на душе уже ясно, а на языке еще косно мучительная, угнетающе-невысказанная, нетерпеливая сумбурность.

 

            Самопознание это познание веры.

 

            Внутренняя логика, ясная и до конца в пределах языкового аппарата изреченная, это право на полную внешнюю свободу выражения. Это высокий, но очень коварный дар: изреченность может касаться и ада, и рая; язык инструмент запределья.

 

            Кому «дано» не поймет того, кто «ищет».

 

            «Я чувствую» или «я знаю»? Для назидания поводов два!

 

            У каждого времени своя «визитка». Вот любопытная характерность современников. У писателя Б. имелась давняя приятельница, поэтесса В., встречаясь, они говорили всегда об одном и том же о творчестве писателя Б.: умничали, спорили, сравнивали, искали примеры и параллели в истории, в литературе, в духовных слоях. Однажды поэтесса В. призналась: «А, знаете, у меня есть страшная тайна: я не читала ни одной вещи писателя Б.!.».

 

            Как-то учительница на уроке, сняв с ноги туфлю с тонким острым каблучком, ударила в нервном припадке непослушного ученика и шпилька пробила «родничок» на темени мальчика до самого мозга. Смерть наступила мгновенно. К чему это я вспомнил вдруг? А так, жестокость детей, невменяемость взрослых… За страну боюсь. Об эмиграции думаю.

 

            Художник сказал: «Человек! Чтобы защитить свою честь, ты не останавливаешься даже перед самоубийством. А когда понимаешь, что нет у тебя никакой чести, защищаешь честь мундира и готов убить ради этого кого угодно».

 

            Он демократ: воспитан спортом, арена споров служба, дом, и со своим лихим шофером, пока есть водка, дружит он.

 

            Однажды Снаряд полюбил Пушку. «Я готов тебя разорвать!» сказал Снаряд. «Хорошо, милый, я выдержу», сказала Пушка. Раздалось: «Ба-бах!!!» Снаряд улетел и умер, а Пушка сказала: «Следующий!»

 

            Старообрядцы эндемики духа. Подобно тому, как кровь циркулирует в замкнутой кровеносной системе, циркулирует в старообрядческом клане неизменяемая вера, неизменяемое знание. Так относительная «истина», изолированная от внешних проникновений, становится внутри себя Абсолютной Истиной. Эндемики духа любое чужеродное проникновение внутрь старообрядческой общины, «организма веры», может стать причиной краха; поэтому старообрядцы стерильны в своей вере: абсолютно глухи и абсолютно слепы ко всему внешнему.

            Впрочем, все мы беззащитны перед днем завтрашним, все мы эндемики прошлого своего духа, пугливы и консервативны: будущего мы боимся ничуть не меньше, чем свободы. Обывательщина та же старообрядчина, хоть и не в вере, а в миру…

            Сказать, что мы готовы к завтрашнему дню это значит сказать, что мы готовы себя порушить.

 

            Один христианин сказал мне: «Если не получается жить по правде, то хотя бы подражай ей: подражание правде это уже правда. Молись!»

            Я стал подражать: «Пусть молитва моя никогда не будет: о мести, о желчи, о крови, о плоти, о выси, о себе или боге, пусть она будет подобна шуму листвы на ветру…»

 

            Если ты сказал: «Итог!» Неизвестно, кто помог?

 

            Художник сказал: «Людская похвала мне безразлична, а твою, Господи, я принять не могу: даже малая твоя похвала слишком велика для меня».

 

            Художник сказал: «Если ты меня, Господи, оправдаешь, я буду судить себя сам!»

 

            Обида, как Солнце: вблизи жжет, издалека ласкает.

 

            Ищешь обиду найдешь болезнь.

 

            Творческое горение это многодневная марафонская медитация в режиме свободного «приема», где в качестве «настраивающего элемента» выступают события жизни, а в качестве «шкалы диапазонов» ремесло исполнителя.

 

            Обретенное в неподвижности сектантство; завоеванное в движении полет.

 

            Лысеет череп от ума. Материки лысеют от людей.

 

            Любимая работа наркотик; она доставляет наслаждение, и чем больше доза, тем восхитительнее!

