Лев РОДНОВ
БИСЕР-87
(«Тексты-II»)
ТЕТРАДЬ № 16
************************
Одни умеют создавать мысли, идеи. Другие умеют воплощать: строить, комбинировать. Третьи умудряются запечатлевать чувства. Все на земле работают примерно одинаково. Но есть в России отдельная многочисленнейшая категория особых работников - они вырабатывают... мнение. "Есть мнение!" - они говорят. Значит, дело идет, значит, есть готовая продукция. Гигантские фабрики построены для ее изготовления! - палаты, обкомы, думы, советы... Очень специфичный товар, особенно в экспортном исполнении.
Война есть равенство желаний: хотящих сонм, и цель - одна... Жизнь подменив пере-живаньем, победы хочешь? - На!
Тело знает, что такое "собственные желания". А душа? Чувства? Мысли? Все скопировано! Что здесь-то "собственное"?!
Война - фантазия убогих. Всегда идет сравнений бой. Поломан Путь на две дороги: и в рай - домой, и в ад - домой.
Если бы у каждого имелись только его собственные желания, то удовлетворения хватило бы на всех.
Ночевал в одной комнате с колдуном, кандидатом наук, психотерапевтом. Бывает так: впервые люди видятся, а сходятся, будто самые закадычные товарищи. Интимнейшие вещи в таких беседах всплывают! Колдун поведал мне перед сном о самом сокровенном своем желании. Комплексе, собственно: "Если б ты знал, как хочется иногда человеческого мяса поесть..." - говорил он, глядя на меня так нежно, как смотрела только мать в детстве.
Храпел в ту ночь людоед зверски. До перестройки он служил вторым секретарем столичного обкома, был идеологом, работал с "человечинкой". Минули десять лет. После перестройки он стал главным настоятелем буддистского храма.
Жизнь есть власть над причиной; в этом случае будущее - абсолютное следствие. Религиозные социотехнологи играют на обратном: будущее определяют как причину жить, а настоящее наполняют ритуалами, якобы имеющими силу следствий.
Идеализм? Всего лишь - бескомпромиссность! Если идеализм собственный, получается фюрер. Если заимствованный, получаются наци. В любом случае, практикующие мечтатели опаснее мечтающих практиков.
Сначала каждый усердно выращивает свое собственное Древо Познания. А когда оно начинает давать плоды - трясет его, чтобы торговать выращенным. Трясущий охраняет свое Дерево, как сторожевая собака, и нет никакой возможности отогнать его прочь.
Не принимаем ли мы отдельные сигналы от различных органов чувств за само Чувство? Чувство - это ведь нечто неделимое, само по себе и само в себе. Совокупное ощущение. При помощи органов чувств можно лишь весьма приблизительно ощупать с одного какого-то края то, что именуется Сутью.
Милая девушка устала бороться за свою состоятельность. Решила родить.
- Ребеночка хочу!
- Ты же насквозь гнилая: куришь, психуешь, пьешь, завидуешь, хитришь...
- Все равно хочу!
- А ты бы сама хотела родиться в такой маме?
- Пусть...
- А тот, от кого ты хочешь родить, знает о твоем намерении?
- Нет. А зачем? Это ведь я хочу родить, а не он!
- Значит, ты украдешь у него? У тебя будет ворованное семя - ворованный ребенок.
- Ха! Да мы тогда все тут "ворованные"!
Все в мире безмерно. И это есть норма. Лишь малая толика - зренье да слух. По прихоти духа является форма, по прихоти формы возводится дух.
Смысловое пространство землянина двоично: низ-верх, свет-тьма, смерть-жизнь, да-нет, хочу-не хочу... Смысловой объем большинству неведом!
Объясненное дважды - уже внушение. Дважды выслушанное - уже впустую.
Какой огонь дал людям Прометей? Ну, конечно, не тот, на котором готовят пищу. Зажженные дрова - лишь следствие огня куда более сильного. Прометей воспалил в людях Воображение! Все остальное произошло, как пожар.
Что произойдет, если в Священном Писании заменить самый распространенный присоединительный "оператор" - "И" - на всевозможные: "НО", "ЕСЛИ", "ОДНАКО"? Свободно эволюционирующая вечность зайдет в круг.
Ну, да, он мерил по судьбе: полбога - женщинам, полдьявола - себе.
Настоящая сила бесконечна. Поэтому она не защищается. Она позволяет истреблять себя, не отвечая, а лишь поглощая твою силу, - до полного самоистребления нападающего. Так можно распознать Учителя.
