Михаил ЧЕРЕМНЫХ, директор Гуманитарного лицея г. Ижевска — автор идеи ( 8 3412 + 22 53 95   E-mail: cooppfo@udm.ru)

 

Лев РОДНОВ — вопросы интервью и обработка текста — ( 8 912-460-78-85); E-mail: rod@udmlink.ru)

 

 

 

 

НЕОГРАНИЧЕННЫЕ  ВОЗМОЖНОСТИ

 

(к вопросу о смене образовательных принципов и педагогических методов общения в старшей школе)

 

 

 

ШКОЛЕ ПРИШЕЛ КОНЕЦ

 

          Тема: старшая школа. Откуда взялась эта тема вообще и почему она стала проблемой? Почему при переходе границ жизни от несамостоятельного к самостоятельному личность испытывает перегрузки и даже возникает риск кардинальной жизненной ошибки — не найти направления для своего развития?

 

          Есть два основных объективных мотива, которые подвигли меня заниматься этой темой. Первый состоит в том, что мы сейчас наблюдаем некоторые изменения в жизненных запросах поколения современных молодых людей. С чем это связано? Хотя бы такая версия: Россия перестала быть «закрытой» страной, открылась миру, и те способы и действия, которые мир накопил, те ценности и технологии, которые еще вчера были неизвестны и недоступны, наконец-то проникли на территорию страны. Проникли и, конечно, сразу же «захватили» молодых. И если в молодых людях семидесятых-восьмидесятых еще можно было четко наблюдать разделение между теми, кто принимал для себя новые ценности, и теми, кто их не принимал, то нынешний «молодняк» с малых лет находится в обстановке мировой цивилизационной культуры, и вся атмосфера жизни пронизана духом открытости и свободы. Мы можем реально ежесекундно наблюдать и оценивать все, что происходит в мире. Интернет, эфир, СМИ — все это части уже состоявшегося глобального информационного инструмента жизни, внутри которого сформировались люди с совершенно другими запросами, представлениями и ценностями. Иное поколение. Иное!

          В одной из своих лекций Татьяна Ковалева рассказывала об удивительной трансформации наших воспитательных, родительских ценностей. Еще совсем недавно малыша, играющего в песочнике, учили не жадничать и делиться своими игрушками. И вырастали «добровольцы». Но вот ведь вопрос: а почему, собственно, малыш должен отдать другому игрушку, если ее отбирают, выпрашивают? Как быть сегодня? Чувство частной собственности (а оно, несомненно, должно формироваться с детства) в наши дни — краеугольный камень современного мира, где действует Человек экономический.

          Новые молодежные ценности пока не являются массовыми, общепринятыми. Тон в «правильности» поведения и воспитания по-прежнему пока задают люди «закрытого» поколения, воспитанного на идеях самоотдачи (в сторону общества) и самоограничения (применительно к себе).

          Сегодня мы формируем собственника. Понимая под этим важнейший параметр бытия: собственность — значит, ответственность. За то, чем владеешь и управляешь, за тех, с кем это делаешь, за то, что из всего этого получится в будущем. (Отсутствие собственности — равно отсутствию ответственности; именно этот урок продемонстрировал всему миру советский строй). Молодые начинают воспринимать именно этот подход: собственное через ответственное. В смысле создания собственной карьеры, в смысле собственной мобильности и стремительности, создания собственного успеха и счастья, наконец. Это то, что дает самому поколению молодых другую характеристику.

          Таким образом, те технологии образования, которые устраивали общество 10-15 лет назад, и то его содержание, которое поставлялось как конвейерная подача, — сегодня просто перестали работать. А молодежь очень рефлексивна по отношению к собственному образованию и она прекрасно понимает, что взрослеющего молодого человека не могут не задевать важные вопросы: что учить? как учить? кто учит? Это глубинное, социо-культурное обстоятельство, возникающее не на грани вечного конфликта отцов и детей, а на грани российского социо-культурного перепада — между закончившимся «вдруг» застоем безвременья и колоссальным ускорением новейшего времени. У молодых нет инерции прошлого, поэтому постоянные «повороты и перегрузки» для них — норма, среда обитания, увеличившаяся потребность в увеличившемся жизненном движении.

          Мы, люди, работающие внутри образования, начинаем ощущать, что наши технологии, наши средства обучения не работают уже с этим поколением. Гипотетически легко предположить, что с будущим поколением наша сегодняшняя схема школы не сможет работать тем более. Будущие проблемы очевидны уже сегодня.

          Я много общаюсь с разными педагогами и могу наблюдать их жизнь. Скажем, учительница, очень успешная еще лет десять назад, сегодня в недоумении: тот материал и та педагогика, что прекрасно работали в недавнем прошлом, сегодня никуда не годятся. Школьники не желают больше сидеть тесным лирико-романтическим кружком и обсуждать стиль Толстого, например… Совсем недавно было так восторженно, было так взахлеб, а сейчас — не работает. Конечно, дети  вежливые и делают вид, что все нормально. Тем хуже. Поскольку она, опытный учитель, видит собственными очами нечто очевидное — дети не возбуждены, что они, скорее, равнодушны к «открытиям» мира по-старинке.

          Значит, устаревшие методы учебы являются сегодня образовательным и культурным насилием?

          Конечно! И не только методы, полагаю, но и содержание тоже. Важно не только «как», но и «про что» встречается учитель с учеником. Урок — это всегда встреча одного поколения с другим! В этом и есть смысл истинного образования: «созревшее» поколение, у которого есть что сказать и есть что передавать в историко-эволюционной эстафете жизни, встречается на «образовательной территории» с другим поколением. Как именно встречается? Желательно, в адекватной форме, в соответствующей времени и возрасту технологии коммуникаций. Опыт говорит и показывает, а новое поколение не клонирует «один в один» полученный импульс — просто резонирует от этого на свой лад и свой вкус. Волшебный ключик, соединяющий разных в одном: резонанс! Условие содержательной коммуникации — это условие резонанса. Сама тема «захватывает» всех участников процесса, и не стоит слишком уж зорко следить за тем, какой именно смысл (совпадающий или противоположный) обретут от этого взаимодействия участвующие стороны. Важно, что в резонансе хочется плодотворно «длить» эту ситуацию.

          Можно сформулировать так: если поколения (два или более) не находятся «в одной теме», то они неизбежно теряют друг друга. Теряют саму возможность непрерывного продолжения культурной ветви себя и своей земли. А жить надо. Как? Чем? Куда? «Разорванным» приходится каждый раз начинать почти с нуля, либо копировать чужое.

          Да. То, что Шекспиром названо точно: разорвана связь времен. В этом основная проблема! Сегодня российский вариант разрыва связи времен реален и неприятно велик. Получается, что старшему поколению нечего (именно нечего!) передавать поколению новому. Это очень тревожно и плохо для старших. Они слишком привыкли к тому, что содержание, подобное твердым ценам, выбитым на чугунном литье ширпотреба, удовлетворяло их жизненные запросы. Это НЕ ТО содержание!

