На ГЛАВНУЮ ........ на стр. МОИ ДРУЗЬЯ
Лев Роднов
ТОЧКА
Собрание мыслей, а также дружеских философических диалогов с поэтом, пушкинистом, переводчиком и культурологом Юрием Александровичем Гусевым при его жизни на Земле и при его жизни после Земли.
Юрий
Гусев (Козьмодемьянск, лето 2010 г.)
Основная доминанта отношения язычника к Природе - проблема выживания в ней. В отличие от современного человека, отгороженного от Природы миром цивилизации и собственным сознанием, язычник в неё непосредственно погружен, живёт собирательством её прямых даров или охотой на диких животных и рыболовством, постоянно адаптируясь к непосредственной изменчивости природы. Отсутствие подобной адаптации для него смерти подобно, ибо кроме неё другой защиты от катаклизмов природы у язычника нет.
Поэтому, во-первых, он ценит и обожествляет Природу, находя за каждым неизвестным для себя её проявлением духовный эквивалент. В отличие от монотеизма религий или от методологического монологизма современной науки, язычество является политеизмом, то есть многобожием. Конечно, холистические методы изучения Природы и голографический взгляд на неё позволяют более эффективно пробиваться к её сути, но далеко не на уровне подлинного многообразия ликов природы. Кроме того, ученые не способны на неограниченную эмоциональную связь с природой, как у язычников.
Во-вторых, язычник природу любит, ведь только она даёт ему энергию для житейского существования. Эта любовь носит практический характер, ибо в языческом сознании синтезированы практические способы взаимодействия с природой.
В третьих, он природу использует без вреда для неё, в отличие от цивилизованного человечества. Таким образом, любая искусственность (цивилизация) во взаимоотношениях с природой ведет в конечном итоге к насилию над ней, терпимое природой только до поры до времени.
В четвертых, язычник природу по-своему изучает, наблюдает и фиксирует в определенных приметах, пословицах и поговорках, даже - в сказках, то есть, исследует её в фольклорном творчестве.
В пятых, он её боится, в частности боится непознанных и непонятных для себя аспектов природы, поэтому и одушевляет её, поскольку духи ближе и понятнее ему голоса таинственных проявлений природы.
В шестых, он её мифологизирует. Поэтому языческий тип сознания и называется у нас «мифологическим».
Юрий Гусев «Энергетика Духа»
1.
Время мешает размышлять о нем. Поэтому размышляющие часто стремятся туда, где время останавливается, или, хотя бы, изменяет свои линейные свойства. И впрямь! Скажите на милость, почему ось времени – линия? Простая, как детский рисунок. Из бесконечности пришедшая и в бесконечность уходящая? Почему именно линия, а не круг, не шар, не многоугольник в неопределенной какой-нибудь мерности? Почему?! Воображение, однажды проснувшись и ставшее зрячим, требует для себя неповторимой пищи – неповторяемых ответов. А это возможно только в пути. В весьма и весьма особенном пути – в движении мира смыслов, моделей и образов. Время, представленное примитивной линией, не универсально. С этим «посохом» далеко не уйдешь. А, может, лучше всего искать время там, где его... нет: в точке, в сухом зерне, в нуле? В том, из чего вырастает потом любая фигура бытия? Так, или не так? Точка – вот универсальное зерно мира! Так, или не так?
- Я тоже об этом часто думаю, - Юрий Александрович вставал очень рано, выходил, одинокий, из своего бунгало к морю, купался, после чего усаживался на какой-нибудь пустующий пляжный лежак и смотрел, смотрел, смотрел... Море и горы его завораживали. Природа Адриатики! Воздух неведомой человеческой истории! Подобный взгляд я встречал лишь у людей влюбленных, очарованных своим избранником до беспамятства. Момент был настолько трепетный и откровенно интимный, что в повседневном общении невольно хотелось снизить предельность этой молчаливой патетики. Ах, ах, госпожа Природа! Сама собой напрашивалась незлая ирония: «Что, Юрий, с подружкой общаетесь?» А он отвечал совершенно серьезно, тепло и светло, словно присоединяясь к работе восходящего из-за горы солнца. – Да, подружка. Даже жена, наверное. Вечная.
Про время-точку, время-миг, время-ноль сказано и написано много. Однако эти «семена» невозможно получить путем лекции, или прочитав умную книгу. Поход к «точечному» итогу – достижение персональное. Как настоящая вера, которая не может быть настоящей, если она клонируется ритуалами и технологиями стада.