Поэт заставлял себя: "В паузы, в паузы грузи!"
Смысл - не в произнесенных словах, а в той тишине, которая между ними. Слова - опоры моста, но не сам мост, спицы в колесе, но не само колесо.
Трудно любить женщину, имеющую собственное мнение. Можно только разделить ее любовь к этому виду "собственности". Вывод ужасен: существа, имеющие собственное мнение, - не женщины!
Мой друг долго пил. В его доме валялась огромная пластмассовая бутылка из-под водки. Друг решил провести оздоровление организма по специальной методике - при помощи клизмы. Бутылка пригодилась, к ней только приделали прозрачную трубку и наконечник.
Беседуем по-дружески.
- Значит, новую жизнь начать решил?
- Да, пора, наверное...
- А ты уверен, что начал ее с того конца?
Не отвечает. Смотрит, как на предателя.
Вновь его жизнь вернулась к нормальной, не перевернутой бутылке. Пьет. Теперь уже - безо всякой надежды на чудо. Я - виноват.
Интересное открытие: любовь - беспамятна!
Это же так просто: нет у нее памяти! Не помнит она ничего. Любовь, заразившаяся памятью, немедленно превращается в самолюбие.
И рецепт дать не трудно: любишь - люби, не делай из любви "консервы". Убьешь.
Ничто так не усыпляет личность, как неусыпная забота. Одно лишь объявление об этом способно превратить человека в полудебила. Неусыпная забота! Она усыпляла душу и совесть целых народов. Неусыпная! Она не дает нашим детям расти дальше тела и интеллекта.
Рядом с "неусыпной" - будь то мать, тоталитарная партия или Сам Всевидящий - развиваются два лишь умения: терпеть и жаловаться.
Ум, переломленный болью, вынужден искать спасение в покое и мудрости.
А из канализации - пары цивилизации!
Что имя? Многие летали на нем, как черт на ворожбе. Дела от имени отстали, свершаясь сами по себе. Что ж, ловким будет бездыханье: без якорей судьба легка. Не для земного полыханья неопалимость дурака! Готов без имени - к расплате, готов без пропуска - в цари. Что имя?.. Глина на лопате! Работа сделана. Умри.
Явление - вещь, не принадлежащая никому.
Событие - твоя собственность.
Событие - всего лишь эхо явления. Оно иерархично по своей сути. Событие - вещь сугубо индивидуальная, внутренняя. Поэтому не может быть в мире двух одинаковых событий, они - неповторимы именно в силу индивидуального своего начала.
Взгляни: вот явление - одно на всех - извержение вулкана, затмение, мор или приход Мессии. Но у каждого живущего от встречи с Явлением происходит или не происходит некий внутренний толчок, рождение чего-то - событие. Вопрос лишь в том, что не каждый способен рождать события внутри себя. Можешь - живешь в мире событий, не сходя с места. Не можешь - сам гоняешься по миру за подаянием, за чужими событиями или отдаешь себя целиком на службу явлениям - становишься верующим, преданным, убежденным...
Закон диктует иерархия масштабов. Планеты, звезды, время, демоны и пространства - явления для нас, но в то же мгновение это - события бога. Или судьбы. Или природы. Как угодно. Ими они вызваны внутри самих себя, ими же и сработаны. Невозможно представить масштабы причин, приведших к запуску этого механизма.
Назидание банально: потрудись, и ты будешь делать свое собственное событие, а не пресмыкаться пред чужим или того хуже - воровать у сородичей.
С какого-то момента разница между событием и явлением может перестать существовать. Маги знают свою ответственность: развившийся внутренний мир начинает подчинять внешний.
Родившийся кричит, живущий вечно судит, один на крест полез, другой сошел с креста. Как просто умирают люди... Сколь совершенна эта простота!
Слова не выражают того, что люди называют "смыслом", они не способны его нести. Слова - всего лишь вешки, отдельные маячки над неизъяснимой бездной чего-то, чему невозможно дать никакого названия. Вспомним: много ли удается почерпнуть из непрерывной болтовни? И как читает текст талантливый актер: слово от слова - на расстоянии, смысл - в паузах! О, велик тот скупец, который умеет "говорить паузами"! Многие имитируют это величие.
