С.А. Бакулев

 

         Когда говорят о превратностях судьбы, то часто указывают на характер этих самых превратностей: полужизнь, скачок, переворот, перепад, переход… Русские потрясения часто ведут к «односезонности» исторического бытия, но есть способ жить и развиваться без потрясений. Это — путь продолжения. Качественно такая жизнь развивается неограниченно, но её устройство, её корневая суть, не колеблются. Если  сравнить отчётные доклады профсоюзного комитета Радиозавода до перестройки и после перестройки, то видим то же пристальное внимание к заботам заводчан, к проблемам общественной и социальной заботы: то же, потому что все — те же. Противоречий и реформ в стране всегда было много. Что ж, любое изменение условий внешней среды требует изменения психологии и самого общества, и отдельного человека. Социально-психологическая формирующая среда в каждом коллективе складывается весьма по-разному. Где-то собственником предприятия становится человек, установивший, подвластные ему порядки. Где-то государево, осталось государевым. Где-то хозяин-предприниматель вырос из той же рабочей среды, поэтому очень глубоко понимает производство и людей. Как говорится, противоречия между трудом и капиталом будут существовать всегда. Однако именно противоречия, хочешь не хочешь, заставляют двигаться вперед. Либо сообща, либо поврозь… В новейшие времена раздельность жизни стала бичом нации. Не все коллективы сохранили внутреннюю свою дружбу.

         Разделённость внутри тех, кто живет вместе и говорит на одном языке, это — та же гражданская война, самоистребление атмосферы коллектива, беззащитность перед любым посторонним вторжением. С другой стороны, раздельность (практически полная юридическая и финансовая самостоятельность дочерних предприятий) позволяет избежать решений под одну гребенку. Люди ищут варианты: что делать? с кем быть? какими быть? Заводской профсоюз всегда рядом: забота о человеке здесь — не простые слова, а местные, внутризаводские законы о человеке оказываются лучше всеобщих. Можно смело оглянуться. В связи со сменой государственного строя в России, каких-то особых противоречий в профсоюзе Ижевского радиозавода не наблюдалось. Очень интересно узнать, почему? Тот, кто научился и умел управлять собой до начала перемен, не теряет этого ценного умения и после. Здесь, на заводе-флагмане электронной промышленности не было слепой «железной руки», как не было и пустых обещаний, поэтому не было забастовочной ярости в период «смуты», — были просто открытые вопросы. В стереотипном представлении работа крупной общественной организации часто понимается как непрерывная борьба с кем-то,с чем-то, либо за свои ущемлённые права.

 

         С.А. Бакулев: «У нас работают конструктивно. Профсоюз — буфер в противоречиях труда и капитала. Так было раньше, так это сегодня, так будет и в будущем. Профсоюз помогает людям. Не стоит путать: конфликты и проблемы, конечно, есть, но это — не борьба своих со своими. Работодатель, что советского времени, что нынешнего, заинтересован в повышении производительности труда, и конструктивный опыт заводского профсоюза помогает ему в этом. И это не штрейкбрехерская, не стяжательская позиция, не инструмент политической продажности или умиротворения недовольных, это — сотрудничество, партнёрство».

 

         Любую формальную схему на радиозаводе умеют наполнить живым содержанием. Эта  организация — порождение завода, и для повышения производительности труда здесь применяются те же самые механизмы, что и раньше. Ничего нового не изобретено, поскольку нужды человека прежние: он хочет есть, пить, спать, воспитывать детей, заниматься спортом и так далее. Только техническая, рабочая часть жизни этого «непроизводства» может не понять и не учесть. Посудие сами, разве голодный, невыспавшийся человек с плохим настроением, будет хорошо работать? Вот вам и производительность! Профсоюз — это объединение людей не только по профессиональному принципу, но, в большей мере, — способ осуществлять многие социальные желания жить по-человечески.