- Может быть и так, - Гусев чертил палочкой на песке бессмысленные фигурки. – Но мне в церковном «стаде» уютно, меня оно не раздражает и не подавляет. Потому что это – мое стадо и я его принимаю. Как дом, доставшийся мне от родителей. Согласись, невидимые аспекты нашего бытия всегда спорны, потому что выражаются через что-то конечное: слова, ритуалы, памятники, заветы... Однако мир бесконечен! И неповторим, между прочим. Поэтому лучше быть готовым к любой его неповторимости, а не повторяться в заранее гарантированном удовольствии. Я же понимаю это. Причем, не противоречу сам себе нисколько: церковь внутри меня сильнее того веровспоможения, что преподносится снаружи. Всегда так и было и это нормально. Вера – это не предел, а как раз способность существовать, не разрушаясь, в беспредельности. В Боге, если угодно. Дух не в нас – мы в духе! Разумеется, в более широком понятии возникают и более труднопонимаемые задачи, конечно. Но туда мало кто заходит. Знаешь, вера – это ведь проблема экологическая.
- Экология духа?
- Да, экология духа. Грязь начинается не здесь.
- Хочешь сказать, что вне времени грязи нет?
- Нет. Ни страха, ни грязи, ни лжи. Кстати, и бессмертия во времени не может быть по определению. Это же так самоочевидно: все, рожденное во времени, временно. Пытающийся «навечно» закрепить себя в нем, глупец. Ради этого он становится тяжелым и лжет максимально.
2.
Кофе в шесть утра после бодрящего морского купания и «разминочной» беседы на околофилософские темы – это запоминается. Особенно, когда перед человеком, спокойно держащим у рта горячую кофейную чашку, происходит нечто необычное. Пустое блюдце, покоящееся на массивном журнальном столике, вдруг неожиданно, само собой, без каких-либо внешних причин, поползло в мою сторону. Сантиметров сорок. И – остановилось. Так же неожиданно и сразу. Юрий Александрович и бровью, что называется, не повел в сторону спонтанного явления. Он читал Пушкина. Вслух. Любовную лирику русского поэта, которого он боготворил до такой степени, что отводил ему роль «задающего генератора» всех основных позиций в культуре дальнейшей, после Пушкина, России. Юрий самозабвенно читал, тихим ровным голосом, иногда захлебываясь от внутреннего своего восторга, приносимого пульсирующим поэтическим слогом и силой духовидения обожаемого гения.
- Юрий Александрович! Перед тобой кофейное блюдце ползает: полтергейст!
- Да, я слышал о том, что подобные явления иногда случаются.
И он продолжил читать. Свет не погас. Стены не тряслись. Стекла не лопнули. Посуда больше не двигалась. Было, или не было? Все хорошо и это – главное. Наверное, Пушкин тоже жил в точке. В точке жизни. А точка эта никуда не исчезала и не собиралась исчезать. Значит, без преувеличения можно было говорить о любом ее обитателе, не «жил», а жив.
Точка любой встречи – это место «сцепки» разных судеб. Как на железной дороге. Есть люди-вагончики, наполненные сокровищами опыта, а есть люди-локомотивы. И те, и другие страстно ищут друг друга, потому что существование только во имя себя самого на пути ремесла и постижений – бессмысленно. Никакой Пушкин не может родиться из пустоты и существовать в пустоте.
- Хорошо читаешь. Даже не читаешь – проживаешь текст. Один в один с автором. Кажется, что тебе удается предоставить потенциал своей жизни для продолжения существования потенциальных энергий классика.
- Да, нам хорошо вдвоем. За себя ручаюсь. Надеюсь, и ему тоже мое общество не противно.
- А много стихов наизусть знаешь?
- Сейчас уже меньше... Двое-трое суток кряду могу читать великих без перерыва. Не только русских. Французская поэзия тоже со мной.
Иногда каждый из нас впадает в совершенно особое состояние – хранит свою внутреннюю точку равновесия. Уравновешивается, чтобы шагать дальше. А люди, книги, озарения – непрерывные новые встречи – новые «сцепки»: очередное испытание для текучих тех самых внутренних равновесий. Каждый в этой игре попеременно оказывается то в роли тянущего, то в роли подтягиваемого. Оглянешься, а позади – веер путей и связей, ведущий к сегодняшней точке. А вперед глянешь – ба! – веер новых дорог и возможностей. И так вечно. Из точки в точку, из точки в точку. Никаких линий! Все всегда только здесь и сейчас. Как в живой музыке.