Возможно, граница между "быть" и "не быть" понимается как пограничное состояние между двумя мирами: внутренним и внешним. Если сдвинуть границу в одну сторону, допустим, внутрь, - получается философ, поэт, далее уже добровольно увеличивающий разность напряжений между мирами, до полной своей поломки. Если границу отпустить от себя вовне, - получается бесстрашный воин или юродивый. А если избавиться от какой бы то ни было границы вовсе? Получается Человек, именуемый Идеалом или Богом.
Настоящая любовь инертна, как золото. Самовлюбленность стремится к преобразованиям.
Эй! Сожалейте, старче,
о зелени травы,
ведь то, что было, - ярче,
чем то, что есть, увы.
Из сундука добудьте
и галстук, и фату,
и капельками ртути
катайте яд во рту:
"Как сожаленье сладко!
Как тают времена!"
В телах времен упадка -
душевная весна.
По прошлому поминки
справляет старичье:
на тоненькой сединке -
всей жизни острие!
Им ведома измена:
жизнь - жажда забытья...
Обыденность,
обыкновенность -
вершина бытия.
Ребенок сидел перед телевизором и смотрел фильм ужасов. На коленях он держал раскрытой книгу сказок. Когда действие на экране замедлялось - он опускал глаза и читал. Неожиданно ему в голову пришла мысль, он задал вопрос:
- А где идут звездные войны?
Ответ получился страшный:
- В тебе!
Чужое обаяние может быть не спрашивающим, всепроникающим, как гравитация, почти насильным: не хочешь, да поддаешься. Знакомо?
Делали интервью с мастером восточных единоборств, который превратился заодно и в крупного коммерсанта. Через два дня я расшифровал диктофонную запись, все приготовил на бумаге, принес показать.
Мастер прочитал, глубоко задумался:
- Хорошо говорю. Правильно. А я ведь - торговец... Знаешь, что сказано в писании? Изгоняйте торгующих из храма! Спасибо, ты хорошее интервью сделал, только давай его пока печатать не будем...
И - выгнал меня из своего офиса. Вежливо так.
Человеческому зрению доступно наблюдать борьбу двух эволюций: восходящей и нисходящей. Эволюцию вещества: от простого - к сложному. И эволюцию духа: от сложного - к простому.
Рождение и смерть здесь - всего лишь будни. Все остальное - праздник. И свет не полон. И тьма условна.
Восточная мудрость гласит: Учитель приходит тогда, когда ученик готов. В России - все учителя! Слушать здесь попросту некому. Так что, дело пока ясное: кто кого переучит.
Вале сделали операцию на желчном пузыре - достали камни. Много, штук двадцать. Валя сшила маленький холщовый мешочек, положила камни в него, носит с собой и всем показывает. Не может расстаться: плоть от плоти!
Замечено: у каждого есть своя коронная фраза, которой он отмечает успешное окончание дел. Знакомый физик, например, из подмосковной Дубны окончание научных опытов сопровождал таким текстом: "Крабле! Крибле! Все, бля!" Прокурор любил говаривать: "Все по-Чехову!" Коммерсант, директор нашего предприятия в случае удачи тоже бывал хорош: "И - пошло говно по трубам!"
У каждого - своя "точка". Приличных почему-то мало. Даже интеллигентные люди при встрече с успехом склонны озорничать и пошлить.
Хозяйка была одинока и поэтому тянулась к животным. В доме жила кошка, которая постоянно рожала котят. Котят хозяйка раздавала, и через это занятие пополнялся круг ее общения.
Однажды женщина подобрала на улице симпатичную собачку и тоже привела ее в свой дом, надеясь, что под одной крышей животные быстро привыкнут друг к другу. Однако этого не случилось. Кошка перебралась жить на шкаф, там же она и питалась, и на шкафу родила очередную партию котят. А потом - выпрыгнула из форточки с пятого этажа. Разбилась насмерть. Никто не смог переубедить хозяйку, что это получилось все случайно, и нет виноватых. Она всегда стояла на своем: "Самоубийство!" При этом лицо женщины воодушевлялось, и в глазах ее читался какой-то странный восторг. Даже гордость.
В любой редакции знают: найти хорошего корректора - проблема из проблем. Месяцами ищут, кандидатуры перебирают. Трудное дело. Однако есть эффективный способ облегчить поиски. А именно. Мы выпустили газету вообще без корректуры! Ошибок 200 в одном номере сделали, если не больше. Что тут началось! Месяц нам звонили самые лучшие корректоры города - предлагали свои услуги. Сами. Добровольно. Потому что настоящий мастер никогда не пройдет мимо нуждающегося дилетанта.
