Заводской музей

        

Всё в этом мире — беседа. С самим собой, с другом, с эпохой. Вчерашний разговор неизбежно перетекает в разговор нынешний. О чём же речь наша непрерываемая? Язык жизни состоит не только из слов. Мировоззрение, поступки, дела — всё это тоже беседа, особенная, неповторимая: одно поколение передаёт эстафету жизни другому поколению. Не молча. И не с пустыми руками. Хорошо, когда различные времена слышат друг друга, понимают, и берегут нажитое.

 

         Жизнь — огромная Книга! Каждый из нас её пишет, и каждый читает. Мы — рождённые буквы, союзы, слова, предложения, и замечательные главы на вечно белом листе бытия. Как-то сложимся? Что сумеем изречь в понятиях или в металле? Искусство великой беседы — жизнь!

 

         Стоит ли задавать вопросы, ответы на которые нам известны? Творческий человек ищет новые пути и задаёт вопросы иначе — он ищет лишь то, на что ответом будут его открытия. И вот, проходят дни, годы. Открытия становятся судьбой. И внутри этого богатого собой мира есть всё: и любимая работа, и друзья, и награды, и дети, пришедшие в жизнь на смену жизни. Время бережёт того, кто не рвёт его нитей.

 

         Заводской музей — драгоценная жемчужина коллективной памяти многих людей. Полное собрание технических сочинений за период полувековой деятельности. Этапы почти мгновенного взросления предприятия космической промышленности и его зрелой деятельности. Музей — это ёщё один, совершенно особенный, «цех» в комплексе заводских помещений. Что же здесь производят? Уважение к прошлому. А для кого предназначена музейная «продукция». Для тех, кто способен не только к наукоёмким шагам. Для тех, чьё духовное вмещение тоже развито и гражданственно.

 

         Книга жизни! Она чертовски интересна своими неизвестными страницами! И она божественно прекрасна уже прочитанными. Мы, живущие здесь и сейчас, соединяем одно с другим. Высокое с  высоким. Поэтому невозможно достичь будущих высот, если отречься от высот прошлых. Людям, которым повезло, которые связали свою судьбу с уникальным космическим заводом, с тончайшей электронной промышленностью, чаще других повторяют знакомое слово: «Интересно!» А что это такое? Ответ прост — это когда ступени трудностей ведут вверх, к новым победам.

         Участвовать в делах интересно, потому что они живут в настоящем. А память, слова, впечатления, чувства — они живут вне времени. Именно поэтому слова, звучащие в храмовой тишине заводского музея чаще всего торжественны и патетичны. Здесь это уместно. Потому что вокруг — тоже почти говорящие образцы: старые фотографии, схемы и лица, первые радиоприёмники, космическая телеметрия, самостоятельные разработки. Дух, мозг и руки радиозаводчан — нечто единое, изумляющее каждого вновь присоединившегося к совокупному потоку человеческого ума, труда и напряжения. Нечто, заставляющее задуматься гостей завода и пристальнее вглядеться в открытые, молодые лица работников. Да и только ли работников? Точнее сказать: единомышленников.

         Нет жизни прожитой, есть жизнь нажитая, в которой все времена дружат и сложены воедино. В непрерывном движении и развитии есть замечательное свойство: будущее не отменяет прошлого. Именно для этого и существует мыслящее настоящее — для замечательной встречи поколений, ремесла, заслуженной гордости и мечты.

 

         Ветераны парят в воспоминаниях, как в небе, потому что достойное прошлое возвышает помыслы. В принципе, весь мир является одним огромным музеем, и все мы, живущие в нём, являемся его смотрителями. Нельзя выставить лишь экспонаты своего собственного времени. Это бессмысленно и глупо, так как всякая культура отличается от культурности по принципу неразрывности. Техническая интеллигенция, врачи, несомненное явление культуры, неразрывности, преемственности традиций и они же — носители культурности. Культура в России — понятие техническое. Новизна, отсутствие решения, и впрямь высший стимул для творческого поиска, когда человек становится исполнителем не для того, что уже было, а для того, чего ещё нет. Кто становится заказчиком новизны?

         Дух?! Та, неведомая, но такая желанная сила — творчество. В течение всей нашей жизни в музее земного бытия накапливаются цифры, факты, фамилии, листочки биографий, почётные грамоты, ордена, но всё это хорошо лишь для своего собственного времени. У будущего свои собственные фамилии и ордена. Механическое присоединение одних имен к другим, это слишком скучно. Как избежать этой скуки? И просто, и сложно. Нужна идея, высшая идея, то, что объединяет нас поверх имён и времён, и дел. В настоящей жизни скуки попросту не бывает, ей не остаётся для этого места.       