- Знаешь, вечность, расположенную на линии, я не могу представить.
- А в точке, Юрий Александрович, в точке?
- А в точке мне ее нечем понять.
3.
Квартира в подмосковном Хотьково, где жил Юрий Александрович вместе со своей спутницей, Галиной Ивановной, напоминала экспедиционный корабль, вот уже много десятилетий плывущий по волнам океана, именуемого Культурой. Трюмы, палуба, рабочая рубка и даже «машинное отделение» - кухня – все здесь переполнено памятными сувенирами, книгами, открытками, фотографиями, письмами, рукописями и предметами фетиша. Старенький компьютер с лиловым оттенком на светящемся квадратном электронно-лучевом лице. Эпоха личного бытия, уместившаяся в рамках разномастной фотогалереи на одной из стен. Огромная фотография-постер любимой собаки. Живой уголок – балкон, доверху заваленный землей, где каждый год вызревает сортовая земляника. Высокие потолки. Тишина. И, конечно, иконы. Вот в этот, насквозь уютный свой «корабль», и возвращался Юрий после «вылазок» в Москву, в Сибирь, или из-за границы. Здесь его ждала, волнуясь, обожаемая Галина Ивановна. Здесь он читал ей из блокнотика, путаясь в помарках и исправлениях, новые свои стихи. О любви. О природе. О высшем экологическом достижении сознательного мира – о власти духа и Боге. Он был поэт. Поэтому его вера не отличалась консерватизмом, поэтому он свободно ходил в своих размышлениях «за флажки», которыми косная религия всегда пугала неразмышляющую паству. Что ж, свободный человек свободен и в нравах своих, и в мыслях, и в чувстве – он действующий исследователь неведомого, он зряч в своей дерзости, чист в своих устремлениях и не нуждается в шаблонном существовании. О! Корабль-дом Юрия говорил о многом: о том, что принял он на свой борт и сугубо научные труды, и философию Востока, и эклектичные, задиристые идеи Запада, и русскую заоблачную неопределенность, и Библию, претендующую на «всемирный потоп» в духовной сфере, и вкрадчивый голос искусства. Все и все вдруг слились, не мешая друг другу, в атмосфере хозяйских пристрастий. И – стало вдруг тихо! Прозрачно и тихо, как в далях, скрепляющих яркие звезды.
- Высшее достижение Бога – это пустота! Мир разложен на «спектры» и мы в этом привычно существуем: семь нот, семь цветов радуги, неизмеримое количество радиочастот, например, или атомарных спектров… Скажи, а что получится, если вновь сложить все в единое первоначалие? Правильно, ничего. Зерно сингулярности. Ничто, из которого снова можно извлечь все, что угодно.
- И ты знаешь, чем это все извлекается?
- Догадываюсь. Единственной реальной силой – силой воображения! Именно поэтому следует держать его воспитанным, управляемым и в собственной узде.
- Чтобы бесконечно воображать и прославлять чудо прогресса?
- Глупости. Чтобы не «схлопнуться» обратно в пустоту!
4.
Лето. Жара страшная. Вокруг Москвы горят торфяники. Дым. Люди задыхаются. А на Волге, в славном городе Козьмодемьянске, райское отдохновение. Ни облачка! Прохладная огромная река играет с солнцем в гляделки – от восхода до заката ни один не мигнет: друг на дружку любуются, глаз не отводят. И Луна, как ночная любовница, в той же глади купается в праве своем. Красота! Вишни столько в тот год уродилось, что всякая ветка – в покорной молитве склонилась до самой земле: берите! берите! И друзья за столом подают то, что много дороже подарков – вопросы! Ах, спасибо, родные! Нынче слушатель – редкость, огромная редкость. Отворяйся, Сезам!
Вишню Юрий собирает в самодельную емкость, изготовленную из обрезанной пластиковой бутыли. Приспособление висит на шее и держится на цветном шнурке. На ногах старые галоши. Сад такой что можно и заблудиться. Ранним утром не жарко, не морок еще.
- Ты хотел бы иметь изданным полное собрание своих сочинений?
- Не знаю. Я часто смотрю на то, что удалось сделать, как бы с того света… Обычно бывает стыдно.