          Комфортная стабильность живущих в образовательной неподвижности не сможет понять свободу и радость тех, кто привык сам держать в пути постижений свое равновесие…

          У сегодняшней молодежи ни одна из истин не «выбита на века». Каждый раз новая ситуация. Каждый раз! И ни у кого нет четких и ясных инструкций, железобетонных коридоров и неукоснительных уставных правил.

          Не получится на старом, отжившем материале учить новизне. Но можно научить другому — готовности к новизне! К непрерывной, деятельной и адекватной жизни в условиях непрерывно меняющегося мира.

          Все сегодня — другое! А школа та же. И мы понимаем: в другой ситуации, в другом мире, в других смыслах и жить следует по-другому. Вдохновенные рассказы учительницы «про Пушкина» больше не зажигают класс. Пушкин устами учительницы ничего не может сегодня рассказать детям. Кризис сегодняшнего дня в старших классах нашей школы очень глубок. Было предпринято несколько попыток прояснить картину кризиса. Учителя со стажем работы и нынешние одиннадцатиклассники искали тексты, которые бы могли быть одинаково интересны всем поколениям. Есть ли вообще что-то СО-вместное? Имеется ли СО-держание? Совместное держание темы. Молодые люди читают «Гарри Поттера». Это потрясающая вещь! В том числе, и с точки зрения школьной педагогики. Но какой «Гарри Поттер» в школьной программе?! Немыслимо! Куда мы тогда денем «всю красоту русской литературы»? Учителя разводят руками: «Они этого не понимают! Они не понимают, как это красиво!» Ну, не понимают. А если это для них вообще не красиво? Кого винить? Дети, что ли, «пришли» плохие? На этом пути нельзя насильно «прививать» то, что положено «пройти» всем — однозначных выходов из создавшейся ситуации нет.

          Таков первый мотив. В образовании продолжает делаться то, что совершенно неадекватно интересам и запросам современных молодых людей в России.

 

          Каждое поколение несомненно достигает своих вершин. И эти результаты необходимо передать по эстафете: в пространстве физическом и в пространстве интеллектуальном. Подобно тому, как передают эстафетную палочку бегуны. Дорожка и время — это безусловная наша данность. Все остальное — условная значимость и непрерывная импровизация. Во благо или во вред. Передается не только вещественная «эстафетная палочка», но и достигнутый результат. Велик ли риск (если выражать его в терминах приведенной аллегории) потерять именно результат, добытый в гонке жизни предшественниками? Молодые могут побежать не в «национально-исторической команде», а сами по себе — не оглядываясь ни на кого в прошлом и ни к кому не стремясь в будущем. Это реально? Связь времен рвется не на уровне образования, а, скорее, в той области, которую принято называть воспитанием. Это тоже кризис? Возможно, ученики на уроках «не загораются» именно потому, что образовательная и воспитательная компонента перестали сходиться в одном времени и в одном месте — в образующемся Молодом Человеке.

 

          Хорошо. Я продолжу. Если пользоваться этой образной картинкой, то получается вот что: добегает с отличным результатом парень свою жизненную дистанцию, протягивает эстафетную палочку следующему, а там… стоит парень с теннисной ракеткой и вообще не понимает, чего от него хотят. «Беги!» — в отчаянии кричит первый. — «Беги! Там тебя следующий ждет!» А парень с ракеткой смеется: «Следующий? Какой следующий?! Это вон тот, что ли, который в шахматы играет?» И так далее.

          Исчезла гарантированная одинаковость стиля жизненных соревнований. Служение единой идеологии вновь распалось на возможность реализоваться в бесконечном множестве идей.

          Да. Смена правил игры. Смена смысла. Смена пространства. Смена способов жизни… Но совершенно неправильно говорить, что это произошло только в России. Это случилось во всем мире. Это — серьезная цивилизационная петля. Об этом много писали фантасты, потому что коллизии, когда «плюс» превращается в «минус», а черное в белое, очень ярки и динамичны. Справили двухтысячелетие. И — перевернулись.

 

          В чем сегодня свобода: в том, чтобы давать информацию или свобода воспринимать (а не просто получать) ее? Где теперь приоритетный «верх», к которому следует стремиться? Может ли сегодняшняя молодежь унаследовать привычку «прежних» людей ограничивать себя в воспринимаемой информации по формулам: «мне и этого хватит», «это не для меня и не мое», «я и так все знаю». Может ли вернуться отношение к светскому знанию, как к заранее твердо прописанной константе? Чья это проблема, что свободная школа со временем возвращается в схему работы, удобную для постижения догм? И почему возвращается несвобода — ограниченное восприятие мира. Информация, сделавшаяся вдруг для живого приемника НЕинформацией? Эти вопросы — вектор, по которому молодой человек отправится искать свое счастье. Кто их задаст? Где? В какой обстановке и с чем в связи? — Новая школа?! Она уже есть или мы ее ищем?

 

          Свобода от природы не дается, свобода — это не грибы, которые растут от сырости. Освобождение — это действие не природное, а искусственное. Культурное. Результат усилий человека. Даже советские догматы утверждали: свобода — не данность, ее «завоевывают», за нее «борются», или ее «утверждают». Конечно, не в таком военно-агрессивном духе продвигаются нынешние молодые люди. Но от «осознанной необходимости» (то есть, пропущенной через себя самого) ни один искатель свободы не уйдет. К этому клише мы привыкли относиться с иронией, но, наверное, зря: полная формулировка, кажется, была такой: «Свобода есть осознанная необходимость свободы». Весь мир открыт! Человек понимает: он МОЖЕТ сделать шаг ЗА границы своих возможностей.

          За границы своей ограниченности!

          Совершенно верно. Пересечение границ есть самая потрясающая способность нынешних молодых. Даже — жажда пересечения! Она, кстати, всегда присутствует в юности, но не всякие условия эту жажду удовлетворяют. Это — природа молодых.

          Такие «нарушители» — гарант развития и новых перспектив.

          Разумеется. Но сейчас это становится у молодых осознанным явлением. Прежние проявления больше носили характер стихийный, спонтанный, иногда даже бунтарский. И вот сегодняшний парадокс: информационная свобода заставляет думающих свободных старшеклассников «взять себя в рамки» профессии, поведения, отношений. Сегодняшние образовательные условия уникальны и полны изобилия (в смысле свобод). Поэтому шанс, когда «все возможно», увеличился, а не уменьшился.