         Радиозаводцы хорошо знают, что новое – это, своего рода, подвижничество. Книга жизни — это не каталог воспоминаний, а, скорее всего, это поток осмысления, непрерывный и восходящий. Музеев на земле предостаточно. Один музей от другого может сильно отличаться. В одном случае, это место, где обитает Память, в другом это склад памятников. Одно от другого разнится так же, как живое от мёртвого.

         Радиозавод — зрелый, живой организм, имеющий за своими плечами и трудовые будни, и человеческие радости, и голодные годы, на собственном опыте познавший и соблазн разочарований, и трудное чудо возрождения. Память, именно память, требует максимально уважительного отношения к себе. Если цех производит продукцию, удачно её продает, получает прибыль, а экономисты и технологи  уверенно планируют завтрашний день, это хорошо, но этого мало. Мы, как нация, будем бедны, если кроме денег и вещей не сможем передать детям ничего. А что такое нация? Это каждый отдельный человек, вмещающий в себя и понимание коллективной гражданственности, и масштабы коллективного видения. У каждого отдельного человека, отдельного цеха, отдельного начальника существуют цели, к которым они стремятся. Но все они могут быть невысоки, если нет глобальной целеустремленности. Слаженное участие коллектива в творческих, технических, культурных и исторических процессах симфонично по своей сути. Конечно, каждый сам себе и «нота», и «дирижёр», но легко утратить мощь земного технологического и жизненного звучания, если не подчиниться главному дирижёру — Духу этой жизни.

         Не секрет, что мир вокруг с каждым годом становится всё быстрее и быстрее, и неизбежной расплатой за скорость жизни является равнодушие Уцелеть в этой неостановимой драме, противопоставить механистичности бытия несдающуюся человечность, это насущно так же, как чистый воздух и высшие ценности. Ведь все мы прекрасно понимаем, высшие ценности никогда не были и не могут быть личными. Высшее — это всегда общее, общее, ставшее личным. Идеи и идеологии спорят друг с другом точно так же, как люди, даже раньше людей. Потенциал высших ценностей в одном месте может резко отличаться от подобного потенциала по соседству. Но и тогда возникает сознательная необходимость охранять свои невидимые сокровища — принципы и память — от одичания и саморазрушения. Люди избыточные, творческие, неуспокоенные вкладывают себя в эту жизнь, как в банк. На «прибыли» предшественников зиждется возможность действовать для сегодняшних «вкладчиков» — интеллектуальных разработчиков, менеджеров, высококвалифицированных специалистов, социальных работников, пенсионеров. Деньги, прямая материальная выгода, ставшие сегодня центральной идеологией бытия, не понимают человеческой памяти, не понимают ценностей неформальных, когда человек делает не только деньги. Человек в коллективе способен делать удивительные вещи! Когда происходит самое главное — человек сотворяет человека: умного, умелого, нравственного, коллективного. Голые деньги могут создать лишь голую страну, голого человека, голую выгоду, оголённую, слишком короткую память, и «голимые» удовольствия! Вот что наперёд страшно, вот почему приоритет человеческого, человечности на заводе превыше всего. Высшие человеческие ценности, как небо над землей: не будет атмосферы, не будет и всей остальной жизни.

 

         Жизненно необходимая дальновидность наступает в результате такого понятия как фирменный стиль. В новейшие времена заводские специалисты заказали разработку «фирменного стиля» московским дизайнерам. Москва работу сделала, но эмблемы и логотипы, выполненные на профессиональном уровне, полного и единодушного одобрения на заводе не нашли. Почему? Потому что фирменный стиль начинается не от картинки. Он был и есть на заводе все эти годы. Фирменный стиль – это манера общения, уровень обязанностей  и обязательности, слаженность действий не только на монтажных столах рабочих и инженеров, а удивительная слаженность действий в головах и сердцах людей. Символика лишь венчает реальные достижения, она не самодостаточна, и эту символику невозможно до конца выразить изобразительным способом или в словах. Нужно просто оказаться внутри коллектива, внутри заводского периметра, и безоговорочно подчиниться той невидимой, но властной ауре, которая ежедневно и упорно новичка и ветерана «делает» человеком, делает специалистом.