 

            Как вы отнесетесь к мчащемуся экипажу, где водитель занял странную позицию спиной к движению?.. То-то! У каждого движения есть свой начальник, руководитель, смотрящий не на нас, грешных пассажиров, а вперед, поэтому мы всегда должны видеть лишь его затылок и спокойно каждый заниматься своим делом. Когда же грудь начальника проломят брошенные в экипаж камни, а сам он будет от засохших плевков походить на сталагмит придет пора сменить водителя жизни. У нас так, а как у вас?!

 

            Мир перевертыш. Всяко может статься: начала не найдешь у колеса. Дивится мир двадцатилетним старцам, седые дети удивляют небеса. А провидение мальчонка с полустанка! играя, катит обруч в колее… Надменна сверстников столичная осанка, нашедших жизнь в эрзацах и белье. Мир перевертыш. Всё перевернется, но не снаружи, изнутри, и обожжет тысячелетним солнцем состарившихся отроков: «Гори!»

            Живет, не ведая, что «важно», что «полезно», босой мальчонка с дальнего разъезда.

 

            «Сказать по поводу» значит, уничтожить повод. Если повод остается, значит не сказано.

 

            Слово поддерживает порядок внутри меня, а Цифра заботится о порядке вещей вокруг.

 

            Истина в глаголах: не спеши не успеешь; не открывай не откроешь; не гонись не догонишь и т. д.

 

            Заставить посмотреть на себя со стороны тех, кто не умеет этого делать сам, очень просто: надо говорить о них критически в присутствии свидетелей. Свидетелям смех, говорящему ненависть.

 

            Земная жизнь людей это «домашнее задание», сочинение на заданную тему: «Каким я себе представляю Человека?»

 

            Художник сказал: «Чем ближе к прилавку, тем меньше в людях справедливости».

 

            Изыск мимолетен, безыскусное вечно.

 

            Было время сказать: «ЛЮБЛЮ ОДИНАКОВО КАЖДУЮ ТВАРЬ». Пришло время говорить: «ЛЮБЛЮ ОДИНАКОВО КАЖДОЕ УЧЕНИЕ».

 

            С тех пор, как все научились говорить, никто не хочет слушать. Второе пришествие это подвиг внимающего. Изречение исцеляло тела, внимание исцелит души.

 

            Не путешествуй с надеждой вернешься в разочаровании.

 

            Изречение исцеляет единицы, внимание множество.

 

            Мы правоты своей не знаем, лишь это спорщиков ведет. И в оппонента мы вонзаем последний довод: «И-ди-от!!!» Увы, двух истин не бывает, владелец истины один… Но жрец жреца перебивает, и судит сам, и сам судим. Злой люди мучаются жаждой, их поединок спорный лют. Вдруг правоту докажет каждый, и осрамится Абсолют!

 

            Художник сказал: «Я не могу судить там, где судит закон, потому что закон для меня тюрьма».

 

            Святой это точно такой же человек, как и все, только не умеющий обижаться.

 

            Точка общие, универсальные «воротца» между всеми измерениями. Точка, ничто это единственное место, где сходятся миры.

 

            Должна оставаться загадка, улыбка, терновый венец. Нет промысла в строгом порядке, в разгадке печальный конец. Разгадка закрытая тема, но, коль, дурачок, угадал, прими за изменой измену и с временем будь не в ладах. Безумна вопросов погоня, любой из живущих беглец. Никто здесь, наверно, не понял разгадку погони: конец! Но всё еще тешит надежда. (Надежда! вот то, чего нет…) Ответов раздельные межи меж тем, что едино, как свет.

            На сон от усталостей падки, хулим и жнеца, и жреца, и любим загадку загадки: что станется после конца? Пока еще жизнь озорная и названы множество цен, в загадке блудницу познаю, в ответе расплату и тлен.

 

            Всё, что получено, принято, а всё, что найдено, взято.

 

            Врач пациенту: «Я люблю вас! А вы?», и болезнь отступит.

 

            Никто не примет исповедь святого, она проста, чиста и тяжела. Не сможет внять блуждающее слово той истине, что молча век жила.