          «Нарушители» (ищущие себя молодые люди) понимают, что в мире есть границы и рамки, которые были определены ДО твоего рождения, ДО тебя, ЗА тебя: нормы, табу и т.д. В недавнем прошлом это было доведено до абсурда. И человек «останавливался на достигнутом». Что же получается теперь? Жесткие регламенты исчезли, и молодой человек ВЫНУЖДЕН выходить «из себя» правильно (то есть, смотреть на себя и свои возможности со стороны). Так можно себя «мерить», а где-то даже и «заставлять». Это ведь и есть взрослость.

          Нынешние юные относятся к разным участкам своей жизненной ограниченности не так, как их предшественники. Без комплексов. Они сами, специально ищут в себе самое слабое место, чтобы…

          Чтобы проломить его! Преодолеть! Чтобы оно не мешало полному росту просыпающегося, здорового и голодного молодого сознания.

          А может ли быть сознательным процесс развития у всех? Вряд ли. Массами двигает мода. Хорошо, когда вслед за сознательно действующими «безграничниками» устремляются все. В рывке тогда выигрывает все общество.

          Удивительный момент: проламывание границ становится ценностью! Удивительный, и еще раз — удивительный момент! Мы смотрели, испытывая почти боязненное состояние, на то, как была проломлена Берлинская стена между западной и восточной частью города. Для нас это был первый явный символ-сигнал: стены мешают жизни — их следует убирать. И здесь — внимание: нынешняя молодежь родилась после разрушения этой стены. И для них новое устройство мира стало просто необсуждаемой нормой.

          Интереснейшая тема: возникновение моды на проламывание стен! Жизнь в границах — это стиль жизни. Но и постоянный переход через границы — тоже стиль жизни!

          Стоит ли менять одно на другое? Несомненно: другая степень собственной свободы означает ДРУГУЮ, гораздо более интересную и насыщенную результатами жизнь.

          Вот тут-то и возникает парадокс: а КТО те педагоги, которые по долгу службы обязаны старшеклассникам что-то объяснить про эту жизнь? И мы видим: это те, кто привык не покидать своих собственных границ…

          В русской традиции комфортный вид существования в обществе выражается словосочетанием «как все». До недавнего времени эта формула была знаменем неподвижности. Генерация нового поколения в новых свободных условиях изменили динамику формулы: «как все» сегодня — это массовое динамичное устремление молодых людей к постоянному изменению самих себя. Так?

          Камушек в огород педагогов старой школы, конечно же, попадает туда, куда надо: «как все» у педагогов, привыкших к старой школьной схеме и затвердевшим традициям, — это «не высовывайся», а сегодняшние новаторы действуют, как раз, наоборот — высовывайся!

          Жизнь вокруг изменила скорость и потеряла свою прежнюю тяжеловесность. У традиционных учителей возникает как бы «инерционно-скоростной» конфликт вообще с окружающим миром. И им не приспособиться к нему, если они не «реинкарнируют» — не проделают работы по исчезновению и возрождению «допустимого» в собственной личности. По-сути, придется убить себя, чтобы родиться вновь. Кто на это способен?!

          О! Тут начинается очень интересный момент. Дело в том, что в словах мы всегда говорим о непререкаемой ценности развития. Попробуйте спросить любого: «Ты против развития?» Возмущение в ответ будет искренним: «Ты что? Я — за развитие!» Но что это такое? Это добровольное несогласие с самим собой сегодняшним, и умение умереть в одном качестве и родиться в другом. Это всегда шаг в пропасть. Феноменальная трансформация жизни. Подобно тому, как из куколки получается бабочка, например.

          А главный вопрос остается: у кого учиться? Старшее поколение обычно перестает учить себя новым качествам. А ведь учиться можно только у того, кто учится сам… Кстати, опасную для развития «окончательную сформированность» мнений, позиций можно наблюдать и у отдельных, обычно самостоятельных и умных, старшеклассников.

          Вообще, что такое «ситуация развития»? Это нельзя понимать так: что-то берешь и развиваешь. Совсем другое! Это когда ты попадаешь сам в поток развития. Ты к нему стремишься или тебе просто везет. Надо успеть сделать это, как можно раньше — успеть запрыгнуть в обновленный экспресс цивилизации. Для старшего поколения эти попытки являютя риском, подчас неоправданным. Для молодого поколения это является стилем жизни. Если современный молодой человек вдруг по каким-то причинам «вылетает» из этого потока, он немедленно начинает его искать вновь. В разных ситуациях. В разных Учителях.

          Для одних ставка на новизну означает риск «все потерять», для других — это реальный шанс «все обрести».

          Парадокс! Но это и есть главное свойство молодой природы. Молодой человек живет и будет жить по своей природе. А наша традиционно-классическая школьная система (она-то как раз и была построена для того, чтобы эту стихийную силу обуздать) стремится загнать ее в предназначенные рамки. В этом был замысел системы. Природу — убрать! Для системы она не нужна, она вредна и опасна.

          Когда Коменский предложил вариант своей школы, это был для ситуации того времени грамотный культурно-политический проект: надо было спасать чешский народ. Как? Спасать молодых чехов, которые, подобно неуловимым мстителям, охотились за оккупантами-турками, а турки, в ответ, вырезали молодежь. Была реальная угроза: могли целиком «вырезать будущее» чешской нации. И Коменский придумал, как оградить молодых чехов от физических стычек с оккупантами. Он придумал Школу. И вот уже 350 лет она существует.

          Но всему всегда приходит конец. И в этом смысле пришел конец школе ограждающей, сдерживающей.

 

 

СИСТЕМЕ ПРИШЕЛ КОНЕЦ

 

          Кризис в школьном образовании — явление всеохватывающее, затрагивающее и детские сады, и профтехобразование, и вузы. Это — системный кризис. Сейчас наступил пик этого кризиса.

          Есть несколько версий выхода из создавшейся ситуации. И есть люди, неравнодушные к проблеме: как страна выйдет образовательной разрухи? Эти люди — наша реальность и наша надежда на выход. Обыкновенные люди, действующие на своих рабочих местах: в школах или в министерствах.

          На Всероссийском совещании в январе 2005-го года в Москве для меня прозвучал «зов трубы»: тема реформирования отечественной старшей школы никем всерьез сегодня «не взята». Многие мои коллеги по стране услышали в этом насущный вызов времени. В последующих обсуждениях с практиками и экспертами проблем старшей школы выяснилось окончательно: старшая школа существует как «ничья».

          Она есть, но ее нет?

          Она есть. Но со всеми уродливыми моментами в ее сегодняшней жизни. И все наблюдают это! Анатолий Пинский недавно опубликовал данные по Москве (городу, наиболее авангардному в образовательной сфере): до 40 процентов учеников восьмых-девятых классов престижных школ уходят на экстернат!!! Не потому что они лодыри и дураки, наоборот — они очень умные ребята, и они понимают (понимают!), что тратить время в школе, протирать штаны за партой бес-смы-слен-но. Для жизни, для карьеры бессмысленно. И они уходят на экстернат и начинают реализовывать свои возможности. Умные дети «голосуют ногами». А те, которые умные, но трусливые (или родители сковали их своими опасениями и непониманием), вынуждены «просиживать штаны», прекрасно отдавая себе отчет: время потрачено впустую, зря. Фильм ужасов: ходить в пустое место, для пустых дел, чтобы выйти оттуда — пустым. Не стоит кивать в оправдание на пару-тройку интересных уроков, на радость общения и т.д. В целом — это впустую потраченное время.