         Где, в чём критерий нашей памяти? Что оставлять, а что выбрасывать, как прошлогоднюю листву? Невозможно консервировать прошлое тотально, да и зачем? Избыточное прошлое может парализовать настоящее…

         В музее заводской истории хранятся тысячи фотографий, многие из них не имеют ни даты, ни подписи. Уже трудно сегодня определить кто изображён на снимке, по какому поводу была сделана фотография. Жизнь — река. Конечно, каждую ее каплю не поименовать и не сохранить, но точное производство должно быть точным до конца. Почему-то хочется знать имена этих людей, почему-то чувствуется родство, когда заглядываешь в их напряжённые умные глаза, почему-то соотносится одно время с другим, как родственное. Музей завода — это прекрасная возможность выставить и показать гостям, партнерам, заказчикам то, чем богаты: и продукцию, и дипломы, и сертификаты качества. Практиков убеждает только практика. А нынешних практиков встретит на радиозаводе и редчайший по сегодняшним временам сюрприз: молодость, романтизм и мечтательность людей, проходящих через заводскую проходную каждый день. Этим здесь гордятся и это берегут с особой тщательностью. Оглядка подсказывает: в результате труда должен получаться счастливый человек, формироваться его уютная и удобная социальная среда обитания. Закон человечности может отменить только бесчеловечность. Да, это может случиться, если не поставить временам разрушения заслон. Не секрет, что законы внутри предприятия лучше, выше, чище, благороднее и реальнее, чем законы пошатнувшегося государства вокруг. Да, люди здесь приучены надеяться только на самих себя и эта вера собрала их в коллектив, надеющийся на то же. Тактические победы приводят к победе стратегической. И, наоборот, цепь тактических ошибок означает стратегическое поражение.

         Акционеры Радиозавода — и рядовые, и начальственный состав — каждый здесь и стратег, и тактик собственной жизни.

 

         Во всех музеях Время течет иначе, чем обычно, — оно замедляется. Сама музейная тишина, неподвижные экспонаты словно говорят Времени: «Не торопись! Опоздать невозможно!» И оно слышит их и соглашается. Время вообще штука очень пластичная и малопонятная. Каждый век поступает со своим Временем по-своему. Кто-то подводит стрелочки бития, торопливый, загадывает время жизни наперёд, кто-то, наоборот, хлопает по будильнику Жизни: «Спать, спать…» Время наказывает тех, кто отказывается верить в его неумолимость, и милует тех, кто играет с ним, обгоняя. Время дружит с теми, кто превращает одно время в множество параллельных времён, кто за одну жизнь успевает прожить десятки: и жизнь инженера, и жизнь танцора, и жизнь путешественника, и жизнь охотника. О, Время, наш доктор и наш палач! Ничто не проявляет человека так, как делают это обороты секундной, минутной и часовой стрелок. Пустой человек в результате своей жизни оставляет после себя пустоту, а у полного — всего полно! Время, само Время, перед ним замедляется, чтобы повнимательнее рассмотреть: кто это изображён на стендах? что за лица, что за дивные приборы?

 

         Техническая правда вещественна, абсолютно вещественна. Эту истину — надежность телеметрии, например, — нельзя приписать, нельзя сделать обманной. Продукция наглядна, сконцентрированна, и всегда имела многократный запас прочности. Впрочем, как и люди, создавшие эти чудо-приборы. Именно запас прочности позволяет жить размашисто, легко, с улыбкой и без страха перед неразрешимыми вопросами  Школа создания технического запаса прочности и нравственный запас прочности коллектива тесно взаимосвязаны, взаимоспасают и взаимоспасаются. Внутри коллективной личности завода почти не существует споров — кто главнее и что важнее: человеческое или техническое? Вопрос бессмысленный. Кто главнее, правая рука или левая, левое полушарие мозга или правое? Разделяя мир в самом себе, властвовать собой не будешь!

 

         Общество помнит нас, потому что мы помним его. Прошли времена секретности, когда люди приходили на родной завод и десятилетиями не могли знать, что делается в соседнем цехе. И, тем не менее, даже в этих условиях люди отчетливо чувствовали единую атмосферу, которая легко преодолевала любые преграды секретной раздёленности и ограниченной информации, и вопреки сугубой строгости, делала-таки людей едиными. В советские времена все люди знали, что завод делает радиоприёмники для широких слоёв населения, но мало кто был посвящён в главную тайну — завод работал на космос. Безымянно и честно. В архивах музея сегодня хранится своеобразный исторический «космос» неопознанных фотографий… Имена утрачены. Сегодняшней секретностью управляет необходимость коммерческой тайны. История же тайн не любит. История тем и хороша, что двери её дома открыты настежь. Входи и учись! Всё-таки, надо людям говорить о большом деле, чтобы запало в новые души маленькое зёрнышко, из которого вырастает огромная и заслуженная гордость.

 

         Люди завода, однажды отпущенные на свободу, стали, как заклинание, повторять слово «ниша», «своя ниша». Где её найти, как? Сколько волнений, сколько труднейших проб и бесценных ошибок было совершено: командировки, переговоры, поиски… Свобода труднее уздечки. Быть собой, владеть собой, идти своим путем, как это трудно! Вот где пригодились нажитый опыт и потенциал. Ах, память, память! Недокормленная, она будет питаться слухами, домыслами, достраивать полную информацию из случайных обрывков. Человеческая память не может остаться безработной, она будет всегда искать пути и способы повзрослеть и дожить до своих плодов, до самоуважения и зрелой величины и благородной силы, дожить до своих  лучших плодов — заслуженной гордости!