 

         Основная задача профсоюза — сформировать и заключить коллективный договор, документальное обязательство, выявляющее и потенциальные проблемы людей и предприятия, и устраняющее их, — чтобы коллективный договор могли «услышать» крупные административные механизмы. Таков сегодня реально действующий общественный инструмент. Согласитесь, только и только «выявлять хорошее», — это путь приятный, но бесперспективный. Можно, конечно, составить красивый отчёт и на пустом месте, но люди вам этого не простят. Красивыми должны быть методы решения проблем и отношения в конфликтных ситуациях. Человек познается в беде, а общественная организация — в конфликте.

 

         Вот ситуация. Принимают человека на работу, обещают одно, а начинается рабочая повседневность, он видит совсем другое: и сидят тесно, и комплексный обед дороговат, и освещение на рабочем месте недостаточное. Кому, куда надо подать сигнал? Мастеру участка? Начальнику цеха? В заводскую газету? Всё это — самодеятельность. Реакция профсоюза тем и хороша, что частное рассматривается как повод для решения общей проблемы. Очень удобно: вопрос частный, а исправление и решение — общие. Профессиональный союз оставляет за собой роль социального аналитика и усилителя голоса живого работающего человека — до той необходимой величины, чтобы его могли услышать крупные административные механизмы. Рядовой работник, например, не знает, где находится важный рычаг, что позволяет получить путёвку в детский сад, а профсоюз — знает. Диапазон языка общественной организации и её общественного слуха, выражаясь технически, широкополосен. Язык техники, язык конфликтов, язык денег, язык администрации, язык истории, язык обид и язык благодарностей — все они понимают универсальный человеческий «эсперанто», когда с ними говорит заводской профсоюз. Без реально заработанного доверия и авторитета, такое просто невозможно. Общий язык — общие победы. Язык, так же, как жизнь, можно поднять или уронить. Упавший, он свидетельствует за себя сам: появляются тяжёлые, грязные мысли, грубые чувства, атакующие слова… Послушайте, как говорят радиозаводцы! Их язык чист, люди правильно выражают этим чудом человеческой коммуникации — мыслью и речью — даже самые острые и трудные человеческие и производственные задачи и вопросы. Действительно, воспитанный человек не выражает сильные мысли и сильные чувства криком. Язык радиозаводцев — зеркало их внутреннего мира, где царят порядок и чистота. О, язык, он многое может сказать и о самом человеке, и о том сообществе, куда человек входит.

         Коллектив предприятия заинтереована в успешной работе профсоюзного комитета. Все понимают, для чего приходит человек на завод: чтобы заработать денег. Много ли для этого требуется? Только ли рабочее место? Пожалуй, больше всего требуется, чтобы человек хотел «жить работой» и был здоров, в полном понимании этого слова. При поверхностном взгляде может сложиться ложное впечатление, что профсоюз — это некая служба настроения на заводе. Это не так. Быть представителем работающих людей, — это не значит их развлекать. Профсоюз следит за тем, чтобы обещанное было действительным, чтобы всё было как и раньше. Никаких потрясений и перестроек в деятельности заводского профсоюза не произошло.  Как жили, так и живем, как работали, так и работаем. Что в этом непонятного? Радиозаводцы отсчитывают свой возраст не от Рождества капитализма в России. Это не так-то просто понять тем, кто отказался от своего прошлого времени.

 