          Время жизни!

          Жизни! Уже настоящей жизни. Когда дела надо делать. Как в том анекдоте, когда на вопрос учительницы биологии о строении жучка, Вовочка вздыхает: "Марья Ивановна, мне бы Ваши заботы…" Много есть хороших анекдотов на эту тему.

          Анекдоты всегда указывают на самые проблемные места в развитии общества.

          Именно. И я всерьез задумался над тем, как разрешить ситуацию школьного кризисную в нашей стране. Конечно, не с «зова трубы» все началось. Наш лицей в Ижевске был задуман и осуществлен как открытая образовательная территория для старшеклассников. Многое удалось. Пятнадцать лет я этим профессионально занимаюсь. Старшеклассники — это моя профессия. А, с другой стороны, время подошло очень «звонкое». Менять надо многое! Менять надо способы осознания целей жизни. Разрабатывать и менять надо стандарты. Менять школьные программы. Менять системы управления. Ставлю многоточие… Это было — вступление.

 

          Если начинать говорить про старшую школу, то от темы школы следует… отойти. Начинать надо с совершенно другого момента. С вопроса: «Что такое образовательная ситуация для юноши или девушки?» Дальше можно рассуждать: где или когда эти ситуации встречаются? То есть, нарисовать некую «карту» жизни. Карту типичных образовательных ситуаций для молодых людей. И только после этого задавать вопрос: а где здесь вообще Школа? Она там присутствует? А если присутствует, то надо точно определить ее функциональное место в этих самых образовательных ситуациях, которые случаются с молодыми людьми.

          Школа в понимании уже существующих форм? Или подразумевается нечто другое?

          И то, и другое. Школа (с большой буквы) и школа (с маленькой буквы) в юношеском образовании присутствуют совместно. Следует внимательно обсуждать и существующую практику, и идеальные представления.

          И, наконец, если прояснилось понимание места, отведенного для школы на карте юношеских ситуаций, мы можем обсуждать следующий вопрос: как сделать так, чтобы массовая российская школа перешла в иное свое состояние для работы с юностью? И если выяснится, что массовая школа вообще никак не приспособлена для таких действий, то тогда ее надо просто ликвидировать. Сделать лишь восьмилетнее образование.

          Значит, остальной путь человека — это пожизненный его «экстернат», образно выражаясь. Самостоятельность в мире возможностей. Логично поэтому задать вопрос: молодежь — это сколько? В каком возрасте ЭТО начинается и в каком заканчивается?

          Очень, очень хороший вопрос! Я, к сожалению, не являюсь психологом возраста, но я бы посоветовал задать этот вопрос самому «видящему» специалисту в нашей стране — Борису Эльконину. Впрочем, наверное, я знаю, что бы он сказал: «Понятие возраста — это не понятие данных паспорта». Есть лишь некоторая типология возрастного кризиса. Можно примерно лишь определить типичную черту, переступая через которую, мы попадаем во взрослость. Начало сегодня относится к 12-13 летнему рубежу, а к 22-м или к 25-ти годам юношеский возраст заканчивается и начинается другая взрослая жизнь, жизнь иного рода. Однако границы так подвижны! Есть десятилетние дети, которые мыслят по-юношески. А есть и шестидесятилетние подростки. Так что понятие возраста — это понятие перехода качества нашего сознания в другое отношение к жизни и к себе.

          Свобода в том, чтобы непрерывно меняться?

          Вопросом на вопрос. Что такое «взрослый»? По каким параметрам взрослый отличается от ребенка? Назовите три-четыре основных отличия…

          Видится одно лишь отличие: взрослый является «генератором» цивилизованной жизни. Делателем. Источником. Дети и старики — «края жизни»: потребляют более, чем дают сами. Поэтому продуктивная, производственная сфера — взрослость — старается максимально охватить и входящих, и уходящих. Естественно, в проблемных странах внимание и заботу привлекает, в первую очередь, юность — будущие, а не бывшие «производственники и производители».

          Человек пополняет собою и своими действиями совокупный «вал» жизни: физическим трудом, культурной деятельностью. В «плюс» или в «минус». От этого колеблются высота, скорость, устойчивость и внутренняя качественность самого «вала». Взрослые несут на себе синтезированную жизнь, обучающихся — несет в ней. И даже основные параметры синтеза человека человеком прописать вряд ли удастся. Меняющиеся обстоятельства являются «заказчиком» на нового человека.

          Может быть. Многие шестидесятилетние, например, перестают производить новые смыслы. Не участвуют в материальном производстве. Не рожают детей. Но самое интересное — почему не возникают новые смыслы у тех, кто пришел (или его привели) к своей окончательности? Для них есть кто-то очень большой и очень взрослый, кто позаботится при необходимости: богатый дядя, государство, президент, мифическая сила... А если заботы нет и нет? Тут уж на свет явятся и скандалы, и просьбы, и выжидающее смирение.

          Самостоятельность отдыхает.

          Само-стоятельность! Само-стою на своих ногах. В этом словосочетании читается независимось, автономия личности. Само-стою на своих мыслях, убеждениях, целях, связях и т.д.

          Моя жизнь принадлежит только мне.

          Конечно. И это — ключевое отличие взрослого от невзрослого. Отлично! Смотрите: моя жизнь стала моей собственностью. Я ее присвоил. Она моя и я поэтому могу делать с ней все, что захочу: строить, ломать, украшать, покушаться, испытывать, дарить, укреплять, изменять… Все!!! Это — моя собственность.

          Но чтобы она сама себя не погубила, надо б опираться на что-то. Так начинается мораль, которая для свободного разума и необходима, и выгодна, поскольку охраняет его от хаотичных метаний и бесформенности.

          Это красивый ход. И в связи с этим еще и еще раз вопрос: что такое «юношеское образование»? Это — стремление в завтрашний день, проба себя и своих сил в том, что будет… потом. Нечто невероятное по форме, но мы все в этой ситуации побывали, и она непрерывно продолжается в возрастном коридоре по имени Молодость. Любое образование — это всегда подготовка, треннинг по отношению к будущему. Апробирование той формы бытия, которая будет присвоена людьми на следующем шаге.

          Будущее неизвестно. Образование не открывает завтрашних «иксов и уравнений», но делает людей готовыми к их решению. Готовим готовность!

          Юноша — это пробующий себя взрослый.

          Сеанс практического пророчества.