 

         В русской действительности потрясения часто принимают за начало новой жизни. Страну в такие моменты охватывает эпидемия переименований. Новое имя — новая жизнь. Новая жизнь — новое имя. Ижевский радиозавод эта пагуба не миновала, но всё обошлось благополучно. Не растеряв себя, не потеряли и имя. Инфантильные представления о том, что новое можно начать с белого листа, с нуля, вырастить из ничего, погубили многих, а если и не погубили, то сильно отбросили назад. Ижевский радиозавод не разрубил ветвь имеющихся традиций, не «обнулился» в результате государственных катаклизмов. Закончилось, к счастью, всё достойно. А ведь искания и метания были, были они! Устраивались конкурсы на поиски нового названия для предприятия, принимались заявки, заседали комиссии. Шумели на заводском дворе бурные 1994-1995-е годы… Были даже победители среди авторов названий, люди получали за это обещанные премии... Что ж, мода бывает разной, но моды уходят, а собственное достоинство остается.

 

         Так вот он, фирменный стиль, одежда не только для бумаг! Фирменный стиль — это сложность характеров, он возникает всюду, где есть место доверию, любви, дерзости, дружбе. Фирменный стиль — это законы общения. А нарисованная символика — всего лишь маячок, флажок, обозначающий вход в неповторимый, собственноручно построенный мир. Фирменный стиль — это то, по чему тебя узнают другие, не оценивая и не думая, это — позывной репутации. Всё живое и развивающееся обязательно возвращается на круги своя. Это признак движения жизни: покинуть известное, чтобы вернуться в него неизвестным. Живой музей — это память, а не напоминание. В фирменных знаках заводы часто используют серебристо-холодный «железный» цвет. Радиозавод — космическая мастерская телеметрии — выбрал цвет голубой, цвет неба. Десятки взаимодействующих производственных подразделений Ижевского радиозавода пользуются единым фирменным стилем, добровольно присоединяя самих себя к сложнейшей симфонии электронных технологических «сочинений».

         С каждым годом экспонаты музея прирастают числом и качеством, как прирастает плодами жизни плодородный слой земли. Как правило, воплощение в металле каждого образца — это красивая и трудная драма. Вызовы «на ковёр», бессонные ночи, чертежи, споры, доводка образцов, испытания, слова благодарности. За каждым изделием — драматизм и внезаводского бытия. Здесь нет ни одного предмета, под которым мог бы подписаться единственный автор. Почерк работающего завода — это коллективная победа, коллективное творчество, коллективный путь. Имя изделия — это совокупное имя многих людей, имя цеха, имя самого предприятия, имя эпохи. Это не просто кусок «осмысленного» вещества, это — кусок пульсирующей жизни, дерзкий пришелец из мира небывалой природы!

 

         Плоды человеку приносит работа, владеющая временем и помыслами! Когда ж успевали остальное: бегать на лыжах, влюбляться, танцевать, рождать детей, травить политические анекдоты и свято хранить государственные тайны? Когда всё успевали? Когда всё успели! Интеллект, мозг, жизнь, душа, время — всё было вложено в душу и жизнь завода! И он в трудный час никого не забыл и никого не подвел. Не умер сам и не дал умереть другим.

 

         Воплощения космических технологий на стендах музея многое могут поведать. Когда перед образцом антенны или передающего блока, или телеметрической системы стоит поседевший ветеран, он явственно слышит, как стучит в прошлом его сердце, как пульсируют жилы и нервы космического предприятия. И память ветерана оживает, и глаза блестят, и расправляются плечи, и взгляд невольно улетает за окно сегодняшнего дня, слух невольно прислушивается: что там? Было? Будет?! Благо, всё в порядке: стучит сердце завода, не опростилась его сущность, не иссякла мысль. Две эпохи, два времени не сделали людей чужими. Руководство по-прежнему волнует мысль: как передать из поколения в поколение эту «шаровую молнию» — чувство сопричастности, конгломерат напряжения мыслей и чувств? Не для того ли существует музей?

         Музей! Особая «таможня», доброжелательная таможня, пропускающая из будущего в прошлое и из прошлого в будущее только свет. Корпоративность замешана на этом чуде, гордость не переходит от одного человека к другому просто так. Её нельзя подарить, купить или внушить. В ней можно оказаться, принять и пронести, преумножив, на своём участке жизненного пути. Вот капитал, имя которому — Человек! Люди, заводчане, «рабочие лошадки» своей эпохи.  В трудные времена они ходили по очередям, плакали, терпели, хранили в кошельках вместо денег унизительные талоны, но они выстояли, не разбрелись кто куда. Они каждый день упрямо шли на родной завод. Спасая его, они спасли себя. Редкий пример в сегодняшнем мире.