Отец умирал. В соседней палате мучился еще один тяжелобольной. Верующий. Когда он молился, боль отступала. Отец, бывший сталинский сокол, печально завидовал.
- Молись, - говорю, - тоже.
- Не умею.
- Сам сочиняй молитвы.
- Пробовал. "Господи, помилуй!" - скажу и все, нет больше никаких других слов. Не выходят.
- Значит, всю жизнь прожил, а своих собственных слов не скопил?
- Так получается.
- Все чужие слова повторял?
- Повторял.
- Вот теперь лежи, сочиняй. Время у тебя еще есть.
- Ладно...
За такие разговоры мачеха мне выговорила:
- Ты - жестокий. Зачем ему душу бередишь?
И я выговорил:
- Люблю отца.
Тепло заимствовано - дуем кипяток. Потеет лоб. Все так же зябнут мысли. Простыло прошлое, неизлечимый срок. В сожители равнинный быт зачислен. Перетерплю. Друзья еще живут. Имею все: и чайник, и подругу. И обещаний неприличных жгут уже не спрятать - сердце давит. Туго! По глупости идем, по проводам, по бритвенным ледышкам. Для закалки. Самоубийственные двести грамм купить не жалко, пользоваться - жалко. О, можешь быть и жадностью спасен! До непричемности. Зверь кипятку напился. Над кухонной клеенкой лоб силен; за крошку хлебную взгляд долгий зацепился...
С живым играла ты. Потом с огнем. Теперь сыграй-ка с тенью!
Если двое - кающийся и прощающий - сходятся вместе, то в бытие вызывается еще и третий, вневременной участник встречи - любовь.
Настоящее обучение всегда стоило очень дорого. За мудрость, за ценные советы, за полезную критику и незаменимые наставления о том, как надо жить, - мужское население планеты платит своим женам громадные суммы.
Тело, пропитавшееся законами души, возвышается, легчает, жить на земле ему становится тяжко. В свою очередь, душа, пропитавшаяся законами тела, оседает. Так и живем: на разрыв. У тела - свои законы, у души - свои. Создатель гибрид сделал.
Отобрать бы у людей... веру! Чтобы жили. Чтобы вырабатывали эту "веру" индивидуально, сами, по потребности и в зависимости от обстоятельств: какие обстоятельства - такая и вера, насколько потребовалось - настолько и поверили. А то как-то неудобно получается.
Всюду разврат. Мир тянется к Духу. Искусство обнажает души. Обнаженные души стремятся к немедленному совокуплению.
А расставаться нужно так:
с любовью, но без сожаленья.
Блаженство - всех часов вожак! -
у бога выиграло время.
И - хорошо. То снег, то пыль.
Пространство в мысли,
мысль в пространстве,
и не сорит словами быль,
и дни вращаются, как в танце.
Нет, посторонний не поймет
не безразличья - отрешенья!
Уходит друг. Душа - поет:
дай бог ему его лишенья!
Чтоб опустел, чтоб игом гнул
ужасный груз, воспоминанья,
и чтобы звал, но не вспугнул
мои - без привязи! - желанья.
Неслышный реквием высок
средь шума, жадного кричанья...
Кто любит, вечно одинок:
в порядках жизни одичанье!
Нет, невозможно сути слить,
возможно лишь не-косновенье
к тому, что схвачено "любить"
и вдруг - отпущено в измене.
Кто не знает расхожей прибаутки насчет гениальных чудаков, которые замечательно рассеянны и не требовательны в обычной жизни? Чудаки - витают в эмпириях. У кого ведущую роль занимает чувство, у кого - ум. Обязательно что-нибудь одно впереди другого.
Недавно я познакомился с десятилетним мальчишкой, который работает с профессиональным компьютером, как поднаторевший в этом деле инженер. Мы поговорили. Он в свои десять лет уже смутно представляет, что есть какие-то сказки, стихи, симфоническая музыка, художественные полотна. Можно предположить, что в будущем он ощутит-таки некую духовную жажду, которую и удовлетворит полностью, взяв, как открытие, с книжной полки какой-нибудь сентиментальный роман. Мальчик - дитя "третьей" человеческой природы. Второй природой были сами люди, породившие искусство и машины. Теперь масса искусств и машины порождают вундеркиндов, великолепных в смысле функциональности действий. Вундеркиндов, безнадежно не способных услышать, как растет, например, трава... Двадцать веков люди делали машины. Теперь машины делают людей. Третья - искусственное от искусственного - природа.