          Да, заброса вперед. Образование — это и есть умение проектировать самого себя на следующем шаге. А практическая перепроверка себя после этого шага позволяет сказать: стал. Стал самим собой в чем-то ином.

          Учился, образовывался: был — стал. Потом начал работать: было — стало.

          Дальше человек может начать апробировать себя, как старика. Того, кто уже не стоит на своих ногах. И это — тоже образование.

          Феномен изменяющегося человека удивителен! Он способен создавать вокруг себя модель, которая превосходит его самого. Но дерзость человеческая в том и заключается, что, войдя в превосходящее, человек сам становится ЭТИМ. Проще говоря, мечта становится реальностью, лишь напитавшись амбициями, умом и плотью дерзких.

          Что ж, идеал нас присваивает. У Бориса Эльконина есть даже соответствующее понятие: «Образование есть освоение идеальной формы». Например, у дошкольника есть в голове идеальное представление о том, как должна складываться его жизнь в первом классе. Но как только человек стал школьником, в его голове появляется другая идеальная форма жизни — мир подростков.

          Простое заглядывается на сложное, прицеливаясь: как скопировать, чтобы превзойти?

          … и подростки, в свою очередь, заглядываются на старшеклассников. Это мощный внутренний природный механизм! Заглядываться на то, что тебя сегодня превышает — значит готовиться к завтрашнему дню. Это и есть нормальный человек.

          Логика выбора беспощадна в своих плодах. Если ты выберешь путь послабже, то гарантированно станешь слабаком. А выбор «небывалого» ведет к неповторимости личной жизни и оригинальности ее воплощений. Именно этим образовательным подвигом прирастает все «бывалое» — цивилизация.

          Момент очень интересный! Его можно взять лейтмотивом ко всему разговору на тему старшей школы. Для молодого человека 13-16-ти лет абсолютно необходимыми событиями является возможность апробации себя «по-взрослому». Без скидок на неопытность и без скрытых предупредительных компромиссов. Жизнь по-настоящему.

          Щенки пробуют зубы и когти. Не на показ и не на оценку. А чтобы выжить.

          В этом и содержится подлинный смысл образования! Ничего другого в нем нет. Все остальное является привнесенными и добавочными элементами. И, прежде чем «обдумывать» всю систему образования, необходимо также ответить на практические вопросы: первое, какие взрослые практики старшеклассники осваивают? и второе, что из этих практик может и должно быть освоено с помощью взрослого, а что может и должно быть освоено без него? Допустим, разборки во дворе, несомненно, являются апробацией детей на взрослость, но являются их внутренним делом, а потому участие взрослого в дворовом конфликте исключается. Тогда спрашивается: а когда и где возникает уместность участия Взрослого? Взрослый — тоже одна из идеальных форм: можно скопировать его манеры, попробовать «как он». Подражательность взрослому — это фактически подражательность себе будущему.

          Большие кормят маленьких и перегораживают дорогу тем, кто уже сыт или требует принципиально новой пищи. Стороны, как обычно, смотрят друг на друга с сожалением… Что ж, дети думают только о себе. Взрослые же думают о детях, но, по-сути, они тоже думают о себе — о себе в детях. Это тонкая грань. Можно не заметить, как думая о других, ты будешь думать за них. И опять не останется «окруженным заботой» ничего, кроме системного требования — думать «правильно»… Опасность «истинного» абсурда есть всегда. Недаром послушание и подчинение в нашей стране приравнивались к успешности.

          Любая реформа «мутит воду». Кто на этот раз получит выгоду от неизбежных потрясений в системе российского образования? Старая Система или Новый Человек?

 

ПОКОЮ ПРИШЕЛ КОНЕЦ

 

 

          Повторю: до того, как обсуждать школу, ее функции, место и само, кстати, понятие «школы», надо, все-таки поставить принципиальный вопрос: что же такое само-образование для юношей и каким оно должно быть. Первое, что бы я стал обсуждать, — это понятие «событие юношеского образования». А что такое «событие»? Однозначного определения нет. У того же Эльконина на сей счет есть свои формулировки. Однажды я задал ему этот вопрос. Читать целую лекцию мне в ответ не было времени, и он ограничился простой, но точной формулой: «Событие — это нечто случающееся, что задает масштаб самому этому случаю». И в качестве примера: «Представь себе, что две тысячи лет тому назад на окраине Римской империи распяли трех евреев. Тоже мне, событие!» Эта фраза многое позволяет понять. Если вспомнить ту ситуацию, двухтысячелетней давности, то казни на кресте были повседневностью. Но именно ТА ситуация и казнь именно ТЕХ евреев (точнее, одного из них) задала масштаб не только «местной» ситуации, но и ситуации гораздо большей. А это уже — событие. Со-бытие. Нечто, что задает новую веху, ставит новый репер в истории.

          На языке литератора — это зерно. Новое зерно.

          Да, зерно. Нечто, из чего вырастает явление большее, чем само зерно. Например, дерево. Или даже целый лес в перспективе. Как и произошло в случае с Иисусом. Распятие — личный подвиг — смасштабировало всю жизнь мученика – от Рождества до Воскресения - и сделало жизнь его совершенно другой. Прошлое ЧЕРЕЗ ЭТО соединилось с будущим, и вот уже две тысячи лет мы совершенно серьезно вспоминаем об этом явлении, которое перевернуло (перемасштабировало) мир в очередной цивилизационной петле: замкнувши ЧЕРЕЗ Христа жизнь ДО Христа и ПОСЛЕ Христа. "До" и "после" — разные эпохи! разные ценности!

          Реализовалась «образовательная программа» цивилизации.

          Верно. Ну, скажите, пожалуйста, кто бы обратился к письменам древних евреев, трепетно обсуждая их содержание, если бы не событие Распятия, которое затронуло весь мир?! Есть ведь и другие письмена древних людей... Но наиболее «всхожим» (или умело возделанным?) оказалось именно это «зерно».

          Масштабный алгоритм развивающейся общей истории повторяется в личной истории каждого человека. Случается нечто (встреча с Человеком, личный Поступок, открывается Истина), что потом задает новый масштаб жизни. ЧЕРЕЗ что ты понимаешь и меряешь свою жизнь. Это и есть событие.

          И вторая фраза, которая дает возможность ориентироваться в понятии «событие». Это фраза Олега Генисаретского, который однажды сказал, что понятие «ситуация» и понятие «событие» отличаются: говоря о ситуации, мы говорим в терминах «здесь и сейчас», а говоря о событии, мы говорим в терминах «как вдруг».

          Наитие? Внезапное озарение? Спонтанное интеллектуальное прояснение?

          Скажу по другому. Обычно, начиная рассказ о чем-нибудь, мы начинаем со слова «однажды»... Однажды, когда было то-то и то-то, начинаем мы, - и неожиданно переходим: «как вдруг…» То есть, обозначаем нечто из ряда вон выходящее. «Как вдруг распяли Христа». Каждый из нас, оглядываясь на свою образовательную историю-траекторию, может сказать: «Да, я учился, путешествовал, работал, как вдруг!..» И — поворот: встретил необычного человека, услышал сильную мысль, безумно влюбился и проч.