 

         Строгость военного производства воспитала в людях строгость внутреннюю, не слепое повиновение и послушание, а принципиальную несгибаемость. Завод устоял на запасе внутренней дисциплины, когда внешней не стало. Настоящая гордость приходит не путем пропаганды. Она входит в человека через его умелые руки, через чувство товарищества, через чувство сопричастности к национальным достижениям. Всякий, утверждающий, что это не так — эгоист и лжец. Чувство сопричастности — великая производительная сила. Это внутренний свет трудового человека: конструктора, слесаря, регулировщика, управленца.

         Сегодня чувство сопричастности в стране уменьшилось, оно стало маленьким. А чувство сопричастности радиозаводцев — это константа, которая не девальвировала, предмет удивления и зависти для посторонних. Сегодня, к сожалению, масштаб национальной сопричастности ранен и испорчен. Вот отучился, к примеру, человек в институте, и с чем он себя соотносит? Реклама шепчет: «Зачем тебе оставаться здесь? Поезжай туда, где заработаешь много денег». Сложное и спорное ныне чувство — патриотизм. Что это такое? Наверное, это то, сколько и какой родины ты носишь в себе самом.

 

         В музее есть фильм об истории завода. Молодой специалист с экрана рассказывает о том, что здесь работали его отец и мать, и именно поэтому он пришел работать сюда же. Но, увы, увы, молодой специалист уже работает за рубежом. Умные поодиночке сегодня разбегаются, а умное сообщество противостоит этому. Каждый выбирает свою линию фронта. Жизнь, русская жизнь, это — непрерывная проблема. Решить её можно двояко: бегством или противоборством. Беспамятная, короткая жизнь удовлетворяет людей тем, что они успевают «устроиться». Устроиться сами и устроить своих детей. По возможности там, где среда это позволяет.

         Русские просторы и русская среда исторически трудны. Ещё долгие десятилетия придётся их «устраивать», но не за счёт бегства, а за счёт себя и собственного энтузиазма.

         Радиозавод — несомненный боец за свою Родину, не согнувшийся, не сбросивший погон, не бросивший оружие, не сменивший направление, не предавший прошлое и не испугавшийся будущего. Вперёд! В полный рост и под собственным именем. Конечно, не стоит закрывать глаза: было и будет противостояние между свободой личности и рамками используемой в государстве системы — конфликт существует всегда. Многие в прошлом считали: социализм бессовестно «проедал» время человеческой жизни, но неплохо питал душу… Что ж, внешние рамки во многом ужесточились. Нынешняя поспешная действительность запросто готова проесть и взрослую «разъединённую» душу, и душу детей. Остаться душевным и дружным — по-сути, форма сопротивления в условиях обесценивания стратегических нравственных целей и деидеологизации людей. Успешная работа Ижевского радиозавода и схранённое чувство товарищества — это страна в стране, олицетворённая надежда.

 

         Как лакмусовая бумажка, — старшее поколение. Скажите им слово «душа», и куда полетит их память? На чём сосредоточится их взор? На том, что было прожито с блеском! Человек ищет, где лучше, и природа поступает так же. Природа человеческой памяти. Нельзя насильно заставить любить своё рабочее место, свой коллектив, свою долю. Две эпохи заставили сравнивать и задумываться. Ветераны гордились рабочей своей цепкостью: «Имею единственную запись в «Трудовой книжке» о приёме на работу!» В двадцать первом веке произошли кардинальные изменения в самом стиле личной и общественной жизни. Способность к динамическим перемещениям — это сегодня плюс. Активный поиск и лёгкое перемещение с места на место — норма в сегодняшней молодёжной среде. Как к этому относиться? С точки зрения местного патриотизма настороженно, с точки зрения возможного общенационального человечества — это, наверное, хорошо.