Вернулся из Америки ошеломленный русский йог. Вернулся домой после обучения в высшей духовной школе, куда был специально приглашен. Вернулся растерянный:
- Ты знаешь, вся Америка играет в... куклы. Они заказывают их в неимоверных количествах промышленности, они дают им имена, изготовляют на кукол документы, возят их в магазин, чтобы покупать подарки, как живым... Какой-то театр абсурда! Думал, может, притворяются, шутят? Нет, абсолютно серьезны. Они этих кукол летом направляют в специальные лагеря, где с ними возится, тоже абсолютно как с живыми, специальная команда воспитателей; каждую неделю "родители" получают от своих "детей" письма... Все играют. Не будешь играть - превратишься в изгоя, нарушившего правила, общественное мнение от тебя отвернется. А это - конец. Общественное мнение сильнее закона. Я один раз на занятиях по философии улыбнулся - поставили перед руководством университета вопрос о моем исключении. Оставили. Но те, с кем еще вчера целовался и обнимался, прекратили общение. Знаешь, что это такое? Это - квази-культура: сверхкультура, наросшая на предыдущем культурном фундаменте. Америка обречена и знает об этом. Она стремительно вырождается. Атлантида погибла так же. Господи, как в России хорошо!
А еще у меня в жизни был один знакомый зек, который всегда все "пробовал", в смысле чисто физическом, потом кое-что чувствовал и - никогда не думал. Он был в восторге от своей собственной жизни.
В человеке - три мира: поступков, чувств, мыслей. Каждый мир имеет свой реальный радиус досягаемости. Точка отсчета - человеческое "Я" личности. И получается забавная "луковица", когда одно вложено в другое. Например: вокруг маленькой, весьма примитивной "зоны поступков" существует такая же небольшая "зона чувств", а они обе, в свою очередь, вложены в гигантскую "зону мыслимого". Это - ученый, фанат теории, сухарь в жизни. Или другое, тот же зек: зона поступков у него снаружи - беспредел, а все остальное - мельче.
Наблюдения за жизнью подталкивают к созданию различных моделей. Рассказ об американцах, спятивших на своих куклах, меня, что называется, "достал". В России играют в схемы. Причем, такие: либо жить, либо умереть. Поэтому мне лично знакомый зек гораздо ближе и роднее, чем компьютерный мальчик. Карту будущего я бы поставил на первого.
Играть можно до бесконечности: чувство способно выразиться через мысль, мысль - через чувство, мысль и чувство - через поступок, поступок - только через чувство, поступок - только через мысль.
...Бр-рр-рр-р!!! Незабвенный зек так говаривал:
- Умные друг друга учат, а дурак сам себя.
Что-то в этом все-таки есть.
Стыд - это компас в море жадности. Потеряешь - заблудишься и утонешь.
Бытие - струна, натянутая в напряжении твоих дел меж двух точек: жизнью и смертью. Поднимается душа - поет. Опускается - тоже поет. Наверное, духовность разная есть: восходящая, нисходящая... Одна песня - во славу. Другая - в оправдание.
В небе происходит слияние, на земле - спаривание.
Очевидно, агрессию организм вырабатывает точно так же, как мочу: держать в себе нет возможности.
...На площади организовался какой-то митинг. Мимо толпы шла бабушка с кошелкой. Остановилась. Минуту-другую спокойно слушала. Потом наклонилась, подобрала камень и бросила в людей. И пошла, не оглядываясь, дальше.
Пожилого человека привезли в реанимацию. Бригада дежурных врачей провела над безнадежным пациентом бессонную ночь. Наконец, дедушка заговорил: "Зачем оживили? Душа не держится в теле. Переходила уж. Отрежьте пуповинку, ребятки, а?!!"
Потом в ординаторской, за чаем, реаниматоры минут двадцать философствовали: "А ведь и правда с беременностью сравнить можно: пока до срока плод в утробе - врач, вроде, помогает, спасает жизнь. А если после срока тот же врач не даст плоду родиться? Убийца, получается..."
Два месяца старик еще мучился, подбадриваемый химией.
- Всю душу вы мне, сынки, измотали! - так говорил.