         Всюду существует удобная, выработанная годами практики, иерархичность обращений. Человек, при необходимости, обращается в цеховой комитет и, если вопрос превышает рамки компетенции цехового комитета, — его двигают дальше, как положено, как всегда. Знаете, где находится высшая цель профсоюза? Там, откуда исходят вопросы, на рабочем месте. Заботы просты и понятны: чтобы требования техники безопасности выполнялись, чтобы условия труда были нормальные, чтобы питание было полноценным, а помещения приспособленными для деятельности. Чтобы работал медпункт, поликлиника, чтобы человек, при необходимости, мог лечь в стационар, чтобы летом он мог отправить своих детей в пионерский лагерь, чтобы подшефная школа с удовольствием и без вопросов принимала к себе детей заводчан и соответствовала уровню образования, которого требует 21-й век. И еще очень много чего «чтобы», — чтобы всё это было! Профсоюзный комитет Радиозавода заинтересован в прогрессе, поэтому он хранит завоевания прошлого и логично опирается на них, как на фундамент. Знаете, что такое «хорошо»? Хорошо — это и есть прогресс. Оглянитесь! Вот просыпается человек утром: «Ух ты, карточки отменили, промышленные товары появились, за границу можно стало ездить, работа возвращается! Хо-ро-шо!» Деятельный человек не очень-то любит оглядываться, сейчас уже всего вдоволь: и хлеба и товаров, и свободы, и лицемерия, и красоты… И всё теперь приведено к единому знаменателю — к деньгам, которые, как и раньше, без труда не даются. На заводе живут (именно живут, а не просто отрабатывают смену за сменой) мастера, ничуть не потерявшие интереса к продолжению своего уникального ремесла — верный признак силы и молодости завода.

 

         Человеческие ценности не находят как чужой кошелек или случайные сокровища, человеческие ценности — создаются. Только таким образом они накапливаются и прирастают одна к другой. А если нет? О, именно так наступает историческая и духовная бедность. У «бедных» история становится объектом внушаемости. В полный противовес этому пути — свою духовность радиозаводцы всегда уважали и дорожили высшими ценностями, поэтому и сохранили их. Стабильность самоочевидна. Какими были собрания по коллективному договору раньше, такими они остались и сейчас. Например. Ноябрь — время собраний.  Три недели кряду в каждом коллективе всё тайное становится явным. Капельки человеческих вопросов, заявлений, предложений, наблюдений и размышлений сливаются воедино. Ручейки слов, цифр и бумаг устремляются в «море» работы по подготовке документов для главного собрания. Просто? Да! Честно? Конечно! Радиозавод — это живой организм, и сравнение это здесь можно применить не в переносном смысле. Нет отторжения «живой ткани» проблем и дел от цеха к цеху, от отдела к отделу, от ветеранов к молодым. Организм завода един и во времени, и в пространстве, и в профессии. Эти слова не призваны к тому, чтобы убедить кого-то маловерующего, что, мол, так всё и есть, это — констатация факта. Профсоюз радиозавода, естественно, общается с профсоюзными организациями родственных предприятий. У соседей картина примерно та же. Работодатели понимают: профсоюз влияет на производительность труда. Отсюда и интерес к социальному партнёрству.  Что на Ижевском механическом заводе, что на Воткинском машиностроительном заводе, что на ЭМЗ или Мотозаводе. Все профсоюзы — братья. Везде дорожат своими трудовыми традициями и везде хотят, чтобы работающему человеку было хорошо.

 

         С.А. Бакулев: «Я не могу сказать, что на Радиозаводе самый лучший профсоюз. Но то, что он один из прогрессивных — это точно. (90 процентов наших работников имеют профсоюзный билет и дорожат им). Да, многие организации успевают за временем. У каждой, конечно, есть свои особенности, но на серьёзных промышленных предприятиях высокотехнологичная и наукоёмкая работа без профсоюзного комитета немыслима».

 

         Человеческий фактор — это не осознанная необходимость, это — осознанная неформальность. Одно дело, когда сильная общественная организация стоит за своих людей горой, другое дело, когда и сами люди друг за дружку горой. Вот когда в воздухе появляется невидимое электричество — дух братства. Профсоюз-гора есть у всех серьезных предприятий, а вот чтобы и люди горою за свой профсоюз… Об этом могут сказать только те, кто испытал эти чувства на себе. Как вообще понять, есть у предприятия собственная душа или нет её? Можно ли заметить эту «невидимку» невооруженным глазом? Можно. Придите на юбилей к соседям или пригласите их на свой собственный. Дух во время праздников  становится видимым, у него появляются голос, наряды, к силовым линиям его обаяния примагничиваются ближние и дальние гости. Юбилеи нужны не для самолюбования, — они и есть самый настоящий праздник духа. На работе ведь не спляшешь, тост не скажешь, песню не споёшь. А душа ведь выражается не цифрами, она поёт, поёт, когда ей хорошо. Поющая душа завода делает производственную гордость людей нарядной.