         Но как бы то ни было, тот, кто достаточно глубоко связан с Ижевским радиозаводом, знает не «на веру», что здесь людей не просто формально «принимают на работу», а воспитывают и учат, и заботливо выращивают до того состояния, когда смело можно сказать: «Свой!». Удвительное место! Человек человеку здесь — «питомник» порядочности и глубочайшей профессиональной серьезности. Так и есть, собственная успешность не может быть явлением замкнутым, охраняемым под железным занавесом или исключительно административно-правовыми угрозами. Свобода тем и хороша, что она никого не держит насильно, зато учит держать достойно самого себя. Даже те, кто не задержался на радиозаводе навсегда, прикоснулись к нему своей судьбой не зря. Алгоритмы уникальных поведений и приёмов новички унесут в  другие места и предприятия. В этом тоже есть свои дальновидные плюсы и рациональное зерно. Быстрая сменяемость и быстрый поиск — действительно, нормы сегодняшней жизни. Жизнь плотна, поэтому она любит скорость. Как утверждают зарубежные психологи: работай пять лет на одном месте и уходи! Можно и так, но в наукоёмких производствах глубоким специалистом, до конца исчерпавшим свои возможности, за пять лет не станешь. Тут самой жизни бывает мало! В этом тоже особенность и уникальность Ижевского радиозавода. Самореализация его представителей предельно сконцентрирована. Нет-нет да и задаст человек себе самому вопрос вопросов: для чего мы живем? Чтобы стать продолжением механизмов? И да, и нет. Переступающий черту радиозаводской проходной должен знать: за глубину познания придётся заплатить временем жизни.

 

         Загораются ли глаза у молодых, когда они смотрят на «железо»? Это ведь не торговля и не дискотека! Каждый такой аппарат, что украшает музейные стенды, — интеллектуальный и технологический подвиг. В принципе, да. Глаза у некоторой части молодых людей загораются, но не у всех, разумеется. Но и не все, понятное дело, могут участвовать в авангардном производстве микроэлектроники. Свой своего узнаёт издалека. От эпохи к эпохе. Очередная экскурсия школьников или ребят из профтехучилища слышит напоследок: «Приходите работать к нам на радиозавод!» Кто-то серьезно вскинет взор и скажет по-взрослому: «Спасибо!»

         Еще заметнее «заводская» реакция у студентов. Для тех, кто выбрал своим жизненным путем конструирование, технику, в «железе» есть особый магнетизм. Технических самородков тянет к технике. Это природная предрасположенность, данность личности. Каждый видит мир сообразно своему масштабу представлений. Студенты, без пяти минут техническая интеллигенция, понимают масштабность завода не чувством, а разумом. Не с позиций сегодняшней экскурсии, а с высоты космических перспектив. Многие считают, что техническая интеллигенция, это «каста» видящих. Видящих мир глобально: и технически, и политически, и даже в пророческом предвидении. И это правда. Умный человек редко бывает развит односторонне. Образованный, социально активный человек, живёт не только в «техническом» времени, но и во времени человеческом. Все многочисленные времена словно вложены друг в друга: техническое, политическое, духовное, историческое. А скорость течения и уровень времён всюду разные. Оттого и коллизии наши неистощимы, и непонимание опасно, и драмы вечны. Счастье, это когда направление, высота и скорость всех времён гармонично совпадают. В отдельно взятой личности, например. Или в отдельно взятом заводе. Оттого и сбывшееся прошлое кажется нам таким прекрасным: в нём уже всё устоялось. Ах ты, русское время! Всегда-то ты живешь «на разрыв»! Слабые — ломаются, сильные становятся еще сильнее.

 

         На Радиозаводе — предприятии военной дисциплины — нельзя сделать карьеру любой ценой. Карьера здесь дается по-прежнему: только трудом. Стоит отдельно заметить, что содержание самого музея, заводской редакции, поддержка многих социальных мероприятий, сохранение полнофункционального профсоюза, — всё это то, что называется словами «старая школа». Но в этой «старой школе» уже не только «старая гвардия». Школа радиозаводской жизни не потеряла ни себя, ни своих традиций Более того, в амбициозное и прагматичное время перемен нашла достойных преемников. Ах, уж это бурлящее время! Если не сохранить в нём сложных людей, сложную душевную организацию, сложную дружбу и сложное производство, — будущее будет примитивным: сначала «без руля и без ветрил» распадется сам человек, а следом неизбежно распадётся и всё, что вокруг него.

 

         Завод — корабль Времени. Борьба за его живучесть есть и борьба за свою собственную жизнь. В некотором смысле музей — это идеологическая и нравственная баррикада в мире опущенных истин и вседозволенного хаоса. Страна, несомненно, выйдет из этого трудного периода, и во многом благодаря тому, что внутри неё сохраняются острова человеческой безопасности, подобные Ижевскому радиозаводу. Музей не показывает людской повседневности, зато здесь собрано лучшее от каждого десятилетия, от каждого производства. То, что возникало в моменты наивысшего подъема. Соответствено, и возвышенная атмосфера в этом пространстве вполне уместна. К сожалению, сегодня очень многие заводы не преумножают ресурсы и славу своих предшественников и основателей, а доедают и проедают накопленный потенциал. Это закономерно для деструктивных процессов. Тот, кто уронил высшие ценности, уронит и всё остальное. Распродаст станки, превратит заводские помещения в торговые залы, переведёт уникальное металлоборудование в разрял металлолома и будет доволен. А когда захочет «подняться» — высшие ценности, увы, придется лишь имитировать.