Они порядок приняли за правду, они стремились увеличить идеал: родитель их - заведующий адом, потомок их - герой из запевал. Они шагали стройными рядами, они кичились: вечен механизм! Они кончались. Продолжая сами кончину в детях без отчизн... Порядок возбуждал в них неподвижность. Они служили, цену с жизни сбив. Слепцы друг друга уверяли: "Вижу!" - когда сгорали дьяволы в любви.
Слово - природа. Слово - женщина. Им овладевает сильнейший: сначала потребность, потом желание, потом эмоция, потом ум, и, наконец, дух подводит слово к его истоку - молчанию...
Память - это "пылесборник" различных образов, мусорный мешок от ума, эмоций и опыта.
Попробуйте молчать доброжелательно. Странно, не правда ли? Гораздо легче молчится от обидчивости, злости какой-нибудь. То есть, от желания отделиться, а не присоединиться.
Ноябрь. Уже. Замерзший лист на непогодь клевещет.
Как хорошо! Есть женщина и мука есть.
Рукопожатье, реплика... Простые вещи.
Но даже вечности самой их многий смысл не счесть.
Никто и никого прощать не должен,
под каблуком стекло хронометров - хрусти!
Единственный для всех живущих мир возможен:
то в чувствах пауза, то пауза в уме. Прости.
Убийственная беззащитность!
Я лжец пред тем, кто любит и молчит.
Терпи. Молись. Грех воплощает личность.
Прикосновенье губ - обыденности высшие ключи.
О, светлый крест! Где сожаленье с предвкушеньем,
перечеркнув друг друга, время жгут.
Я - маленький!!! Лицо упало в женские колени,
и миг высок, и не вершится боле суд.
**********
Убийца я! Девичьи слезы. Резонов звон. Гримасы лиц. Венозный пульс. Виска заноза: любовь - орудие убийц?! Уж лучше б так: порабощенье, традиционный жизни ряд, в недобрых детях воплощенье, надежд несбывшихся возврат. Так все живут: определенно, в тисках заботливых границ. Убит и я! Свободы лоно - без чувств, без умысла, без лиц. Терпенье или испытанье? Бесполо видящий Христос: охотник, девочка, дыханье, ответ, беззвучие, вопрос...
***********
Боязнь ошибки - вот пути начало, где выход в свет, как выход из гробницы... Конец пути: ничто не величаво! И жажда жажды - жажда ошибиться. Воображенье - щупальце кошмара - кромсает мир, крушение смакуя: обилье зависти, дворцы и нары - все принимается живущим всуе. И негде взять обычное терпенье, чтоб осадить ничтожество, мерзавца. Кого? Меня!!!
На даче жжет поленья ошибочное счастье тихой лени, да ложка чайная стакан обходит в танце. Вот, сердце пьющая, ошибка, без ответа: любима та, что есть, иль та, что нету?!
***********
Раздумия к решенью не ведут и понапрасну чувства воспаляет гений, покуда боги терпеливо ждут, безвыходность - опора всех решений! Так полюби тот материнский мрак, бессуетный, слепой, блаженный, - неотвратимых родов смертный акт, - и - тяжкий выход в мир изображений. Где сказано: решать иль не решать? Где жизни смысл раздробив до объяснений, любой бы мог, как с женщиной в кровать, улечься "истинно" на твердь мгновений... Но не уснуть. Не долог жизни сон, и как пуглив перед покоем вечным! Орущий разум тишиной сожжен, от блудной истины бы откупиться... Нечем. Решай. И убедись, что все - тупик: из лона вышедший обратный путь теряет. Молчащих грешников дозревший крик к безвыходности двери отворяет.
***********
Зачем детей еще рожаете? Ведь уже видно, что Дух больше не поселяется в новые тела. Не хочет.
Отчего не враг опасен, а, взошедший на костер: отвратительно прекрасен, провоцирующе добр?!
Семь тысяч лет свиданье ожидалось! Никто не ведал: кто Она? Горели факела. Рождалась старость. И юность искушала дочерна. Семь тысяч лет свиданьем вожделенным томился дух. Была война. И жизнь скучала, как дублер за сценой, - распутною свободою больна. Семь тысяч лет беспамятством любовным покрыты так: нигде ни зги! В людском самце балованном и злобном смешались ипостаси, как враги. Убиты женщины обманом и искусством. Совокупленья есть. Нет - наготы! Даренья есть. Нет силы в слове устном. Лишь опий мук, воззвавший на кресты. Семь тысяч лет свиданье продолжалось! Вела Она. Зачем? Куда? И безымянная одна осталась жалость: прозренье - в прошлом, твердь и дар. Пока жив ум, живут и оправданья. Любимый друг, немей моли! Семь тысяч лет непостижимой гранью за ужином обыденным прошли.