          … вот я смотрю сорок лет из этого окна на свой среднерусский двор, как вдруг вижу: ударил из-под земли фонтан нефти! Событие?

          Для локальной ситуации среднерусского двора, да. Соседи потом так и будут измерять время, обсуждая движения МЕСТНОЙ  жизни: ДО того, как появилась нефть, и ПОСЛЕ… Потому что поставлен во времени и пространстве репер. Что такое масштаб? Это, с одной стороны, точка отсчета, а с другой — рамки. Вот мы в России привыкли говорить «до войны — после войны», «до революции — после революции». Потому что для наших народов все это является серьезным историческим событием. А еще что? «До перестройки — после перестройки». Да, мы так говорим, делая измеримым смысловое пространство и время этим самым «до — после». Буквально назначая событие.

          Чем мы измеряем смысловое движение эволюции, время своего ума? Собою?

          Время мы измеряем событиями. И никак иначе. Если мы его, конечно, измеряем качественно.

          В общей образовательной ситуации, получается, что каждый должен искать свое персональное «как вдруг». И находить. И не по разу. Ежесекундно, в идеале.

          Стоп! Стоп. Теперь мы должны быть осторожными в дальнейшем обсуждении. А что тогда такое «ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ СОБЫТИЕ»? Надо быть очень внимательным. Образование означает появление чего-то, реализацию образа. Образовался, появился, состоялся, установился — синонимов в русском языке много. Если это образование человека — подразумевается реализация образа человека. Когда мы говорим об образовании города — мыслится совсем другая картина действий. В нашей теме мы говорим об образовании человека. Что мы имеем в виду, когда утверждаем: человек появился! В какой момент можно сделать это заявление? Ежедневно? Ежесекундно? Наверное… Но я не очень верю, что какая-либо система или ситуация могут создать предпосылки к постоянному становлению и появлению. Это слишком фантастично. И, наверное, так и не должно быть — это против человеческой воли и судьбы.

          Зато очень близко к этой теме особый знак равенства между понятиями «образование» и «становление человека». На ум сразу же приходят работы немецко-американского философа и социолога Эриха Фромма. В коротенькой статье «Ситуация человека» он пишет вот что: когда человек рождается в физическом смысле, то он не очень-то отличается от своего прежнего, внутриутробного состояния — среда уже сменилась, а суть – природная - пока остается неизменной. Получается такая замечательная наглядность: в физическом смысле человек уже родился, а в экзистенциальном смысле его еще нет. Но где-то на линии его жизни вдруг возникает точка, в которой он понимает себя как человека. Например, понимает, что он смертен. Умение увидеть свою линию жизни путем выхода за границы себя самого — это феноменальная человеческая способность «мысленного взора», способность обозревать все сразу, от начала и до конца. Видеть то, что уже прошло, и то, чего еще нет. Со стороны ты можешь отнестись к своей линии жизни особым образом — по-человечески. Человек, по Фромму, есть жизнь, осознающая себя.

          Я бы назвал это «оком разума». А, возможно, есть еще и некое «око духа», следящее со стороны за линией жизни разумного вообще.

          В качестве реплики: задолго до Эриха Фромма другой немецкий философ Гегель утверждал, что только человек впервые поднимается к знанию о самом себе, к постижению своего Я. Только человек есть мыслящий дух, и единственно только этим он существенно отличается от природы. Хорошо, да?

Но вернемся, чтобы не уводить разговор в сторону. На линии жизни человеческой (физического существа) возникают моменты его существования не как субстанции физической, а как субстанции разума, духа, если хотите. На фундаменте первого рождается нечто ДРУГОГО КАЧЕСТВА, и вот это «другое качество» и есть, собственно, то, что делает человека человеком. На линии жизни таких ситуаций может быть НЕСКОЛЬКО! Значит, и меня как «родившегося человека» может быть больше, чем одна единица. Если повезет.

          О, человек! Осознание само-времени, само-чувствия, само-действия. А в апофеозе — само-поступков.

          Хотелось бы, чтобы так. Эрих Фромм говорит, что, к сожалению, многие люди умирают, так и не успев родиться. Так никогда и не задумавшись о своей миссии, о своем призвании, о своей задаче. О том, что надо б успеть кое-что выполнить до своего физического исчезновения. Рождение себя как человеческой самости — это и есть, по Эриху Фромму, сама ситуация человека.

          С моей точки зрения — это и есть событие образования. Поскольку идея образования стимулирует само-становление в иерархиях человеческого мира. А процесс вхождения разума в самоосознание многоступенчатый, многоразовый. В большом смысле, в рамках человеческого образования — создание гармоничного рисунка и объема собственной жизни — и есть суть того, к чему мы стремимся.

          Событие образования! — «Как вдруг» я понял нечто о себе самом, «как вдруг» я увидел будущее, «как вдруг» понял теорему… И так далее. Как-вдруг-ситуация — равно со-бытие.

          Сидел себе школьник за партой, тихо делал задания, думал о постороннем… Как вдруг понял: «Что я здесь сижу?! Жизнь проходит!»

          Это и есть образовательное событие! Человек не только все понял «про себя», но и оценил окружающее пространство: кто с ним? где он? что будет? Настоящее прозрение! «Как вдруг» позволяет такому школьнику вернуться в поток подлинного образования, открыть в себе жажду самообразования.

          Взять руль жизни в свои руки. Чтобы зрячим образом вести себя дальше. Целеустремленные обычно не увлекаются исследованиями жизни типа «а давайте попробуем». Поскольку «пробуют» и всеядно «любопытствуют» лишь те, кто не знают, чего они хотят. Образующегося очень легко отличить от профана или имитатора: его взгляд, перманентно парящий над линией жизни, довольно легко отвечает на вопросы «почему?» Люди ограниченные (догмой, представлениями, воспитанием, недостаточным знанием и проч.) охотно говорят на уровне «что? где? с кем? когда?». Но стоит перевести разговор на трудное «почему?» — закрываются шуткой, отмахиваются несобственными словами, твердят о какой-то «вере» или даже отвечают грубостью. Смысловыми вопросами разум самотестируется на «неусыпляемость». Почему он это делает? Репетирует, пока может, свою взрослость?

          Ха-ха. Извечный вопрос Гуманитарного лицея: «Зачем?» Этот вопрос наши выпускники принесли в вуз, а им там ответили конкретно: «Так надо!»

          Люди были приучены свободно задавать другим те вопросы, которые они задавали себе. Это нормальная педагогическая технология для выведения интеллектуальных способностей «стандартного» нашего школьника из спящего режима. В состояние живущего, в состояние образующегося человека.