- Да, точка отстраненности всегда помогает правильно оценить себя. Чем дальше отстранишься, тем правильнее увидишь. Настоящий «третий глаз» получается.
- Под таким присмотром молчать хочется. А мы зачем-то все говорим, говорим, говорим… Однако есть ощущение, что не зря, что мы самих себя буквально «наговариваем» еще при жизни. Это как рост тела – клеточка к клеточке; пока растущих больше, чем отмирающих, ты присутствуешь в матрице юности. Важно лишь не сбиться с роста! Мечтами жить больше, чем памятью. Не лениться. Модулировать ток бытия жаждой неведомого. Горло модулирует воздух – слова получаются, а глаза наши «промодулированы» мыслью; думающего всегда по глазам определишь.
Глаза у Юры хитрые, живые, спрятанные в картине лица так же умело и незаметно, как прячется охотник, выслеживающий пугливую дичь. Иногда Юра «стреляет» ими из своего укрытия. Обычно влет, молниеносно реагируя на мелькнувшую идею, мысль, образ. Прочая «дичь» его интересует очень мало: еда, одежда, жалобы и сплетни, покупки, развлечения – все не то. Исключение – Волга! Она – возлюбленная! Она – Природа! И она его принимает в свои ласковые объятия точно так же, всерьез и полноправно, наравне со своими небесными партнерами. Юра счастлив! Вода празднично бликует. Он плавает подолгу, подолгу лежит на песке, жмурится, как котенок. И даже, расслабившись окончательно, готов рассказать публике какой-то совершенно несмешной анекдот. Лето! Экстаз!
5.
Я со смехом поведал козьмодемьянским друзьям про самоходное кофейное блюдце. Тут же возникла коллективная пауза, смысл которой я не мог до конца уловить. Потом женщины осторожно заговорили: мол, хозяйская посуда что-то слишком часто нынче падает и бъется, что не далее чем вчера, бокал вылетел прямо из картонной коробки и разбился… А на следующий день я и сам увидел: фарфоровая тарелка, лежащая на столе летней веранды, скользнула по горизонтали со стола, мгновенно зависла и устремилась после этого нормальным образом вниз. Брызнули белые, как молодые клыки, осколки. Помню, внутренний мой голос успешно применил для самоуспокоения что-то сильнодействующее из ненормативной лексики. А друзья-хозяева лишь старательно улыбались: «Ничего страшного!» Юрий в это время был километра за полтора от места происшествия.
- Юрий Александрович! Там опять тарелка разбилась… Скажи, за тобой ничего такого раньше не водилось?
- Глупости! – было заметно, что он рассердился.
Вечером, на той же веранде Юрий Александрович давал концерт. Он читал Петрарку, Шекспира, Тютчева, Пастернака, Фета. И, конечно, Пушкина. Прочитал и сокровенное – свой «нахальный» перевод с французского Пушкинских куплетов. Ждал одобрения и получил его от публики. Слог был тот самый: крылатый, легкий, озорной. Пушкин, судя по всему, тоже был доволен. На веранде присутствовали человек шестнадцать-семнадцать. Иногда чрезмерно шумели дети, на них шикали. В пятидесяти метрах от нас внимала голосу Юрия великая Волга. Прислушивались к декламации люди, гуляющие по набережной. Даже небо в тот вечер было особенным. Сошлись воедино восходящая луна и заходящее солнце. Галина Ивановна, супруга, при макияже и в красивом платье, после каждого исполнения аплодировала. Все находились в каком-то счастливом объединении. Засиделись, слушая, допоздна. Комаров в тот год не было.
6.
Теплой ранней осенью снова был в Хотьково. Провинциальное, пластилиновое время никуда не спешило. Разговор возвращался на круги своя.
- Так как же все-таки насчет полного собрания сочинений?
- Ба! Все давно уж готово! Достаточно одного листочка и единственной точки посередине. Из нее, между прочим, я все взял, и к ней же, между прочим, пришел. Проделал, так сказать, путь из подлинника в подлинник. Тираж – один экземпляр. Впрочем, на бумаге можно и сэкономить. Поставим точку прямо в воздухе! Нравится?
- Все шутишь. А я серьезно. Меня это стало вдруг беспокоить.
- О чем ты, Юрий Александрович? Славы поэту не хватило?