 

            Во всей стране жили сплошные Зеркала, но сколько они не смотрели друг на друга, ничего не видели, а ведь так хотелось получить ну хоть какое-нибудь изображение. Правда, имелся в стране один Истукан, но к нему за изображением могли приблизиться только самые важные, самые избранные Зеркала. Они получали от Истукана его образ и несли его, счастливые, другим, менее важным Зеркалам, а те, в свою очередь, другим, еще менее важным Зеркалам и так далее. Вся страна Зеркал носила в себе единственное изображение незабываемый образ Истукана. В книгах этой страны было написано: «Совсем не обязательно иметь счастье достаточно его показывать». А что Истукан? Он, кстати, куда бы ни посмотрел, в какую бы сторону ни направил взгляд всюду видел одного лишь себя. И это тоже было его счастьем. Здесь все считали себя счастливыми. А когда Истукан подгнил и упал горе в Зеркалах тоже было общим и одинаковым. Некоторые Зеркала даже разбились от горя. И это всё повторялось много-много раз. И стало историей страны, которой Зеркала гордились.

 

            Если точка является универсальной «таможней», идеальным пунктом для обмена между: пространствами, временем, между ведомым и неведомым, то я, несомненно, буду затягиваем искушением отбрасывать и отбрасывать всё лишнее, чтобы, в конце концов, стать такой же точкой, лишенной всего, но имеющей выход ко всему. Максимум сконцентрирован в бесконечном минимуме.

 

            Астрологи построили свою науку, прислушиваясь к эху вселенной.

 

            Порочная бедность порок.

 

            Было стыдно, когда для корреспондента «Нью-Йорк Таймс» у нас не нашлось на полчаса во всем Доме печати ни одной машины, и мы проводили гостя до троллейбусной остановки, вручив напоследок талон на проезд в городском транспорте. Странно… Когда мы сами едем на работу в полуразвалившемся, тряском и холодном троллейбусе, стыдно не бывает просто всегда жалко компостировать талон.

 

            Мужское и женское одиночество не одинаковы. Может быть, даже противоположны: женское «хотение» всегда нацелено на то, что под руками, находится в пределах быстрой досягаемости; мужская жадность жизни чаще всего шарит взглядом по чему-то неясному, отдаленному. Женщине соблазнительно конкретное, мужчине неясное.

           Женщина страдала от того, что конкретная ее одинокая жизнь зашла в тупик.

           Роди! посоветовали ей.

           А где взять?!

            И впрямь. Без любви, без желания, без оглядки, без… В этой реплике весь ужас бабьего одиночества: оно всегда очень здешнее, очень земное.

 

            Художник сказал: «Хочешь, чтобы к тебе обращались на ты? Этого нельзя разрешить, это надо заслужить!»

 

            Можно достичь любви. Но для этого придется подняться или опуститься.

 

            Будущее и прошлое это всего лишь «склады» бытия, а действующий «цех» жизни здесь.

 

            Фантастика более или менее удачное заимствование «не нашего», чужого опыта жизни, который приблизительно выражен в «наших», людских символах.

 

            Легче взять откровение, чем дать его.

 

            Посмотрите: духовный голод люди утоляют своими же духовными детищами… Это каннибалы духа!

 

            Мое сердце готово разорваться от того, что любит всех, но оно не сможет разорваться, потому что каждый хочет, чтобы любили только его.

 

            Кандалы ореола держат и после смерти.

 

            Трясите, и всё утрясется само.

 

            Бог самый нестрогий Учитель.

 

            «Спасти мир», «заплатить за всех» чем вам не нравится мания величия? Если бы каждый так считал, величие бы осталось, мания бы исчезла.

 

            Человек неуязвим в пределах своей добровольности.

 

            Здоровое тело не знает врачей, здоровая душа кудесников.

 

            Мужское пьянство и безумие модниц суть одного и того же людского «алкоголизма»: одни заняты фальшью своего внутреннего содержания, другие фальшивой внешностью. Гармония покидает ненасытных.

 

            Кто стал, счастливый, для страданий непотребен, кто от страданий стал, наоборот, навеселе… Тем не страшны экзамены на небе, кто тишине учился на земле!

 

            Как подготовиться к голоду? Логично предположить: голодными тренировками. Но многие предпочитают наихудший вариант: предчувствуя голод, встретить его в последнем обжорстве.

 

            Милость и природа одинаковы: неиссякаемо терпеливы и неуязвимо беззащитны.