 

         В Ижевске есть предприятия трансформировавшиеся, полностью перешедшие на западный способ организации человеческого труда. Люди разобщены. Зарплаты высокие, все обязательства записываются только в контракт. Ни о какой личной или всеобщей гордости не может быть и речи; на работу приходят только зарабатывать деньги. Интересное напрашивается предположение: гордость, как вид капитала, может существовать только тогда, когда человек произносит: «Мой цех, мой завод, моя история». Он — духовный собственник всего этого, он — причастен. В потогонной системе собственниками акций, активов становится лишь небольшая группа хозяев предприятия. Они же становятся и «собственниками гордости». Тысячам людей «под ними» отведена роль слепых исполнителей, слепых в своём коллективном самосознании. Радиозаводу это не подходит. Коллективность — краеугольный камень всех его отношений внутри себя самого. Понятно ведь, что если работник «оттрубил» свою смену и ушёл, ни о чём не помня и ни о чём не волнуясь, то о какой-либо корпоративности говорить бессмысленно.

 

         Конечно, каждый руководитель стремится к максимальной стабильности, к равновесию на своем предприятии. Но, как вы помните из простейшего курса физики, есть нижняя точка равновесия и есть высшая. В нижнюю можно скатиться и впрямь уже ни о чём не думать, а верхняя требует высокого искусства, — чувства интеллектуального и духовного равновесия. В случае же исполнения всего этого в коллективном варианте, в умении быть устойчивым на подъеме — вот высший пилотаж тех, кто не боится идти вверх. Между тем, что человек называет «мое» в нижней точке равновесия и тем, с чем он ассоциирует себя самого на высоте – величины несравнимые, антиподы. Коллективной личности слабые руководители боятся именно потому, что ею трудно управлять, она их сильнее, заведомо сильнее, но если ее любить, уважать и сотрудничать с ней, она поднимет руководителя сама. Коллектив, создавший «своих» мастеров, «своих» руководителей, «своих» контролеров, «своих» преемников с одним вестибулярным аппаратом, в условиях качания и потрясений. Этим людям тоже говорят «мой», «мое»: «мой» директор, «мой» зам, «мой» начцеха, «мой» мастер, «мой» регулировщик, «мой» токарь. Личное сильнее обезличенного, но и труднее его.

         Солидарность людей – великая сила, живущая дольше временных трудностей. Взгляните: на многих предприятиях  люди по-прежнему с энузиазмом ходят на праздничные первомайские демонстрации. Приятные, радостные, с духовым оркестром, с машинами, – каста солидарных. Человеческие отношения всегда пробьются, как травинка, как росток, даже если положить на него бетонную плиту. Рано или поздно жизнь побеждает: искусственное – временно, живое – вечно. Люди собираются в толпы по двум причинам: от горя и от радости. Люди собираются, чтобы радоваться.

 

         В обычной практике профсоюз выставляет администрации свои требования. Мы у себя на заводе называем это иначе: предложения. Почему предложения? Потому что нет необходимости требовать, все друг друга слышат, понимают, уважают. Требования внутри одной семьи – это невоспитанность. На предложение можно реагировать спокойно, можно его внедрить, можно обсудить. Все предложения обсуждаются на собраниях. Интересный факт: когда происходят забастовки? Они происходят тогда, когда администрация уклоняется от собраний. Вот тогда эти собрания начинают носить стихийный характер, люди бунтуют и начинаются забастовки. Зачем вредить самим себе? Когда все идет планомерно и правильно, то ни у кого и в мыслях не будет бастовать. Зачем заниматься саморазрушением? Можно предложить, к нам придут,все выслушают, объяснят и примут меры. Конфликты решаются в рабочем порядке.