          Приведу пример. Сижу в кабинете с нашим завучем. Влетают к нам две девушки-ученицы, на шее у них мы видим скаутские галстуки, вошедшие очень возбуждены и восторженны: «Знаете, какой мы будем делать проект? Мы будем создавать в лицее скаутскую организацию!» Я спокойно спросил: «А зачем?» И девушки поникли на глазах. Шок. Пауза. Ответить «потому что интересно» нельзя — это ровным счетом не сказать ничего. Девушки так и не смогли выразить смысл своего порыва. А, возможно, он был, но они стремились не к нему.

          Искусство педагога в «свободных координатах» должно, наверное, заключаться и в том, чтобы не погубить неумелое начинание. Рациональное, но неумелое. Методологическая неумелость в юности часто преодолевается бессознательным порывом. Стоит ли устраивать на границе перехода из юности во взрослость такую строгую «таможню»? Недолго и ребеночка, как говорится, выплеснуть вместе с водой.

          Без вопросов! Никто не против порывов. Девочки, несомненно, прибежали к учителям «в порыве». В юношеской среде этого достаточно, чтобы начать действовать немедленно. Но взрослый мир так же немедленно обозначает и свой интерес, интерес к уровню, на котором действие реализуется: «Зачем?» Слабое гаснет. Простая вещь. Но, с одной стороны, это — педагогическая технология, с другой — реальная проблематизация. Я ведь понимаю опасность вопроса: спросили сороконожку о том, как она ходит, задумалась она вдруг и — упала.

          С виду жестоко. Неспособные навек остаются в детстве.

          Можно по-разному отнестись. Игры ума, педагогическая провокация…

          Не игры. Прием-то убийственный!

          Конечно. Смысл его состоит в том, чтобы в какой-то момент человек остановился и задал этот вопрос себе сам. Вот эта «остановка» человека в жизни просто-таки необходима! Мы все живем в «потоке жизни» и этот поток нас тащит. И что значит «взять жизнь в свои руки»? Остановиться! Перевожу: перестать жить, вынести свое сознание из потока, как бы умереть. Как бы!

          Опустошиться, чтобы новизна смогла войти в тебя. Буквально: приготовиться и подставиться под новое содержание. Есть техники…

          Здесь не важно, на чьи техники, восточные или западные, это похоже. На самом деле это земное и разумное человеческое существование. Делая нечто, ты должен однажды остановиться и спросить себя: «А зачем?!» Потому что дальше происходит очень интересная вещь: жизнь (от такого нахального вопроса) перестает тебя «тащить» и ты берешь ее в свои руки. Поток больше не имеет над тобой безраздельной власти и уже не «втаскивает» произвольно в моменты жизни: природные, социальные или культурные.

          Зачем? Король вопросов! Акушер при рождении Homo sapiens. А, может, и отец.

          Именно. Малыш складывает буквы и слоги, учится складывать слоги в слова, слова в предложения. Но однажды он задастся вопросом: для чего? Именно в этот момент в нем проснется Человек.

          Вопрос о смысле — человеческий вопрос. Но дальше начинаются… страдания. Что тоже является неотъемлемым свойством человека. Приумножающий знания, приумножает скорбь.

          Мир, получается,  — сплошной вопрос. И в мире есть вопросы, на которые нет ответа. Но случаются исключения: ответ — это человек, делающий невидимое видимым.

          Дерзай. Если сможешь. Ах, какое это наслаждение переживать свои «как вдруг»! Я отчетливо помню и люблю все свои «вспышки».

          Отдельные предложения постепенно сложились в смысловой узор и разум, приподнявшись, «вдруг» увидел все поле причин и следствий. Это — полет! Управляемый сон ведет к технологиям. Обученная фантазия делает открытия. Эффект Менделеева…

           …Как вдруг Менделеев во сне увидел Систему. Событие, которое перемасштабировало научный мир.

          Мы с трехлетним сыном терпеливо складываем буквы в слова. Пока у него не очень получается. Но я-то отлично знаю, что однажды он прозреет и все сложится как бы само собой. Вот для чего нужна терпеливость взрослого. И с подростками так же.

          А можно ли организовать событие?

          Я бы поставил вопрос несколько иначе: в чем состоит событийность юношеского образования? Что именно должно произойти, чтобы событие носило статус «юношеского»? По всей вероятности, это условия, в которых юноша делается «вдруг взрослым».

          Получается, не столько научить, сколько подтолкнуть.

          На педагогическом языке — принуждение думать и действовать по-взрослому.

          Процесс взросления детей стараются ускорить. Чтобы успеть занять хорошее место в очереди за интересной жизнью. Поэтому родители, педагоги, да и сами дети научились создавать «военное положение» вокруг взрослеющей личности. Замечено: военные дети быстро взрослеют… Вынуждены это делать, чтобы выжить.

          У настоящих военных детей жизнь очень сильно насыщена образовательными событиями. Надо уметь стрелять, прятаться, кидать гранату, оценивать местность, защитить командира… Примерно такое же «натуральное» образование, я считаю, проходят и те, кто попадает в подростковую тюрьму. Или в армию. В любом случае, в жизненную, а не в учебную ситуацию.

          Вот и рецепт: управляемая учебная ситуация должна состояться внутри жизненной.

          Это одна из самых острых, крайних технологий воспитания и обучения.

          Через какие такие события должен пройти молодой человек, чтобы превратиться во взрослого? Это и будет его содержанием. Именно эта мысль тянется сквозь всю нашу тему «красной нитью». Какие практики предлагать для обучения в стиле «возьми свою жизнь»? Мы это неоднократно обсуждали на семинарах и нашли несколько таких практик. Например.

 

           — Молодой человек обязательно должен проходить через экстремальные ситуации. Через встречу с жизненным риском. В этих условиях человек понимает себя: как живое, как смертное, учится отвечать за других.

          Смерть в качестве учителя?

          Смертельный риск. Экстремальная ситуация, пройденная в юношестве, очень сильно «заводит» человека на всю жизнь. Водный сплав. Восхождение в горы. Это может стать даже своеобразным «наркотиком». На физическом уровне это объясняется адреналином. А мне кажется, что сорокалетние дяденьки, уходящие на сплав и ведущие себя наподобие подростков, просто еще и еще раз возвращаются в свою образовательную ситуацию. В надежде еще раз найти свое «вдруг я понял».

          Многие наши лицеисты постоянно бывают в категорийных походах, в экстремальных условиях. Там, где они себя «испытывают». Их сопровождает очень опытный инструктор. Опытный в том смысле, что он не мешает им рисковать, а учит, как это делать правильно.

 

          — Молодые люди должны пройти через чувство ответственности за других людей. Важным моментом в этом жизненном уроке являются мужеско-женские отношения. Ответственный секс в возрасте половой премьеры. Это есть подготовка к ответственной семейной жизни. Сближение людей накладывает на них «испытание взаимоответственностью».

