На стр. ГЛАВНАЯ на стр. ИНАКОМЫСЛЯЩИЙ
ВЗГЛЯД
Лев РОДНОВ
Фото Евгений Аксенов
Рассказать я хочу, как затеяли
В нашем звонком аду чехарду:
Будто мелкую дрянь - зло посеяли,
А пожали - большую беду.
Будто - тень на плетень! - день не выдался!
Повели молодца в монастырь...
Сам лукавый хихикал и лыбился,
Да мизинчиком тыкал в псалтырь.
Ах, зачем же ты, Ванечка-Ванечка,
Заступался за глупых людей?
То потел в поэтапном предбанничке,
То жар-птицей горел на суде?
Ведь у черта - вот, черт! - родословная.
И заслуги. И пост. И деньга.
Проросли сорняки уголовные,
Налетела пожрать мелюзга...
В непоказных котлах варят варево
И скрипят на ветру флюгера...
Ты наяривай, Ваня, наяривай.
Пусть попляшут гопак опера.
Вон присела Косая с картишками,
Поиграла и в мир побрела.
А в миру, хоть и скучно с людишками,
Все играет: была-не была!
Шапку оземь: "А ну-ка попробую!"
Эх, была-не была, все одно:
Плата только за песни - особая,
А за Ванькину жизнь - все равно.
Да и тут закавыка-задоринка:
Не пускает Сибирь-попадья.
В белом карцере, тихом, как горенка,
Зашептала она: "Ты, да я..."
Сапогом и копытами мечены,
По баракам дрожит вшивота:
Протокольчик жует человечину,
Человечинки ждет мелкота!
Попривыкли в аду, пообтерлися.
Ванька Битый пошел в сторожа...
И гордился, что Чкалов - на Полюсе,
(Хоть и плакал, что нету ножа.)
Обнесли фонарями холуйскими,
Усыпили сердечное зло.
Ты науськивай, Ваня, науськивай:
Заступаться за свет - западло.
Поле мести огромней огромного -
Урожаи дурней дурноты...
Кости белые, черные вороны, -
Все - запретная зона. Щиты.
Приоделся лукавый, подкрасился,
Поменял и писанье свое...
- Заходи, дорогой! - Выкусь на-ко-ся! -
Больно сладко глядит кумовье...
Подросли молодые осиннички,
Не жалей ремесла для кола...
Ах, у Ванечки добрые сыночки...
Помер Ваня. Была-не была!
Любовь, любовь! Голодная хвастунья!
Звезда ночей, дневной упырь...
Жена ушла. Наивно протестуя,
Бpенчала телефонная цифирь.
Что думалось в безмыслии, но - складно!?
Молчали дни и так, и сяк.
Катилась жизнь легко и бесталанно,
Похожая на маленький пустяк.
В себе самом любил ли я потерю,
Или себя терял в других?
Любовь, любовь! - безвыходные двери;
Любовь бредет через потери,
Эпистолярный выбросивши "жмых".
Что ж, надо рисковать быть понятым неверно!
Иначе не сказать несказанного, нет!
Заветов наших рать стерильна, как консервы!
Центральная печать: - Завет. Закон. Запрет!
Что ж, надо начинать ошибочней ошибки!
Иначе ночи жать не месяцем-серпом...
Иначе можно ждать фортуновой улыбки
Не годик-часик, чать. А кончить - сапогом!
Опутан и ведом, ты прост до удивленья!
Гуляет с естеством витийствующий бред!
И подано родством проклятье поколенья:
Вот "ксива" на убийство - военный твой билет!
Унижен человек: в его "работной книжке"
Отмечен каждый шаг. Тем более, - шажок!
Равнение на флаг! Ферзями ходят фишки!
Свистает всех наверх заманчивый рожок!
Что ж, надо рисковать быть понятым неверно!
Иначе не сковать нескованного, нет!
Заветов наших рать - с "бамбашкою" консервы...
С чего посметь начать?
Итак: да будет - свет!!!
Телефон, точно еж.
Испугалась рука:
Ты, наверное, ждешь,
Только ждешь - не звонка.
Недотрожная сплошь,
Перегладишь белье...
Ты, наверное, ждешь
Лишь себя самое?
Чашка чайная - вдрызг!
Полосой - нелады.
А в глазах много брызг,
А в молчаньи - воды.
Не смешно ль горевать?
И постель, да не та!
Не спеши открывать:
Суета, суета...
Телефон, точно еж.
Слышишь, трелями лью!
Ты на трубку кладешь
Злую лапку свою.
И случился момент
Личный в ночь у "совы",
И сказал абонент:
- Мы ошиблись, увы.
А на улице стынь,
Потому что - зима...
Нехорошая жизнь
Происходит
Сама.
Не постучит в дома для престарелых
Рука любви, ушедший май.
Колючих глаз поломанные стрелы
Не забывай, не забывай...