- Да какая там слава! В столе и в компьютере лежат более десятка тысяч страниц моих работ. Эссе, диссертация, романы, экологические исследования, духовные и экологические модели, духо-лингвистические матрицы, идеология экопоселений, рассказы, стихи, работы по искусствоведению, культурология… Я не знаю, что со всем этим делать. Оно меня мучает.
- Хочешь заработать на этом?
- Мечтал когда-то… Но время, когда содержание можно было продать, ушло. А новой потребности в этом пока не сформировано.
- Значит, нужно подумать, как наиболее эффективно и корректно «вложить в орбиту» то, что уже не твое, но – от тебя. Так?
- Да. Старая задачка.
- Есть свежее решение: Интернет! Правда, придется умерить традиционные авторские амбиции. Отдаешься сразу всем. Не бойся! Когда богатство отдано всем сразу – воровать скучно. Щедрость обезоруживает.
- Хорошо, я подумаю.
Он пошел провожать меня на электричку, но выбрал для этого не удобный асфальт, а дорогу извилистую, путаную, зеленую – лесную, одному ему ведомую тропинку, ведущую к платформе «Абрамцево». Это было высшим актом доверия с его стороны. Он разрешил мне войти в его Храм. Путь оказался достаточно долгим, иногда казалось, что мы блуждаем, потому что тропинка под ногами превращалась в нетронутый лес. Но мы шли. Потрескивали под ногами сучья, шуршал ветер. День был теплым и мы шли налегке, в одних рубашках. А потом началась гроза – с толстыми грохочущими шнурами молний и холодным затяжным ливнем. Тут же все промокло. Я прикрывал на ходу свою дорожную сумку, чтобы не размок паспорт. А Юрий держал сорваный лопух над прикрепленным к рубашке петличным микрофоном и диктофоном, которые фиксировали его бормотание-монолог на разные темы, интересные нам обоим. Промокли безумно. Электричку ждали очень долго. Юрий продолжал говорить, стуча зубами. Очень боялся простыть, заболеть, неожиданно умереть… Но возвращаться наотрез отказывался – обещал проводить: провожу! Так он и стоит у меня в глазах до сих пор: съежившийся, трясущийся мокрый ежик, прикрывающий лопухом такую чужеродную в его жизни «петличку». На записи потом я повторно слушал звуки стихии и острее острого ощущал невероятную теплоту его дружбы.
Ниже – кое-что из расшифрованной той записи.
«... Главный наш мегаполис – город «зарубежный». Я хочу сказать, что он не самим собой живет, как провинция, например, собственным миром, а он живет иначе – своими связями. Город структурирован именно так. Не человеческими нормальными связями, а именно – социальными, в которых важен, в первую очередь, престиж, место в иерархии. От этого целиком зависит получение твоей личной «толики жизни». Мегаполис – выродок, место для «социальных скачек». Ипподром! Выживает лишь тот, кто лидирует. Где есть реальная, сосредоточенная в точке бытия, жизнь? Сегодня она сохраняется лишь на периферии. Но и провинция заражена «скачками», потому что не может существовать вне системы. Однако несмотря на огромное влияние и безумства метрополии, России все-таки удастся выжить. Условием выживания являются ее огромные расстояния. Именно расстояния выполняют роль социального «санитара» и адаптатора. Все проще простого: Россию спасет не какой-нибудь новый «царь», а ее Природа. К тому же, провинция имеет национальные и нравственные корни. Значит, жизнь обязательно пробьется!»
7.
Зиму мы провели за окошечком программы «Skype» - готовили содержание для простого, но понятно структурированного сайта на скромном бесплатном хостинге. Благо, тексты компактны в цифровом выражении. Эта рутинная работа называлась у нас «Электронное завещание». Черный юмор и смешил обоих, и придавал работе дополнительную скорость.
Именно в ту зиму Юрий Александрович упал с высокой стремянки – доставал с верхних стеллажей какие-то книги. Закружилась голова. Кончилось злосчастное падение нейрохирургией и как-то разом вдруг включившейся старостью: еще большей сутулостью, мукой в глазах, палочкой-батожком, шаркающей походкой, и что самое ужасное – невнятной речью: как теперь читать, звучать слогом, наслаждаться ритмом декламации и дрожью проживания стиха?!
