ы.
Вам кажется: день?! В перевёрнутом мире тьма кажется светом. Ярче всего здесь глазам виден страх. На троне – оборотень правит.
Спит любопытство. Насытилось сердце. Внутри не осталось причин, чтобы жить для себя. Память свободна. А, значит, свободен и я.
Зло, что вокруг, побеждается страхом закона. Страх, что внутри, уменьшается силой любви. Учитель запрета с учителем милости спорят. Так и рождаются хаос и ужас.
Зло – пришлый учитель – блистает в объятиях страха. Любовь – голос умного сердца – из страха певучее слово творит.
Вчерашний закон от законов грядущих всегда отделён полосой преступлений. Блаженный бежит между хищников – вдоль.
Ты понял. Согласен. Ты правильность сверил. Книга, конечно, пуста. Тем успешней умножилась гордость собой!
Одежда мысли соткана из слов. Охотников носить её все меньше.
Кто властен собственную мысль создать и уничтожить, тот знает: мысль чужака вне этой власти!
О, человек, опустошаясь, говорит, как погремушка, о том, что много знает про дела. А, наполняясь, говорит о том, что понял, – скромно и недолго.
Все, что пером написано, не трудно вырубать. Топор лишь нужен каменный, да вкус пещерный.
У мудрости раздвоенное жало подправил дипломированный логик. И яд извлёк. Ужом ползёт по древу жизни странное Никто.
Картонный трафарет – вот, собственно, портрет и суть чинуши. Знай успевай вертеться! А в бурный час по ветру развернувшись, плоский, невидим и обтекаем, – уцелеть пустяк. Вертеться в плоском лучше, чем идти.
Общая подлость и личная глупость – основа страны привидений. Личная подлость и общая глупость – желанный итог патриотов.
Мальчик сказал: «Вот океан моей памяти. В глубине его спрятан кристалл моей личной обиды. Я нырну и разрушу кристалл. Потому что он портит мой океан».
Призывы лукавы: откажись от всего на земле, чтоб ни в чём не нуждаться на небе. Хорошо б череда бедноты и достатка менялась. Ежемгновенно, или хотя б ежедневно.
Имущие! Подайте нищему причину жить!
Дух запылился. Душа под патиной уснула. Казнённому подобен разум. Но как жужжат желания над лепестками чувств! Им дела нет до чепухи, когда нектар так близок!
Дух океана содержит немое – мыслящих рыб, что гуляют во чреве его и плодят остальное. А видишь, со дна богомолка возносит молитвы и просьбы, и славу? Рыбы не слышат: она для них – рыба.
Зритель доволен! Голым стоит человек: перхоть словесная спала, художники скисли, знаки исчезли. В обнажённом ликуй, обнажённый! Срама не имет забывший сравненья.
Собранье посмертных примет для не рождённого в жизни чтеца: «Творец сотворяет предмет. Предмет сотворяет творца».
Мёртвые герои никому не нужны!
Дебит жизни иссяк. Кредиторы питают друг друга.
О чём говорить, если искусство слов лишено языка недосказанности?!
Максимальная точность в описании смысла достигается искусством недосказанности.
Новый барин не всегда моложе, но всегда голоднее прежнего.
Друг – моё зеркало! Держи его, не опуская. Чтобы я мог любоваться отражением нашего общего роста.
В незначительных людях бурлит обожание общих колоссов. Надутая ложь безразмерна в возможностях чуда и страха. Смиренная жертва к когтям припадая, воистину ищет комфорт и защиту.
Из кожи старых слов змея судьбы едва лишь выползает – уж кожа новая готова на сезон.
Кликуша смотрит вдаль и видит разрушенье. Пророк вдали указывает жизнь. Нормально так. Лишь бы они не оглянулись! В оглядке – жуть: кликуша жизнь из гроба вынимает, пророк сражает миф.
Душа манекена проста, как само совершенство. Витрина – её божество. Манишка и ценник – торжественный акт воплощенья.
Падёт перед грязью глупец, обелённый владельцами грязи.
Восставший из пепла падёт пред «восставшим из пипла».
До сути доходят двояко: то живое разумом рубишь, то мёртвое сердцем обнимешь.
Разум рубит, сердце обнимает. Желанье знать казнило жажду быть.
Бомж убил алкоголика. Алкоголик убил гражданина. Гражданин убил начальника. Начальник убил правителя. Правитель убил неубитых.
Рост – не наказание, хотя и больно. Приятная остановка – вот наказание! Следите за болью!
Театр предательства, глупости, воровства и разрухи закончится вешалкой.
Не вижу снов. И сны меня не видят.
Неизречённость обозначена словами. И это – вход в неразделённую реальность.
Битва причин изумительна в мире воинственных следствий.
В прежние годы любило украситься выдумкой всё настоящее. Ныне искусственность рада украсить себя настоящим.
Голова – топор, а сердце – фонарь. Будет срублено всё, что фонарь осветил.
Живущим «на месте» трудно понять тех, кто хотел бы жить «дальше». И во времени так, и в пространстве.
