Лев РОДНОВ
ВОЛШЕБНОЕ СЛОВО
По природе своей все люди испытывают
сильные чувства, да не все могут эти чувства выразить сильно и красиво —
художественными приемами или интеллектуальным образом. Однако сильные чувства можно
выразить… «сильными» знаками. Бранная речь изначально, по конструкции своей
афористична! Это — метаязык, когда говорится одно и мало, а подразумевается
другое. Простейшая словесная конструкция обозначает
сложнейшую гамму переживаний. Аналогию можно найти в математике. Например,
постоянный блок вычислений приходится «тащить» сквозь лес другого рассчета:
неудобно и громоздко. Математики придумали «оператор» — маленький значок,
буковку, обозначающую целый город формул. Так высшая математика вновь превращается
в простейшую алгебру. Удобно для жизни. Из трех букв можно создать вселенную! E = mc2.
Русские не совершенствовались как
нация утонченных европейских интриганов, зато они создали школу подразумевания.
Тогда он и родился, наверное, — сверхязык, язык в языке, филологическая русская
алгебра, сложность, одинаково понимаемая и академиком, и дворником. Разумеется,
глубина подразумевания у каждого наособицу, но феномен светит всем. Понимание
сути вещей становится одинаковым благодаря тому, что участники информационного
обмена находятся не просто в одном языке, а используют еще и прием высшей
математики — находятся в одном подразумевании.
Сколь сложен путь информации! Дойти сути, не исказившись, от источника к
приемнику очень сложно. Мешают многочисленные «перекодировки»: мысль подбирает
слова, слова подбирают знаки и звуки, звуки и знаки вновь дешифруются… Исходная
мысль не адекватна полученной. Истина умирает от переодеваний.
Мы живем, как в кино: наши
представления о предмете всегда сделаны по
мотивам чьих-то представлений. Другое дело — краткие энергичные
выступления, не несущие в себе сложной логической вязи, но являющиеся отличным
средством к прямому наталкиванию человека на состояние понимания. Похоже, что именно одинаковость состяний
общающихся людей позволяет максимально сблизиться: понять другого, как себя
самого.
Есть многочисленые литературные
примеры, когда бранное слово, умело помещенное в сложнейшую оправу литературной
скани, живет и играет, как драгоценный бриллиант. По праву. Бриллиант! Прочнейшее
соединение, простейшая вещь, ценимая редкость. Сложно удержаться от ремарки по
поводу сегодняшних текстов, в которых инвективная лексика доведена до позорной
девальвации; нетерпеливое стремление авторов жоглировать знаковыми тяжестями привело к неумеренности в употреблении
«сильного» слова на бумаге и со сцены. Ценность мата пала. Без мощной
литературной «оправы» он вообще мало годится для письменного рассказа, поскольку страдает школа подразумевания.
Мат, несомненно, требует обращения с собой интеллектуального и бережного.
Подобная лексика живет в мире не год и не два. Срок ее эволюции и возмужания
насчитывает тысячелетия. И не мудрено, что такой отточенный лингво-лексический
инструмент очень глубоко и точно сам тестирует любого, кто к нему прикоснулся.
Тестирует и на человекоразмерность, и на естественность, и на здравость вообще.
Удивительным образом именно брань математически точно испытывает человека на
массу соразмерностей. По тому, где и как человек применяет слова, обозначающие прямое знание, можно легко
читать качество самого человека: насколько он умён, воспитан или пошл. Есть
люди, которые в повседневной жизни никогда
не применяют «сильных» слов, но это не значит, что они их совсем не слышат или
не понимают — среда для всех одна. Поэтому существенной разницы между говорящим
матом и слушающим мат в этой области нет.
Существует немало анекдотов по поводу
того, что десятком слов и их спряжениями можно точно выразить и техническую, и
политическую, и бытовую, и любую другую проблему. Более того — решить её! Такой
универсальности ещё поискать!. Разве что Бог начинал подобно, воспользовавшись
в начале одним-единственным словом. И это слово — тишина. Искренний мат очень
близок к молчанию. Часто используемый для взрывания тишины, он более всего
выражает ее саму.
Стиль бранящегося народа красноречиво
свидетельствует о бездарности и беспомощности нашего государства. Подростки
оставляют на стенах несмываемый отпечаток бесталанности. Мат! Он — путеводный
луч в темном царстве чиновников. Мат! Он — лебединая песня бессильных крикунов.