Странно, что имея в основе техническое образование, Юрий Александрович путался в элементарном управлении компьютером. Программы «глючили», почта приходила с вирусами, кнопки хозяин умудрялся нажимать таким образом, что система зависала. К тому же творческие материалы были разбросаны хаотично и имели многократные дубли и варианты с исправлениями. Компьютерная связь, пророй, надолго обрывалась. По сотовому телефону случались тогда звонки из Подмосковья, они были сверхэкономными, очень короткими: «Не волнуйся! Мне обещали помочь. Все скоро исправят. Обнимаю, пока!» Небольшой размер пенсии накладывал трогательный печальный отпечаток на взаимодействие с миром платных услуг; сотовый обычно находился в выключенном состоянии, а уж в условиях роуминга – содержался для пущей надежности вообще разобранным: с вынутой симкой и отключенным аккумулятором.
Зима заканчивалась. Разговоры наши были скучны от своих повторений, и уже отдавали раздражением с обеих сторон. Однажды на экране за спиной Юрия Александровича возникла загадочная картинка: веб-камера зафиксировала какого-то мальчишку лет двенадцати. Сначала он шустро промелькнул туда-сюда, а потом без стеснения встал в кадре довольно четким крупным вторым планом и принялся с любопытством рассматривать интернет-собеседника. Минуты полторы я делал вид, что ничего не замечаю, и мы продолжали с Юрием Александровичем обсуждать деловые вопросы. Мальчишка, тем временем, мне показалось, оперся на плечо Юрия и заглянул в глазок камеры поближе.
- Как зовут твоего юного приятеля? Это племянник? Хороший мальчик!
- Какого приятеля? Со мной дома никого нет! Галина Ивановна ушла в магазин, а меня закрыла на ключ снаружи. Она боится что я сбегу, что уйду гулять без нее. Ха-ха! Она меня последнее время постоянно закрывает. И даже мой собственный ключ изъяла. Никого нет!
- Оглянись! Он стоит и держится за твое левое плечо.
После нейрохирургической контузии, неловко оглядываясь, Юрий Александрович уронил со своего компьютерного стола все, что только можно было уронить. Экран погас. Аудиоканал в моей гарнитуре продолжал работать: «Боже! Боже…» Пришлось срочно звонить по домашнему телефону.
- Что случилось?
Юрий Александрович был раздражен чрезвычайно!
- Нет никакого мальчика! Кого ты видел?
Я подробно, как мог, описал внешность и одежду мальчишки.
- А… Знаю. Это и вправду мой помощник, ему двенадцать лет, сосед с первого этажа. Он хорошо разбирается в технике. Необычайно добрый парнишка, совсем не из нынешних. Однако сейчас его нет рядом… Никого нет. Повторяю: Галина Ивановна закрыла меня на замок и я, к сожалению, не могу взаимодействовать с моим спасителем, чтобы он вновь все исправил. Представляешь! Сам приходит, помогает мне. Бесплатно.
8.
Наконец, в самый разгар весны, все было сформировано для размещения «электронного завещания» в Сети. Думаю, интересно взглянуть на широкий «разлив» тем, вышедших из-под пера Юрия Александровича. Бегло прочитать хотя бы просто названия. Но и они дают немалое представление о силе и страсти творческой натуры автора. Итак.