         Регламент этот все на заводе знают. Вот этого, пожалуй, нет на других заводах. Регламент существует только на радиозаводе и люди стараются не обманывать сами себя, поскольку доверие, веру можно убить за один раз. Где-то недодали информацию, что-то недосказали, где-то слукавили. Все! Веры не будет ни такому руководителю, ни той организации, которую он представляет. Живое – феномен сильный, но одноразовый, не механика. Недоверия следует бояться пуще всего, оно слишком быстро перерастает в социальный сорняк – в злобу, в пожар действий. На радиозаводе формы протеста никогда не принимали диких форм, даже когда задержка зарплаты была полугодовая.  В цехах, конечно, возникали стихийные собрания, но эти собрания никто не подавлял, не уводил в сторону и, уж тем более, не запрещал и не осуждал. Свои своих не боятся, когда верят. Администрация немедленно шла на место социального пожара и делилась информацией, планами, совместно разбирались в ситуации. Не друг против друга, а все вместе против ужасных трудностей. Никто и ни разу не уклонился от «стихии», были вопросы, были и ответы. Предложения сводились к взаимной договорённости: по истечении оговорённого срока представители администрации и профсоюза вновь приходили в цех и отчитывались: такие-то предложения выполнены, такие-то требуют дальнейшего развития. Люди наглядно вдели и убеждались: все в порядке, работаем дальше. В трудные времена планы мероприятий составлялись на месяц, на квартал. Жили аврально и действовали аврально. Отчитываться, как сегодня, по коллективному договору один раз  в год, не было никакой возможности. Боевая обстановка требовала боевой оперативности. Знаете, как сплачивают крайние трудности людей, прошедших через них? До прямого родства. Стоит ли испытывать такой монолит на крепость? Стоит ли гадать, расколется или нет? Да он сам расколет какие угодно проблемы и преграды. Самым серьёзным и тяжёлым стихийным собранием тех времен было собрание на «Факторе». В инструментальных цехах положение всегда сложное. Как жить? «Инструменталки» в городе много, особо с коммерцией не развернёшься. Но и тут справились: погасили зарплату, реализовали продукцию. Как? Общими усилиями. Ах, уж эти забастовки! Загорелось в одном месте, загорится и в другом. Был ли заразителен «дурной пример» одного цеха на радиозаводе для других цехов? Знаете, удивительно, но нет! Крайние испытания показали и устойчивость к социальному «самовозгоранию». В какой-то мере помогло дальновидное разделение завода на дочерние компании, каждая из которых имела свое производство, свой счет, свои деньги, свои помещения, свои задачи. Кто-то справлялся с испытаниями, кто-то нет, но всех объединяла общая идея жизни завода. В данном случае внутреннее разделение помогало властвовать над внешними обстоятельствами. Завод, мудро разделенный на отсеки, резко увеличивал свою непотопляемость. Производства-родственники внутри завода всегда помогали друг другу, но помощь строилась не по «понятиям», а на строго экономической основе.

 

         С.А. Бакулев: «Волна проблем всегда гасится противофазной волной решения этих проблем, или поиском компромиссов».

 

         Роль профсоюза универсальна: надо знать производство, надо знать социальную психологию, быть готовым к генерации новых, необычных идей, уметь слышать общество и уметь говорить с ним. Сила профсоюза видна по тому, что и сколько на себя он берет. Каков Сенька и какова его шапка? Условия в стране привели к тому, что у профсоюзных организаций предприятий жизнь сложилась по-разному. Профком Радиозавода способен управлять своим спортивным залом «Импульс» и лыжной базой «Снежинка». А профкомы других предприятий и рады бы управлять, да возможности нет. У каждого своя «истина».