 

            Художник спросил у зеркала: «Кто он?» Зеркало сказало: «Вас двое: один здесь, другой дома».

 

            Я видел, как богатые люди соревнуются в щедрости и становятся от этого соревнования веселы вместе и печальны поодиночке.

 

            Сектанты. Они так долго веками! в абсолютной неизменности хранили свои догматы, что научились всю силу своей веры расходовать лишь на это, на сохранение неизменности учения; для мира, для современников даже золотые зерна их учения беспомощны и безъязыки. Нужен «сеятель», который смог бы эти зерна взять и бросить их на почву иного времени, иного «сезона» цивилизации. Тогда вера получит второе рождение и, даст бог, доживет до нового урожая. А там снова в закрома.

 

            Мать постоянно заставляла смотреть свою беременную дочь на фотографии красивых артистов. Опытная женщина была уверена: благодаря такой предусмотрительности, ребенок должен родиться очень красивым.

 

            Людям нравится «красивая жизнь» на экране именно потому, что они сознают, какого уродца в себе носят.

 

            Художник сказал: «Телевизор и извращенцы вызывают у меня одинаковое чувство: не изнасиловали бы!»

 

            Боль тела заставляет спасать шкуру. Боль души заставляет спасать душу.

 

            Различными религиями можно пользоваться так же, как хороший плотник пользуется в работе набором различных инструментов. Бог от этого только выиграет.

 

            О своем постоянно-тревожном внутреннем состоянии он сообщает: «Внутри меня всегда идет гражданская война…» Мой друг ненавидит Россию.

 

            Художник переживал творческий кризис: «Произведение, в котором сошлись ум и пошлость не употребимо».

 

            Сегодня нужны не книги-рассказчики и даже не книги-собеседники, а… книги-слушатели, чтобы у читающего возникало то ощущение, какое бывает после исповеди.

 

            Лишить свободы можно по-разному. Можно укатать за решетку. Можно отобрать веру и душу. Можно просто дать человеку много вещей. В ближайшем будущем гражданам России предстоит неимоверное: вырваться из плена вещей, не имея души. Кто в это поверит?!

 

            Художник сказал: «Женщина! Если дать тебе всё, что ты хочешь, то что от тебя останется?!»

 

            Айсберг был женщиной. Видимая часть: нарисованные глаза, нарисованные губы, нарисованные щеки… Невидимая: нарисованные чувства, нарисованный ум, нарисованная жизнь… В нарисованном море Айсберг чувствовал себя прекрасно, а вот в настоящем таял.

 

            Присутствие записывающей аппаратуры смущает «зависимых» судей не меньше, чем присутствие Всевышнего; ведь любое зависимое слово опровержимо.

 

            Куда идти? О, как ответ блуждает! Ответов тьма, и всякий бог; на поле брани ратью побеждают, в пустыне духа воин одинок.

            Блажен, кто осенен руковожденьем, иное слепота и блуд. То смерти миг нерасторжим с рожденьем, то путаются празднества и труд.

            Кто поведет? Куда? Без объяснений. Поскольку безъязычен ход. Воюет дилетантствующий гений. Пустыню духа заселил народ.

            Вот всё, что поняли: понятия превратны, часы стоят, а мы идем обратно.

 

            Художник сказал: «Несчастная! Изобилие и здравый смысл никогда не встречались!»

 

            Художник сказал: «Я пользуюсь земными материалами, но не хочу иметь дело с земным заказчиком».

 

            5 апреля 1991 года, 11 часов 45 минут, Воткинское шоссе, сплошной поток машин, солнечный день. Поперек шоссе лежит лицом вверх приличного вида человек, лицо безжизненно-спокойное, одна рука неестественно откинута на сторону. Сбит? Пьян? Сердечный приступ? Жив? Мертв? Каждый проезжающий водитель резко сбавляет скорость и аккуратно, сочувственно объезжает лежащего. Каждый водитель торопится и надеется на участие тех, кто спешит следом. Поток машин не прерывается.

 

           Сколько вы мне дадите за концерт? спросил артист.

           А сколько вы мне дадите за то, что я вас слушаю? спросил зритель.

            Кто-то из них прав.

 

            Художник сказал: «Моя месть называется Любовь!»

 

            Художник сказал: «Мат, произнесенный неестественно, отвратителен!»