К У Л Ь Т У Р О Л О Г И Я : 01. «Колеса мира» в российском варианте 02. Планетарная миссия России 03. Введение в православный взгляд на культуру России (1часть) 04. Введение в православный взгляд на культуру России ( часть 2 и 3) 05. Обретение России 06. Срединный Путь России 07. Введение в культуру России ХХ1 века 08. «Белые пятна на русском теле» – малоизвестные аспекты российской Цивилизации 09. Судьбы русского народа 10. Духовно-творческая эволюция России 11. Книга Любви (тема Любви в поэзии) 12. Основы социокультурной безопасности России 13. Судьба человечества 14. Духовная культурология России 15. Духовная культура России (гармония и своеобразие) 16. Эволюция кинематографического сознания зрителя 17. Методы культурологического анализа
ГОЛОГРАФИЧЕСКАЯ ПАРАДИГМА: 01. Голография Духа 02. Творчество в свете голографической парадигмы 03. Голографическая вселенная духа 04. Специфика духовной энергии Разума-Эфира 05. Эволюция в свете голографической парадигмы мира (развитие и изменение) 06. Сакральная коммуникация как диалог с Всевышним
07. Основы теории голографического баланса в человеке, обществе и природе 08. Стратегия адаптации к глобальным Изменениям в мире 09. Целое как система 10. Земное и Небесное
ФИЛОСОФИЯ: 01. Этапы духовного пути 02. Эсхатология ХХ1 века 03. Энергетика Духа 04. Трансформация Творческого Сознания 05. Человек в свете духовно-инновационной теории 06. Ментально-физический план Реальности 07. Сны духовного Многообразия
08. Сакральная коммуникация как диалог с Всевышним 09. Патология души 10. Семислойная модель Бытия 11. Многослойная реальность сознания 12. Духовное измерение человека 13. Духовная философия Бытия 14. Целостная парадигма духовных систем 15. Эволюция сознания 16. Матрица духовной диалектики Жизни 17. Возмездие творчества 18. Жизненная динамика духовных целей 19. Духовность как системный комплекс 20. От Духовной мифологии к Инновации 21. Рос. цивилизация: переход к ноосферному пути развития 22. ДИС как тип духовности 23. ДИС как система 24.Динамика сознания в экстремальной ситуации 25. Невидимые горизонты цивилизацинного Перехода 26. Духовный мир человека 27. Матрица духовной динамики Жизни 28. Периферия – Центр – Деревня 29. Духовная философия Инновация 30. Духовная социодинамика мира 31. Смысл жизни – её духовное преобразование 32. Психология Инновации 33. Энергоинформационный психоанализ 34. План-матрица динамики Жизни 35. Парадигма энергоинформационного баланса мира в экстремальных условиях 36. Наука как духовная парадигма 37. Наука и религия – противостояние или дополнительность? 38. Мистическая философия Бытия 39. Система как метод 40. Патология души 41. Русская книга мертвых 42. Книга Жизни 43. Волны духовно-инновационного сознания (ДИС) 44. Основы духовного анализа личности (ДАЛ) 45. Феномен сознания 46. Специфика духовной коммуникации 47. Искатели грядущего 48. Познание Абсолюта 49. Жизнь и посмертие инобытия души 50. Баланс и ритмы эволюции мира
ДУХОВНАЯ ЭКОЛОГИЯ: 01. Русская экология духа 02. Школа духовной экологии 03. Цивилизационный катаклизм и как обернуть его себе на пользу? 04. Духовные параметры зеленой идеологии и политики 05. Экология живого 06. Основы духовной экологии 07. Целостная парадигма духовных систем 08. Метаморфозы бессмертия или экология духа 09. Евангелие от Природы 10. Мир в преддверии Перехода 11. Самосознание как открытие Бога 12. Культурно-просветительская деятельность в преддверии глобальной катастрофы 13. Концепция художественно-экологического воспитания и образования 14. Русская книга мертвых для тех, кто любит жизнь 15. Целостная парадигма духовных систем 16. «А есть ли у планеты шанс?» 17. Духовная экология России 18. Российская культура-цивилизация 19. Творчество и экология души 20. Глобальный катаклизм: истоки, сроки и возможности смягчения 21. Создание сельских и городских эко-поселений в условиях перехода России на ноосферный тип цивилизации
ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ПРОЗА: 01. Сделаем это вместе! 02. Моя жизнь в деревне Усолье 03. Сборник рассказов разных лет 04. Тайны архиерейского дома 05. Пропавший во времени 06. Перевалить через гребень 07. Инициация волхва 08. Полеты волхва в Топохронале 09. Волхв – ученый и политик 10. Волхв – спираль движения 11. Путешествие по реке времени 12. Память (документальные материалы о моей жизни) 13. Повесть о катаклизме (фантастика) 100 стр. 14. Семь советов путешествующему во времени ( фантастика ) 71 стр. 15.Весна и лето 2003 г. в Крыму (документ. рассказ) 5 стр. 16. Автобиография Гусева Ю.А. (документ ) 9 стр. 18. Самосознание как открытие Бога (духовная повесть) 23 стр.