         Так или иначе профсоюзная организация играет огромную воспитательную роль, по крайней мере на самом радиозаводе. Лучшее воспитание – без слов: путевки в детские сады, медицинское обслуживание, путевки в санаторий, забота о пенсионерах и так далее. Лицом к человеку остался только профсоюз, комсомола нет. Воспитание в стране «отпущено», поэтому и отношения зачастую «отпущенные», лишенные культурных рамок. Культура, она требует за собой ухода, поскольку без этого даже достигнутое дичает. Культура – труд внутренний, в том числе внутри коллектива. Проблемы воспитания и воспитанности весьма заметны по той части молодежи, которая приходит сегодня устраиваться на работу на завод. Образование стало выпускать «образованцев», а воспитание появляться лишь там, где это востребовано самим человеком. Многие из молодых, придя на завод, впервые слышат слово «профсоюз», бывают и такие. Возникают вопросы: «А зачем это надо?» Приходится объяснять. Некоторые понимают: дело серьёзное, необходимое. Взнос, один процент от зарплаты, не много. Прогрессивная молодежь стремится в профсоюз сама, а есть и такие, за кем приходится «ходить». Обычно это те, кто живет одним лишь сегодняшним днем. Им безразличны перспективы коллективного договора, их не волнуют гарантии медицинского обслуживания. Зачем? Будет другой день, будет другое место работы. По реалиям сегодняшнего дня можно изучать характер эпохи. Может ли не член профсоюза участвовать в корпоративных мероприятиях? Ну, если совесть позволяет. Приходят, не выгонишь ведь!

         Своими люди становятся постепенно, не обязательно через немедленное согласие и восторг. Садик без профсоюза, конечно, не получишь на заводе, а в художественной самодеятельности участвуй на здоровье, пожалуйста! Не беда, всех нас рассудит время. Молодежь, кто потолковее, сами начинают «доставать» своих приятелей: Ты почему не в профсоюзе? Профсоюз на заводе «продвинутый»! Как молодым понять свой интерес? Что воспитание, воспитание чувства коллективизма, в частности, это – капитал. Воспитание – это интеллектуальный задел на перспективу.

 

         Скажи, человек, кто будет бороться за твой, так называемый, социальный пакет? Работодатель свою функцию выполнил? Выполнил. Зарплату дал? Дал. Рабочее место обеспечил? Обеспечил. Чего еще надо? Много чего есть, чего человек не может получить в муниципалитете, и вдруг оказывается, что все это можно получить на заводе, при условии одного «если»: если ты с ним, внутри его организации. Сегодня на заводе есть человек 400 убежденных «халявщиков». В чем состоит их цель? Они хотят получить все без профсоюза. И недостойно, и бессовестно. Государство взаимоотношения между людьми больше не регламентирует. Конечно, всем хочется, чтобы профсоюз путевками снабжал, медицинскую страховку платил, зарплатой бы обеспечивал, от излишней работы оберегал.

 

         С.А. Бакулев: «Почему мы все время сравниваем, что было при Советской власти и что сейчас? Почему сравниваем? Потому, что той удовлетворенности, которая была там, на сегодняшний день народ не имеет. По некоторым важным показателям нынешняя власть не дотягивает и вряд ли дотянет в ближайшее время. Прошлое сравнивают с настоящим в пользу прошлого только в одном случае, когда настоящее неразрешимо. Сегодня за хорошую работу работодатель способен платить только зарплату. Вряд ли от него можно что-то «получить», как раньше. Вот здесь-то и важна роль профсоюза. Работодатель хорошо понимает язык денег, профсоюз хорошо понимает язык живого человека. Работодатель и профсоюз понимают друг друга. Треугольник – очень прочная фигура».