         Показухи в стране было много и до перестройки, много её и сейчас. Производственное развитие зачастую подменено пиар-развитием. Радиозавод — счастливое исключение. Дух завода, невидимый хозяин этого сложнейшего людского муравейника, буквально перелетел поверх всех коллизий через пропасть перестройки, и перевел за собой тех, кто в него верил и кто ему подчинялся. Дух завода — хозяин побед. Не все, конечно, так гладко и идеально. В пропасть перестройки рухнули слабые, ленивые, мучительно увольняли лишних. Были проклятия и слёзы, но корабль производства уцелел. Болезненные времена, как писала советская пропаганда. Люди были выброшены на улицу: из пятнадцати с половиной тысяч человек, работающих на Радиозаводе, осталось шесть с половиной тысяч. Победы могут достаться малой кровью, перемены — никогда. Тяжелейшее и сложное чувство пережили те, кто беззаветно посвятил свою жизнь заводу, а он, уходя в будущее, повернулся вдруг к ним спиной... А те, кто оставался работать, не получали заработную плату по полгода…

 

         Что изменилось? Дистанция! Конечно, на земле существует ощутимая  дистанция между степенью ответственности, зарплатами. Уравниловки нет, но нет и обмана. В советское время интеллектуальный человек часто был унижен, брошен, осмеян. Ему запрещено было совмещать рабочие должности. Его интеллекта боялись и поэтому держали на коротком поводке. За свободу, в которой удалось сохранить самих себя, заплачено немало, заплачено многим. Суть человеческой драмы в эпоху перемен всегда одна и та же: обновляется разум, его приоритеты и способы действия, а сердца у людей — прежние. Спор между головой и сердцем вечен: кому платить больше? Мастеру или конструктору, рабочему или работнику профсоюза, управленцу или человеку, привлечённому по контракту? Рецептов справедливости не существует, окончательных вариантов бытия нет. Возможно, жизнь вынуждена развиваться именно в силу своей несправедливости.

         Справедливость – это то, что ты носишь в себе самом.

 

         Экскурсии школьников, студентов, горожан по музею, — это в какой-то мере и забота о будущем завода. Западёт в чью-то душу искорка интереса к профессии и взойдет, авось, через десяток лет. И приложится новая сила к новым делам. Профессия и традиция, как огонь, они вечны, если есть для них пища.

 

         Музей нужен хотя бы потому, что он наглядно демонстрирует непрерывность технологии, непрерывность традиции и непрерывность образовательного технического процесса. Трудно представить себе благополучный дом, где не хранили бы фотографии дедушек и не передавали из уст в уста истории о них. Точно так же трудно представить завод без уважительного отношения к прошлому. Формально продукцию завода можно было бы разделить на ту, которая предназначалась «на космос», и на «ширпотреб». Иногда человеку кажется, что нет для него ничего важнее, чем новая медаль, а проходит время и человек понимает: верное сердце — важнее всего. В какой-то мере музей позволяет сравнивать степень свободы человека социализма и человека постперестроечного периода. Сегодня внешняя степень свободы велика, а внутри человека — появился страх. Страх за нарушение хрупкой стабильности, за перспективу завтрашнего дня. Радиозаводцы так же не лишены этого страха, но он значительно меньше, чем где бы то ни было.

 

         А что, если посмотреть на Россию, как на один огромный музей, и попробовать понять: что произошло? Ценные экспонаты в очередной раз выбросили, музей разорили. Потом спохватились, что успели, вернули обратно, но уже не всё, многое потеряно. Пустоту заполнили заграничным. Могут ли машинные схемы и «машинная психология» победить людей? Да, к сожалению, могут. Манера общения, безэмоциональный рационализм, скорость жизни и ценности в людском обществе всё более становятся математичными и определенными, как заранее заданный механический параметр. Неопределённая сущность — человеческая душа — в таком обществе становится всё менее востребованной. Заводской музей — это не просто музей экспонатов, это музей души завода. Радиозаводцы никогда не были роботами. Они умели сопротивляться и умеют это делать сегодня.

 

         Один раз в году, перед Днём Победы, завод проводит День открытых дверей. Сам по себе этот факт говорит о том, что внутри завода не пустота, что люди здесь мыслят не одним днем. Любой желающий может зайти в музей и лично изумиться чудесам электроники. Красивый день! Идут экскурсии, у проходной варят солдатскую кашу, проводятся конкурсы художественной самодеятельности, устраиваются спортивные соревнования, а на рабочих местах в этот день пьют чай. В цех, в отдел могут придти знакомые, бабушки и дедушки, внуки. Отведать каши, послушать песню, взглянуть на заводское хозяйство.