ПОЭЗИЯ: 01. Корни и крылья 02. Ступени к Господу (часть первая) 03. Ступени к Господу (часть вторая) 04. Ступени к Господу (часть третья) 05. В преддверии катастрофы 06. Третье лето 07. Киммерийское лето. 2006 08. Ступени к Господу -4 09. Ступени к Господу – 5 10. Сборник молитв 11. Отдельные стихи 12. Стихи об осени 13. Волжский цикл 14. Черногорский цикл стихов
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ: 01. Духовное пространство русской поэзии 02. 64 тезиса инновационного бытия 03. Александр Пушкин (Части: 1-3) 04. Концепция инновационно-поэтического воспитания на базе развития личного творческого потенциала учащегося 05. Программа работы «Литературной студии» 06. Пушкин как основа национальной идеи России 07. Слово о русской православной поэзии 08. Космос Михаила Лермонтова 09. Магия творчества как новый тип знания 10. Сущность поэзии и судьба поэта
Вот адрес сайта, где можно «нырнуть» в глубины содержаний. Материал трудный, специфичный. Но, возможно, кому-то очень необходимый. Идеи, тексты, вариации и гипотезы – зерна, которые возделыватели поля времени используют так же, как земледелец пашню.
САЙТ Ю.А. Гусева: http://ua-gusev.narod2.ru/
9.
И снова лето. Волга снилась, манила к себе волшебством железнодорожных билетов, подгоняла в спину пожарами торфяников, вновь задымившими с приходом сухого сезона. Все разговоры – только об этом! Козьмодемьянск! Никакой Адриатики! Сердце России. Друзья. Простота и естественность милых сердец и живого ума. Вожделенное перекрестие желаний, наивных, как сон, ожиданий, славных открытий и встреч, ярость в незлобном труде, вдохновение в тихом быту. Здравствуйте, други, здравствуй, любимая Волга!
Я специально выкроил время и построил свой летний семейный автомаршрут таким образом, чтобы «пересечься» с Юрием Александровичем в эмоциональном вишневом раю. Встреча получилась скомканной, торопливой, бестолковой. Юрия я обнаружил в городке как бы случайно, из окна машины. Он смиренно сидел ранним утром на ступенях провинциального «Хозмага» и ждал открытия магазина.
- Зуб треснул. Хочу купить современный клей, чтобы устранить дефект. Вечером обещал друзьям почитать свои стихи. Ждут. Надо быть в форме.
Хотелось плакать. Я знал, что после падения со стремянки у него развивается неизлечимая болезнь. Выглядел Юрий Александрович неважно. От Галины Ивановны на сей раз он успешно сбежал в «самоволку». А я гремел оптимизмом и торопился в дальнейший путь. Мы обнялись и договорились повстречаться «на потом».
Небо над городом, над свинцовой водой и мятым безлюдным пляжем было упаковано многослойной ватой мокрого циклона. Часы стояли. Туристы с причаливающих круизных двух-трехпалубников вели себя, как разноцветные бабочки под дождем – выпархивали и сразу же прятались в ближайшей сувенирной лавке или в музее. Вспоминалось прошлогоднее солнце.
Через два дня погода в Козьмодемьянске исправилась. Жару словно с цепи спустили. Солнце сквозь ослепительно голубую, насквозь прозрачную увеличительную линзу небосвода наконец сфокусировалось на земном ликовании. Ожил пляж. Вновь заиграла, как девочка, Волга.
А на третий день позвонили друзья: «Юрий Александрович умер».
Он был упрям. На врачебные запреты лишь усмехался. В сияющий июльский день он вошел по пояс в ласковую волжскую воду, глубоко и с наслаждением вдохнул, раскинул руки, широко улыбнулся и – умер.
Через пару часов после этого события с его (предусмотрительно отключенного в роуминге и разобранного!) сотового телефона на мой сотовый пришло смс-сообщение. Один-единственный знак. Точка.
P.S. В течение последующих четырех месяцев я получил от него «с того света» этих смс-точек несколько сотен. Определитель исправно показывал на табло имя отправителя: Гусев. Хотя физического телефона и знакомого номера уже не существовало, я специально выяснял детали и подробности у Галины Ивановны. Причина отсутствовала. Тем не менее, сообщения шли регулярно. Одиночными и «залпом» штук по пять-семь сразу. В конце-концов я мысленно взмолился куда-то в никуда: «Юра! Я все понял. Что дальше? Дальше-то что?!» Как ни странно, но характер сообщений после этого моего мысленного «вопля» сразу же изменился: пришло… многоточие. Много многоточий! Да и я теперь был по-домашнему рад: «Юрий Александрович! Дорогой! Понимаю! Точка – это еще не конец. За точкой точка, за точкой точка… Жизнь продолжается!»
Черногория-Москва-Ижевск-Козьмодемьянск, 2010-2011 гг.