***********
Все глаза на меня проглядела,
прожила со мной тысячи дней,
проклинала и снова хотела -
вот и все, что я знаю о ней.
Ах, душа! - Не чужие потемки, -
свет обмана, надежд фонари...
По апрельской зазубренной кромке
каблучков незадумчивый ритм.
Что ж ты, выгода глупая, рада:
не судьба, так хоть время целей!
Никуда от меня ей не надо,
ничего я не знаю о ней!
***********
Чудак-дилетант, а не гений, инстинктом ведомый на свет, пробил скорлупу представлений, увидел: чудесного - нет! От этой картины ужасной истаял таинственный смысл и стало безжалостно ясно: дорогу закончила мысль.
Ну, как не понять безграничность, что это не верх или низ, - природы беспечная личность творится под гомон и свист. Великое следствие следствий, кунсткамера бездны следов! Но выбран из тысячи бедствий пустой отпечаток трудов...
А мир и прекрасен, и гадок. Понятия - щит пред собой. И знает искусство оглядок искусственный "боже" любой.
Гуляет по тверди текучей, - где Свет согрешают и Мрак, - да сам себя глупостью учит никем не ведомый простак. Постель ему женщина стелет, устами касается уст... Он счастлив блаженством бесцельным и здрав от беспамятных чувств.
Идущий дома не знает.
Жизнь - дистанция. Если взглянуть с позиции "старта", то перспектива разворачивается в последовательности: эстафету роста начинает тело, потом лидерство "забега" перехватывает разум, потом оба "бегуна" запускают гонку духа. С точки зрения "финиша" картина иная: сначала рвется связь с духом, потом в параличе правил и норм умирает разум, последним уходит с дистанции тело.
Воин иногда протягивает утопающему на болоте не руку помощи, а нечто большее, продолжение руки - меч. Мягкий воин подает меч рукоятью, а за лезвие держится сам. Жесткий воин с рукоятью не расстается.
- Слушай, где найти 75 рублей?
- Гляди чаще под ноги. Найдешь.
- А где взять 75 миллионов?
- Только с потолка!
Что лучше: делать не думая, или думать не делая?
В зените время! Полдень лет. Узрели все - мир непотребен: полуживые - на земле, и - полумертвые на небе.
Чтение мартирологов - реального списка умерших за минувшую неделю, например, вместе с диагнозом, причиной смерти - наводит на взгляд, дающий совести мировое гражданство. Среди умерших нет по-настоящему достигших этого состояния, как нет по-настоящему живых на земле. Между живыми и мертвыми бродит вверх-вниз мутное сусло: недозрелая душа.
Так я думаю. Потому что в 1994 году состоялся необычный эксперимент в "Центральной газете", где я был главным редактором двухсоттысячного тиража. Печатали еженедельно список умерших в городе (с указанием причины смерти) и рядом - количество новорожденных за тот же срок. "Вечный круг" назывались эти две колонки в большеформатной газете республиканского масштаба. Эффект был потрясающий! Сухую информацию читали, как бестселлер: налицо и качество нации, и баланс жизни. По причине "старость" из 250-270 человек в списке еженедельно уходили из жизни не более трех-четырех... Остальные: инфаркт, рак, асфиксия, переохлаждение, отравление. Больные, висельники, пьяницы, психи. Сплошные "гнилушки"!
"Вечный круг" продержался три месяца. Потом позвонила начальник городского ЗАГСа (в чьей власти находились "секретные" сведения) и сообщила: "Меня вызывали на заседание Городской думы. Обещали уволить, если я не прекращу давать вам эту информацию. Я согласна двать сведения для газеты и дальше."
Я был тронут до глубины души мужеством и принципиальной позицией этой женщины. Но живые все-таки дороже. В тот же день я снял с полосы странный и страшный бестселлер-мартиролог. Но дело уже было сделано, идея показала свою силу.
Зеркало этой информации почему-то оказалось очень не по нутру именно руководящей публике. Обычные люди искренне благодарили.
Не женщина - Дама! Не интеллигентка - неутомимый борец с неинтеллигентностью. Носитель громкоговорящей справедливости, знаток вкуса и меры, неувядающая пятидесятилетняя модница - вот ей-то и пришлось однажды возглавить туристическую группу, составленную из молодых симпатичных городских девчонок, плюс победителей чего-то - передовых механизаторов. В качестве зарубежа фигурировала Чехословакия.