Умчалась вдаль со странным извиненьем
Чужая жизнь под шорох шин.
И входит в дом молитвенное время,
Когда один, когда один...
Что святость есть? Брюзгой невыносимой
Сомнет она дырявый малахай:
- Пошел ты!..
В окнах шепчутся осины.
Пожар листвы. Ненужный рай.
Когда я уйду за предел,
Вы скажете сами о том,
Что жизнь - это то, что хотел,
А песня - все то, что потом...
Но, нет, я пока не ушел.
Мой выбор - сжигающий ритм
Хотения петь. И еще:
Все выразить молча. Как мим.
По тропинке гулял
Шалопай и мудрец,
Напевал тру-ля-ля
Без царя в голове,
Без гроша за душой,
Привидениям брат:
Будет день - хорошо,
Ночь проходит - ура...
На тропинке другой,
Всем и вся поперек,
Язычок о-го-го! -
И шустра, как зверек -
Нецелованный свет,
Незакрытый капкан -
Там, где бродят не все,
Появилась Она...
Счастье врозь покрестил
Мещанин быт-ворчун.
Ты сказала "Прости".
Я "Спасибо" шепчу.
Мне нравится людской переполох,
Когда предвиденья судьбу рапирой бьют...
Так надо жить, как будто вечней века вдох,
И мертвые о вечности поют!
**************************************
Завистники не скажут ничего:
Их "скромность" не воинственна, но подла.
Знакомый шапочный заявит: "Я его
знавал неплохо..." Ложь затянет соло...
Сестра в миру - веселая жена -
Украсит интервью слезами к месту.
Доступным слухом вдруг толпа поражена,
Замесит разговоров злое тесто.
Девчоночка, из тех, что лезли в сны,
Насупится, оставшись без игрушки.
Друзья напьются и взглянут со стороны:
Породисты ли ушки - на макушке?
Портреты бывшего рисуют кто во что...
Смешно сказать: хулители - горазды!
Снесли в музей носки, трусы, пальто,
Из гипса слепок переда и зада...
А ведь не страшны страшные суды,
Коль умирал при жизни многократно.
Ведь не корысть же светит душам с высоты! -
И не корысть уйдет обратно!
Мой друг! Я сам приду с косою за тобой.
Ты поспешил. Иди домой.
Я приступил к психической атаке,
Согласно заявлению - "истец".
Делили мы: кастрюли, тряпки, баки...
Короче, весь капец на холодец!
Фемида из соседнего завкома,
Хоть и слепая, ушками вострит.
Я заявил, что букву чту закона
И весь его поганый алфавит.
А в мыслях - коренное обрезанье...
Страна Советов, дай-ка мне совет!
Быть может, счастлив буду я в Казани? -
Я слышал, у татар законов нет!
Мои мозги Фемида поимела.
Я сам теперь, как дырочка с резьбой...
Нехай, ответчик выиграла дело -
Зато я все свое ношу с собой.
**********************************
Светила палачей благоприятны:
Вперед по кругу - шаг обратно...
Застыть на круге том?.. Рвануться за края?..
Дай, Миг, понять всю уникальность бытия!
***********************************
Вся жизнь, как сутки... Что тут городить? -
Попозже лечь, пораньше разбудить.
В этой комнате дышат на ладан.
Дранью шаркают... Мри веселей! -
Бабка божия (пенсия на дом) -
28 бесценных рублей!
В этой комнате дышат на ладан,
Дранью шаркают...
Э-э-эй!
Мне шепчет дьявол, знаток разлада,
Слова-словечки с улыбкой кислой...
И повторяю я, божье чадо:
Не вижу смысла!
Не вижу смысла!
- На сытое брюхо мечтать веселей!
Изрек токарь Вася, едок общепита,
Любимчик деньги и газетных соплей
Пахал и питался: до пота, досыта.
Он шел на завод, будто утренний бог,
И коврик асфальта стелила держава:
- Давай веселее, давай, Василек! -
За годиком годик все жала и жала.
Ее аппетиты весьма будь здоров...
Мечтает Василий о пиве и мясе.
Питок из горла, завсегдатай дворов
Не хочет работать - не пашется Васе!
А в брюхе урчанье. И ручками - хвать! -
Герой пятилеток хватает поболе.
- Кормилица-родина, - мать-перемать! -
Доколе мечтами кормиться, доколе!?
Эй, Вася-Василий, сигай в магазин,
Верти головой, как сова на тычине:
Эх, столько-то лет и, эх, столько-то зим
Кормили державу почин на почине.
И вот вышел Вася, отчаянный фрукт.
Сыночка привел до завода-махины:
- Вот тут кушал я... Меня кушали тут
Машины, машины, машины, машины...
Взорвался рассвет, как последний фугас.
Под тяжестью неба упал, крикнул: "Амба!" -
Знаток перекуров, не худший из нас,
До смерти - Василий. Поплакали бабы.