 

         Государство больше не берет на себя роль щедрого и мудрого родителя, когда за хорошее поведение – «давали». Работа над собой и прямой труд были связаны.  Сегодняшнее будущее очень туманно: миллионы людей живут одним днем. Радиозавод – это оплот тех, кто живет на перспективу, на десятилетия и больше. Увы, новое время породило новых, «механических», людей. Они задают вопрос себе подобным: «Зачем заниматься человеком, когда заниматься нужно только производством?» И подобные отвечают: «Да, человек в производстве ни причем». Такое «новое» не для России. Беспощадная эксплуатация человека бесперспективна. Вся наша русская жизнь является одним непрерывным стихийным собранием Истории. Можно от этого собрания увильнуть, спрятаться, но тогда вопрос русской неорганизованности продолжит оставаться вечным.

\

         С.А. Бакулев: «Если трудящиеся в своих лидеров верят, то они и живут лучше и работают лучше».

 

         Все лидеры на радиозаводе доморощенные, свои. Нет ни одного пришлого, присланного, приставленного, внедренного. Если взять список служебных телефонов завода и внимательно его просмотреть, от начала до конца, то ни одного – ни одного! – человека здесь нет случайного. Заводская иерархия плотна, как каменная кладка. Здесь каждый способен рассказать не только о себе самом, но и о своих товарищах: кто с чего начинал, кто чего достиг, кто что умеет. Так было, есть и будет, потому что при отсутствии фактора случайности внутри организации, намного легче планировать шаги в непредсказумое  будущее. Казалось бы, всего лишь служебный список телефонов. Нет, не всего лишь. Это список соратников, единомышленников, поколений, потому что старшие стараются привести на родной завод и своих детей. Фамилии в списке повторяются, хотя имена разные, отцы и дети рядом.

 

         С.А. Бакулев: «Все, абсолютно все, руководители третьего-четвертого этажа административного корпуса пришли на завод когда-то молодыми специалистами. И вот они выросли. Ловкачей, варягов на заводе нет ни одного. Удивительно? Смотрите: Валиахметов начал трудовую деятельность через 24-й цех, Завгородний через 41-й отдел, Рогозин через 59-й, Сергиенко через 83-й, Поляков через 56-й, Онегов через юротдел, ну и так далее. Все пришли в двадцать с небольшим лет и, ступенька за ступенькой, все вместе и поднялись. Как таких сломаешь? Они все, большинство, дорожат своим коллективом не на словах. Люди заинтересованы в том, чтобы завод-кормилец продолжал служить и им и их детям. Ни одна из производственных ступенек не сломалась, не исчезла, не упала, не прогнила. Все они обжиты и по ним поднимается сегодня новое поколение. Жизнь происходит в результате своего продолжения, а не в результате своих переворотов. Вот он, корпоративный дух предприятия, отпечатанный казенным образом на казенной бумаге: с именами, фамилиями, отчествами и номерами телефонов. Как поймешь, кто есть кто? Случайное от настоящего можно отличить, только побывав в настоящем. Дух предприятия - это охранное поле, это совокупное общественное мнение о жизни, которое сильнее меняющихся формальных законов. Даже гипотетически в таких условиях невозможно представить, что одно из руководящих кресел может «купить» посторонний человек. Вход в этот мир есть только один: стать своим, отдавши заводу свою любовь и силы.

 

         Мы, сплочённые люди, не можем править всеми в стране, но в наших силах править собой.

         Следует помнить: власть над всеми не любит власти над собой. Личность всегда служила вызовом, коллективная личность в том числе. По закону, да, всё вроде бы в порядке, а на сердце нет-нет, да и бывает иной раз тревога: а ну, как наделают каких-нибудь подзаконных рогаток? Завод работает, государству это необходимо, космос опять на подъеме. Нет никакого смысла ломать сложившиеся партнерские отношения и структуры, но кто знает... Законы высоких технологий и чистой дружбы диктуют свое: если можешь – путь открыт. Прошли в новую жизнь те, кто в условиях рынка мог организовать нормальный трудовой процесс и добиваться результатов, но взошли эти результаты трудом и потом.