Простой закон – это прямая дорога. А сложный закон, словно лес, дом разбойничий, мрак непролазный. Притворившийся мёртвым, живёт здесь безбедно.
Праздник в сюжете живом повториться не может. Убогие ж рады вовек одному и тому же.
Для встречи с тобой ни одной нет причины в уме моём трезвом. Все причины – в пьянительной музыке сердца.
Большой талант в оковах маленького места исход найдёт – тоску и алкоголь.
Талант у таланта следы не ворует; берёт, беззастенчив, огонь от огня.
В мире мысли деяния духа облаками видны, – если мыслью над мыслью парить.
Читающий учит пишущего не говорить лишнего.
Не сокрушить несчастным счастья. Не сокрушить счастливым горя. Как хорошо!
Баран клонировал овечий юбилей. Трансляция текла по всем каналам. Но блеянье, ушедшее в тираж, не впечатляло.
Опасен тот, кто скроет недовольство. Здоров не будет сам. Заразен для того, кто дышит рядом.
Прадеды природу покоряли. А правнукам – прощения просить. Эпоха Великих Закрытий смертельно трудна.
Талант усугубляет быт. Дар не вмещается в заказанную меру.
Обыденность непредсказуемо подвижна, когда она терпима к чудакам.
Всё разделённое – не истина уже.
Живущий просто так подобен фразе «посетитель сайта». Но есть и «уникальный посетитель» жизни сей – намёк на тех, кто созидает.
Тяжело мёртвым слышать, как плачут живые. А живым тяжело слушать умерших смех.
В заказных работах упрямцы-идеалисты ведут «партизанские действия» глубоко в тылу «врага». Каким образом? Никто ничего не «подрывает». Просто в мертвый чей-то рот вкладываются живые слова. Что ж, пусть, как говорится, живёт надежда на чудо!
Что самое ценное в нашей жизни? Жизнь! Непрерывное самосозидание и самообучение. Уникальное сложение жизненного опыта многих поколений. Понимание смыслов бытия и движение ко всему новому. Жизнь! На что же она опирается, чтобы быть прочной и гармоничной? Два фундамента держат её. Мир благородства и мир вещей. Дома, территории, механизмы, ресурсы – всё это, несомненно, одушевлено людьми и представляет совокупное сокровище нации. Благодаря полноценно воспитанной жизни, можно и нужно передавать от одного поколения другому всё, что даёт нам звание Человека. Не только имущество, но и гораздо большее – память времён, высоту идеалов, примеры достойных поступков. Люди выше вещей! Материальности не может принадлежать главная власть и главные ценности разумной эволюции. Цивилизация, имеющая совесть и одухотворение, никогда не позволит себе развиваться односторонне. Предметы не могут поработить свободу творцов. Мы живём, чтобы любить и быть счастливыми. Человек – существо возвышенное. Поэтому каждый из нас, развиваясь, пользуется всеми видами отношений, какие доступны: духовными, нравственными, интеллектуальными, социальными, имущественными. На земле мы создаём себя сами!
Рабы не нуждаются в памяти рода и созидания нет в их мечтах.
Человек, ставший рабом вещей, будет лишь им служить и прислуживать, забыв о себе самом. Раб не может хранить идеалы, что выше смерти.
Отношения – главный «скелет», на который нарастает «плоть взглядов». Опасность материализма в том, что доминантные «имущественные отношения» могут вытеснить человеческое отношение людей друг к другу. И тогда многие будут смотреть на жизнь другого, да и на свою собственную, – одним лишь «имущественным» взором.
Питаясь, мёртвый рот жуёт слова, что щедро рассыпают мертвецы. Плюётся, возмущённый, он на всё иное!
Единомышленниками людей делают не общее физическое пространство и время, а нечто иное – интеллектуальная заданность уровня воззрений, их ожидаемость, и одинаковый чувственный код жизни.
Любовь, обнимая сестру свою, Ненависть, убивает её. Точно так же в объятиях Ненависти гибнет Любовь. Два лица одной Жизни! Одна живет на вдохе бытия, а другая – на выдохе... Вдох-выдох, вдох-выдох... Кто же прав, когда обе они обнимают того, кто знаком с их неведомой силой? Кто он, дерзкий, восставший меж ними? Человек!!! Тот, кто сам существует меж светом и тьмой. Тот, кто сам выбирает: чей он?
Ты прибыл сюда для поисков жизни. Похода такого цена высока и опасна. За деньги здесь платят душой. За время здесь платят безумием мига. Бессмыслица шьёт здесь одежды пустым. Рабы погружаются в рабство восторга и правил. Рискующих сердцем, преследуют злоба и зависть. Свободная мысль прячет крылья свои. Хищные идолы правят. Всякий ищет друг друга глазами желаний: брать и хватать, и спешить!
Дающий, ты смотришь в тоске и любви на берущих.
Небо правит поступками тех, кто владеет собой. Сильный дышит в своих небесах. Хаос видит лишь тот, кто в нём счастлив.
Ты любил и любимым был здесь. И душа говорила стихами. И стихи твои – мера для глаза. Что же ты видишь, читающий здесь? Всё зависит от меры: о-