 

            Законы природы действуют автоматически, а о своих человеческих законах люди вынуждены помнить; и ни один из них не действует за пределами человеческой вотчины.

 

            Дети в России сообразительны. Мальчик-нищий добывал деньги тем, что собирал вдоль дорог, на обочинах автомагистралей пустые бутылки и сдавал их на приемном пункте стеклопосуды. Мальчик садился в троллейбус и ехал «зайцем», зорко наблюдая за обочиной. Если замечал «товар», выскакивал из транспорта и возвращался, потом снова ехал. Перестройка. 1991 год.

 

            Постулат: литература только тогда литература, когда она не является товаром.

            Потребитель читатель потребляет только то, что входит в «зону видимости» его опыта жизни и интеллекта. Если попытаться изобразить эту зону видимости графически, то получится некое подобие кометного образования: действительность сегодняшнего дня, современность, актуальность ядро; кометный шлейф прошлое; туманная, относительно небольшая голова кометы зона видимости будущего.

            Потребитель читатель может смотреть узко, целенаправленно или, наоборот, предпочитать панорамное зрение. Как бы то ни было, он способен купить только ту литературу, которая входит в его личную зону видимости. Кто видит не дальше своего носа, читает комиксы, рекламу, газеты, детективы он покупает материал «ядра», таких большинство; более мощное читательское зрение захватит и «ядро», и то, что отстоит от него далеко философские труды, фантастику, гипотезы, историческое писание, архивные материалы. Если в первом случае литературный бизнес почти беспроигрышен, то во втором покупателей значительно меньше, и они значительно разборчивее. Философские труды просто не входят в зону видимости читающего обывателя.

            Уже почти в свободной пустоте, почти лишенные гравитации «ядра», существуют тексты, выраженные на грани возможности языка и слов. Новации.

            А «комета» слов летит во времени дальше и дальше…

            Что дальше-то? Дальше и есть литература, которую нельзя продать! Вне времени. Вне пространства. Вне привязи. Здесь начинается игра, риск, рулетка торговцев от искусства они играют вслепую, они скупают то, что находится за пределами обжитой «зоны», за пределами того, что может быть продано сегодня, за пределами того, что не потребуется и завтра… Но если повезет, однажды ядро обывательщины долетит до застолбленного места, и тогда о цене говорят: «Бесценно!».

            Настоящий творец ищет там, где еще никогда никого не было. Каждый творец единственный в своем роде. А много ли покупателей ищут в пустоте, на ощупь, наугад, наудачу, гипотетический свет в гипотетической тьме? Такой покупатель тоже единственен, ибо за свой риск он платит не деньгами, а собой.

 

            Стандарты в стране изменились. На этикетках написано что-то вроде: «Бочка меда. Допустимая концентрация дегтя 99 процентов».

 

            Человечек это сосуд, который течение жизни время от времени наполняется новым содержанием, выплескивая безжалостно старое. Тот короткий промежуток, когда кувшин пуст, называют безвременьем, бездуховностью.

 

            Художник сказал: «Женщина! В своих желаниях ты кошка, которая гуляет сама по себе, а в возможностях ты коза, которую следует водить на веревке».

 

            Художник сказал: «Все мужчины индюки, а все женщины курицы. Поэтому настоящая любовь между ними редкость!»

 

            Вот тебе минута. Назови три своих главных богатства. А теперь назови три свои главные нищеты. Догадался ли ты, что три твоих главных богатства это три твои главные нищеты?!

 

            Прошлое истинно и однозначно, будущее наоборот. В фальшивой стране встречаются варианты.

 

            Россия не переживет Второго Пришествия… коммунизма.

 

            Смерть часто выступает как высшее проявление романтизма. Мой Друг живет в центре огромного материка и уже много лет строит на берегу городского водоема морскую яхту. Другу снится один и тот же сон: на своей яхте он идет северным морским путем в сторону Аляски. Дойти не удается где-то в середине пути он погибает во льдах. Такой сладкий сон… Он наполняет жизнь провинциального мещанина надеждой на последний праздник: не удалось красиво пожить так хоть умереть красиво!

 

            Если доброта кричит, значит, она прощается.

 

            Художник сказал: «Я есмь неразменный рубль, всё остальное — «лодяга».