Густые заросли нецензурщины окружают оплоты безволия и страха. Посмотрите
внимательно: как человек позволяет себе
крепкое, и вы сразу поймете: в чём его обделила судьба или чем наградила?
Присмотритесь внимательно, как он слушает
это: и вы поймете ничуть не меньше. Можно
проделать мысленный эксперимент: исключить гениальную краткость, эту русскую
притчу во языцех из нашего обихода. И всё зашатается. Упадет экономика и
производительность труда, дрогнут узы дружбы и любви, катастрофическими темпами
начнет снижаться товарооборот и покачнутся вожди. Возможно, страну перестанут
обновлять потрясения. А, значит, не будет мутной воды, в которой только и
возможна русская свобода. Реки неизрасходованного адреналина затопят всех и
вся. Начнется невиданный морок, а уж следом за ним — и мор. Думаю, незачем
огульно истреблять наше национальное достояние, а следует людей учить
правильному пользованию им. Нация явилу миру практически невербальный способ
общения, почти телепатию! Не какой-нибудь сленг, рожденный молодежной модой на
пяток лет, а зрелый языковой продукт, прошедший обкатку и успешное испытание в
веках. К сожалению, мат опустили и он стал языком опущенных. Стоит ли его вновь
поднимать? Это личностный труд и это — литературный процесс. Роковая встреча
мата с недостойными пользователями пагубно отразилась на его репутации.
Что унаследуют «нищие» слова? То же,
что и богачи — круг жизни: от простого к сложному, от сложного к простому. На
роль язывого фундамента герой этого эссе конечно же не годится. Там царят
религиозные и сказочные архетипы. Но здание жизни не состоит из одного лишь
фундамента. Впрочем, фундамент может оказаться не самым уместным и удачным
сравнением здесь… Супчик! Бульон! Жизнь — непрерывно варящийся супчик! И никто
не согласится ведь хлебать его «пустым»; у хорошего «повара» всегда к месту и
соленое словцо, и крепкое выраженьице. Речевые специи, употребленные точно и в
меру, делают словесное варево жизни неповторимым. И очень вкусным. Но стоит
переборщить и можно всё выбрасывать на помойку.
Мат — это наука, в которой
дилетантствующих практиков несравнимо больше, чем практикующих теоретиков. Вещь
самоочевидная и безусловная, как воздух. И, между прочим, «бульончик» устной
речи был всегда намного крепче и круче своего бумажного отражения. Особое
восклицание! Оно одинаково хорошо годится и для горя, и для радости, и ещё сей
приём напоминает авангардность в искусстве, к которой слабые приходят от
поспешности и недостаточности таланта, а сильные гасят в ней свою искушённость.
Мат — древнейшее явление культуры. И оно непрерывно испытывает нас на
способность плыть в потоках матерящегося времени. Если мы не вмещаем брани, то
она это делает с лёгкостью — вмещая нас.
Сам по себе этот текст — провокация.
Всего лишь предлог к размышлению. Предлог улыбнуться. В этой шутке обязательно
найдется местечко и для глупости... Русский язык не окончателен, до конца ясно выразить в нем чувства и логику не
так-то просто. За одним известным исключением. Так и живем: от матери до
матери. Облегчая воздушный шарик летучей русской души всем, что в изобилии
вылетает вон из корзины жизни — валятся с неба чугунного веса глаголы! Это —
магия, языческий способ искать облегчение, восстанавливать пошатнувшееся
психическое равновесие. Подобно тому, как русская баня выполняет роль семейной
часовни, обнажая живущих и примиряя их, мат прекрасно справляется с ролью
персонального доктора и священника. Он всегда с тобой. Как Бог. Как русская
вера. Многие чудеса в нашей стране были совершены под этот магический клич. Воистину
волшебные слова! Которые открывают любые двери и любые тайны. Честно говоря, в
знак благодарности и уважения к этой великой силе и покровителю Руси следовало
бы начертать кое-какие слова на знамени и гербе страны, бережно внести их в
исполняемый по утрам гимн. Народ бы поднимался охотнее и с песней, и давно бы
закончились все наши кризисы и бестолковщина.
Нетак! — это имя не
сон.
Нетак! — так зовут
молодца.
И с чем бы ни
встретился он —
Немедленно то
отрицал.
Нетак! — за рулём и
пешком,
В младенчестве или в
летах
Играл он и ставил на
кон
Пятак неразменный:
«Не так!»
хххххххххххххххх