 

         Можно чуть-чуть отвлечься. Что определяет надежность аппаратуры? Надёжная связь элементов, соединение одного с другим, пайка, контакт. В День открытых дверей происходит контакт поколений и связь времен становится надёжнее. Образно выражаясь, родственная память не подводит помнящих родство. Любой машинный мир нас же кормит и нас же порабощает.. Любой завод, это — Молох. Да, завод может сделать тебя банальным винтиком в своем механизме, но если живой человек не сдаётся, то всё происходит наоборот. Огромный и сложный механизм оживает и благодарно служит одушевившим его людям. Не столь важно, что люди делают, сколь важно увидеть, какие именно люди делают это. Ребёнок, пришедший в День открытых дверей на завод, конечно, не поймет электроники, но поймет качество дружбы и коллективной доброты. Механизмы поражают воображение, но юный взгляд запомнит другое: как шутят люди возле этого механизма, как улыбаются, как говорят. Люди ждут этого дня. Зерно интереса в подрастающем поколении просыпается не само. Для этого требуется встреча с интересным местом и интересными людьми.

         Маленькая, но важная деталь: посетителям музея экспонаты разрешено трогать. Прикосновение зачастую обозначает личное причастие. И это важно. То, что своими руками сделано, своими руками может быть и потрогано, взято. Очень наглядно. Вот радиостанция десятилетней давности. Чувствуете, какая она тяжёлая? А вот сегодняшний образец: легкий, удобный, лежит на ладони. Нетрудно догадаться, какой блестящий инженерный и технологический путь был проделан за эти годы. Наглядно и убедительно. Правила здесь правильные: глазами трогать, душой трогать, сердцем трогать, руками — трогать. Жизнью — владеть!

 

         Пенсионеры в музее «живут»: «А помнишь, как у меня эта деталь не шла? Но я ведь ее сделала! А помнишь, как я в командировку ездила? А где мы эти жгуты доставали, помнишь? Помнишь?» Человек вспоминает работу, годы, когда он был молод, настроение этих лет. Веселые были люди! Прошлое часто кажется нам более красивым, чем сегодняшний день, как отстоявшееся, перебродившее вино. Испившие прошлого, любят повспоминать: «Что самое главное в жизни? Счастье? Конечно, счастье!» Старики и дети знают это лучше других.

 

         Приоритет человеческих ценностей сохраняется на радиозаводе часто вопреки, а не благодаря внешним обстоятельствам. Руководство завода прекрасно понимает: высшая «технология» жизни на земле — быт человека и его нужно охранять, как зеницу ока. Железные игры возможны благодаря силе человеческого духа, но никакая схема никогда не создаст самого человека.

 

         Так или иначе, каждый способен в одиночку ответить на трудный вопрос: для чего жить? Ижевский радиозавод — редчайший феномен, отвечающий на тот же самый вопрос коллективно.

         Чувствовать себя среди многих — это редкое и большое счастье по нынешним временам. Мы говорим, отдавая трудовую книжку: «Я устроился».  На Радиозаводе эта фраза носит двойной смысл. Устраивается, находит для себя место здесь и человеческая душа. Тот, кто хотя бы однажды встречался с этим чувством — потребностью ощущать себя в коллективе — тот уже не сможет жить иначе.

 

         Никто не знает из каких «комплектующих узлов» собирается человек, в каких средах он образуется. Были бы «комплектующие»: толковые головы, верные друзья, непредательское время, благодарные детки и необиженные старики. Жизнь можно уронить, но остановить её нельзя. Радиозаводцы устояли на своих собственных ногах там, где многие упали. Коллективную атмосферу бытия так или иначе чувствуют все, кто-то лучше, кто-то хуже. Но, однажды возникнув, она становится домом для многих и многих поколений. Интелигентность — это грамотное поведение в сложной ситуации.

 

         Характерная особенность: многие, придя на Радиозавод, продолжают учиться. Жажда новизны, желание продолжить образование — это и стиль жизни и необходимость. Микроэлектроника и технологии микроэлектроники развиваются так же бурно, как и человеческая мысль, — самая высокая, самая дерзкая и самая непоседливая из человеческих сущностей. Грамота головы и грамота сердца должны дополнять друг друга и быть одинакового роста. Заводской музей — это не только собрание экспонатов, записей, фотографий и информации. Музей радиозавода — это островок вдохновения, музей нравов, музей высокой памяти, многочисленных культурных проявлений нескольких поколений работников завода. Высокие технологии — высокие люди. Развивающийся человек живёт, как световая частица, фотон. В одно и то же время он сохраняет в себе твердость убеждений и неопределенность чувств. Он движется по пространствам жизни, благодаря этому. Куда? Всюду, куда способен проникнуть свет.