По возвращению из поездки Дама дала волю чувствам:
- Нет, вы представляете?! Хотела сама флиртануть - не дали. Хуже детей! Разве что за подол не держались. Туда их своди, то им покажи, это им объясни... Хоть бы на одну из девок внимание обратили. Нет же, пили! Утром - пьют, вечером - пьют, ночью - того чище. Довольнешеньки! А жили мы в старинной гостинице, номера шика-рные, кровати деревянные, с резными шишаками. Повезло. И вот едем мы обратно, уже середина матушки-России, захожу я для проверки к механизаторам-мужикам в купе, а на столике у них, поросят пьяных, эти... шишаки деревянные от кроватей. Я точно помню, орала: "Зачем вы это сделали? Сволочи!" А они: "На память. Красиво!" Я им: "Это там красиво, когда они на своем месте находятся, а тут..." Который потрезвее из мужиков взял шишак в руки, чувствую, накинется, если отбирать начну, - залюбовался, аж глаза заблестели: "Все равно красиво!"
Изумрудный карьер - дело строгое. Охраняется. От посторонних проникновений. Ну, как мясокомбинат, например. А изнутри посмотреть - ничего особенного: свой работник ко всему привыкает до полного равнодушия. А заход жизнь совершила хитрый, да непростой. Дали начальнику карьера участок под садоогород, только неудачно, в низине, подтопляет. Рука - владыка. Пригнал с карьера несколько самосвалов с породой - поднял участок. Земли нормальной сверху насыпал, дом на фундаменте поставил. До урожая вот только дожить никак не удается - любители камня весь участок раскопали, разнесли по камушку. Даже фундамент разбомбили: не изумрудный ли?
Десятки, если не сотни, оздоровительных школ, методов, систем и рекомендаций со всего мира - все это буквально заполнило нынешнюю Россию. Советов "как стать здоровым?" - тысячи, собственное здоровье - одно-единственное и, возможно, неповторимое. Каждому совету следовать, что выбрать? Традиционники, травники, иглоукалыватели, ивановцы, индопоклонники, голодальщики, промыватели кишечников... Голова кругом!
Если роль Сусанина в походе от рождения к смерти берут на себя специалисты в белых халатах, значит, в стране развивается медицинское обслуживание. Если каждый житель в состоянии предупредить болезнь сам, - можно говорить о здоровье нации.
Мой друг, Володя Лазаренко, - китаец. Просит применять к нему это слово без кавычек.
- Кстати, у китайцев очень слабо развито стремление соревноваться. Почему? Да потому, что вся жизнь - в семье. Самый несчастный человек китаец - это изгнанный из семьи. Просили убить, но оставить в доме. Самое жестокое наказание - изгнание. Исключение из семьи означает исключение из государства. Все эмигранты - отлученные. Старики делали в своих тряпочных туфлях двойную подошву и насыпали туда землю со двора, чтоб всегда ходить по родной земле... Есть чему поучиться? Несомненно. Здоровье стоит на морали, а мораль стоит на семье. Без этого не может быть здорового человека, здоровой нации, здорового государства. Мы не виновны в том, что нас сделали больными. Нас подкосили под корень. Пролеткультовский лозунг: "Удалим все старое" - безумие.
В состав китайской семьи входят умершие предки, для этого существуют специальные таблички. А знаете ли вы, кто еще входит в состав китайской семьи? Те, кто еще... не родился! Абсолютно непонятно: как?! Объяснение - в существовании иных, кроме физического, тел у человека. Односторонне развитое сознание европейца такой картины не вмещает.
Да, человека надо создавать до... его рождения! Так должен поступать каждый, кто хочет человека сберечь. Самое ценное, чем мы располагаем, чего достигли сами ценой ошибок, блужданий - все это должно быть передано детям. Больше некому. Иного способа сохранить (через традицию) здоровье нации у людей просто нет. И, собственно, не так уж важно, чья это будет традиция: арабская, индийская, латиноамериканская, китайская или русская. Пусть человек выберет сам.
Профессор Лев Александрович Лещинский, как бы между прочим говаривал с кафедры Ижевского мединститута: "Нет периферии, есть периферийный образ мышления". Многие ученики впоследствии с удивление обнаружили, что самым главным зерном в их обучении оказалось это самое "между прочим".