 

            В России все условно: рефлекс, интеллект, образование, жизнь, смерть…

 

            Желание быть оригинальным портит естественность.

 

            Не злоупотребляйте продуктами культуры!

 

            Художник сказал: «Женщина! В превосходной степени ты научилась лишь одному делу делать просьбы».

 

            Гипотеза-игрушка. Думая о делах подручных, астрологи смотрят на звезды и ищут ответов в вечности. Земля дитя пяти влияний. Земля пента, огромное количество ее структур пятиконечны. Но есть и шести, и семи, и восьмиконечные существа, и те, у кого конечностей меньше пяти… Мы все эхо Вселенной, поэтому паук отличается от собаки так же, как одна галактика от другой. Планетарная жизнь определяется сочетаниями небесных «хозяев». Межвидовая ненависть, борьба заложены в самой разности сочетаний, поэтому общий мир можно обнаружить только в универсальной гармонии, которая включает в себя одновременно и «пенту», и «гекту», и «гексу». Жизнь на земле это многократно вложено «эхо в эхо».

 

            1968 год. Кухня родителей старшеклассника М.

           Иришка! Хочешь, из окна выпрыгну? А хочешь, отдам китайскую авторучку? Ты только предкам ничего не говори, мы с тобой после школы сразу поженимся!

            1974 год. Кухня родителей студента М.

           Нет, Валентина, ты у меня не первая. Что значит не простишь? При чем тут простишь или нет? Ну, как знаешь, бывай!

            1983 год. Кухня молодого специалиста М.

           Марина… Я должен тебе сказать, что встречаюсь тут с одной… Конечно, сын наш ни при чем… Почему обязательно развод? Да нет, вроде не разлюбил насовсем…

            1991 год. Кухня специалиста М.

           Наталья Борисовна! Ты когда с другими встречаешься, хоть оргазм-то испытываешь? Нет?! Ну и дура у меня жена! Как я живу? А чего это ты вдруг спросила? Впрочем, ладно, значит, так: я это необитаемый остров. И ты остров? Дочь завтра не буди, я отгул взял, в парке погуляем, пивка попьем…

 

            Мне на работу повадилась звонить странная девушка.

           Работаешь? спрашивала она всегда одно и то же.

           Работаю, отвечал я.

           Ну, работай, работай! Всё, связь на этом прерывалась. И так два-три раза на дню, ежедневно, в течение где-то полугода.

            Однажды она не позвонила. Работалось очень плохо, день пропал. И другой день пропал, и третий… Мне явно не хватало этого дурацкого «Работаешь? Ну, работай, работай!» Приучила! Как крысу в лаборатории!

            Через неделю наконец-то:

           Работаешь?

           Ты где была, почему не звонишь? залопотал я, счастливый.

           Ну, работай, работай!

 

            Обучение происходит не тогда, когда учитель говорит, а тогда, когда он тебя слушает. Загадка в том, что слушать может любой!

 

            Воображение могущественней слова: готово всё! в тебе не всё готово…

 

            Мир, с количеством координат более 3-х, люди воспринимают, как свет; с количеством координат менее 3-х как тьму.

 

            Настоящая помощь всегда невидима.

 

            Наблюдатель был обескуражен: на станции Агрыз несколько людей в военной форме несли на спине рюкзаки из… металла! Продолговатые металлические оружейные ящики, с приделанными к ним заплечными лямками, с висячими замками на петлях что это?! Почему унылые потные люди сгибаются под угловатой, неудобной ношей? Куда они идут? Странный, непостижимый символ силы, дошедшей до абсурда формы. Бежать, бежать, прочь бежать с этой безнадежной планеты!

 

            Окрашенные разноцветными чувствами, поднимались над землей миазмы человеческих мыслей…

 

            Вселенная внутри меня и вселенная вокруг говорят на одном языке. Но я его не понимаю.

 

            Иллюзии вот начало и конец всего!

 

            Личный ум это собака на пороге дома, она сторожит мысли: либо никого чужого не впускает вообще, либо впускает, но не выпускает обратно.

 

            Благородная, но слабая душа всегда ищет: кому бы себя вручить? Мужчина-алкоголик не в силах был справиться с собственным безволием, поэтому отдал себя на