          Отношения полов строятся не в русле инстинкта, а в русле культуры.

          Да. Так грамотнее и полезнее усваиваются опыты ревности, опыты ошибок. Физиология освоится сама по себе. А вот как быть с остальным? Американцы, нация очень технологичная и в деле воспитания, предлагают школьникам (поделивши класс на «семейные» пары) воспитывать «электронных детей» — тренироваться в семейных заботах. Я видел фильм об этом. Так вот, полкласса своих «электронных детей» просто загубили. Их дети «умерли». От голода, от невнимания. Это был шоковый урок для молодых людей. Урок! В настоящем смысле этого слова.

          Кто-то придумал другое, тренинг толерантности: провести день в инвалидной коляске.

 

          — Практики одиночества. Умение быть наедине с собой. Чрезвычайно важная практика, позволяющая человеку принимать решения, опираясь лишь на свои личные ресурсы.

 

          — Опыт рутины. Находится дело, которое никому не хочется делать. И никто не заставляет. Значит, надо заставить себя. Наши бабушки и дедушки очень хорошо владели этим умением.

          Специально в гимназиях учили «мертвые» языки — греческий и латынь. Практического применения они не имели. И надо было заставлять себя осваивать неинтересное и бессмысленное. Это — «приправа» к процессу живого образования. Но истории известно, что, к сожалению, оно может сделаться таким все. Стать мертвым образованием. Как в сегодняшней России.

          В тренировочном зале жизни должен быть «камень Сизифа».

          Точно! Снаряд для натаски упрямства. Для развития опыта владения собой в неблагоприятных жизненных условиях. Прививка воли. (На полях замечу: наша российская школа дает такую практику. Но ее слишком много. Прививка воли превратилась в яд подавления).

 

          Различных практик много. Мы их на сегодняшний день нашли одиннадцать. Школа — одна из них — должна занимать одиннадцатую часть в мире юношеского образования. Реально же она занимает почти все пространство образовательной жизни молодого человека. В этом перекос. Школа с ее домашними заданиями висит над молодой судьбой, как Дамоклов меч.

 

          — Обязательно должна присутствовать ситуация успеха. Молодому человеку необходимо почувствовать «медные трубы». А «огонь и вода», уроки падений и трудностей, тоже всегда рядом. Опыт неуспеха важен не менее славы и побед.

          Я видел много людей, которые боялись выйти на сцену, боялись прочитать доклад, просто избегали задавать вопросы публично. Они боялись опозориться. Но, тем не менее, взрослые заставляли себя «идти на позорище», чтобы преодолеть свой страх. Специально! Чтобы быть «распятым», чтобы получить дополнительную энергию жизни через нечто отрицательное для них. Это взрослый поступок, это владение собственной жизнью. Поставим здесь многоточие…

          ТАКИЕ события юношеского образования фактически и должны составлять его содержание.

          Легкость и эффективность познавательных движений заключается, пожалуй, в ненасильственном преломлении предметного вопроса «что?» в исследовательское «как?» Линия жизни — это нечто очень естественное и самоочевидное. Есть в мире бытия безусловные «точки роста», в которых взрослый, и тот, кого «натаскивают», соглашаются: «Да, так должно быть». Грех не воспользоваться этими «гражданскими площадками», этой «территорией жизнеобмена» между двумя (или более) поколениями.

          — Есть же еще одна практика! Работа юноши в профессиональной среде. Представь, что пацан попадает в мощную лабораторию. Моет там пробирки, но имеет возможность наблюдать процесс, задавать вопросы и интенсивно накапливать в себе опыт места…

          Сын полка.

          Сын полка!

          Учебная ситуация наоборот. Сверхинтенсив. В традиционной схеме всегда же есть лидер, учитель, ведущий — «паровоз», — и все те, кого он тянет. В инверсном образовательном варианте — это равносильно действию, когда плавать новичка учат, выбросив на глубоком месте из лодки. Жить захочешь — поплывешь. Есть такой крайний метод. Пацан, девушка в компании взрослых не имеют скидок на возраст и недоученность — все вокруг «паровозы»!

          Это очень важное действие!

          Когда недостижимое становится видимым. Когда ты уже внутри него. И оно тебя тоже видит. И почему-то не выталкивает прочь.

          Здесь тоже можно рисковать по-настоящему. С кем ты? Где? Когда? Выбор широк: от подвалов и марихуаны до места в интеллектуальной элите.

          Пожалуй, есть смысл конструировать заранее образовательную среду и заранее задавать ей правильный вектор качеств.

          Отлично. Но сразу же вопрос: а можно ли стопроцентно спрогнозировать событие? Ведь в одних и тех же условиях для кого-то оно произойдет, а для кого-то нет. Гипотетически берем, скажем, двух юношей и забрасываем их в банк «притираться». Один жадно и успешно освоит сей непростой мир, а второй будет скучать.

          … упало семя на каменистую почву! Среда не должна «выбирать» человека. Он должен сам найти свое «плодородное место». И корни пустить, и плоды принести. Агрессивность образовательной среды — в стандартизации.

          Судьба говорит людям свое «нет» по-разному. Не было образовательной ситуации внутри человека, а, казалось бы, снаружи все состоялось. Не получилось самого главного — созвучия сред. Резонанса. Но молодое сознание, приученное извлекать позитивное знание из своего отрицательного опыта, не проигрывает в принципе. У нас была умная девочка, которая хотела после школы поступить на журфак и потом работать в области СМИ. Она успешно писала материалы и еще школьницей попала на практику в центральную республиканскую газету на корреспондентское место. Итог. Девочка свидетельствует: «Я безумно благодарна этой газете и ее коллективу за все возможности, к которым имела профессиональный доступ. Ноги моей в журналистике больше никогда не будет!»

          Класс! Значит, лицейская школа успела дать умение жить: зрячим образом зайти в ошибочную ситуацию и зрячим образом выйти из нее — с благодарностью  и «прибылью» в личной опытности.

          Это все, что мы можем.

          Мы можем предположить (только лишь предположить!), что там-то, там-то и там-то для Петрова-Иванова-Сидорова может произойти его внутреннее со-бытие. Но никто не сможет гарантировать, что оно действительно произойдет. Правда, в школьной ситуации есть запас времени и мы можем попробовать «разбудить-проснуться» несколько раз. В святой надежде забрасывать молодых в различные ситуации. Всякий раз, кстати сказать, рискуя их жизнью. И собственной свободой. Такая штука. По честному. А если педагог боится отпустить детей погулять одних по ночному Парижу, то ему нечего делать в педагогике.

          «Я сам!» — произносит малыш, едва начинает владеть своими возможностями. Ах, как радуются этому окружающие! Но почему они всю жизнь потом губят эту самость? «Я сам!» — растет вместе с человеком. В физическом, интеллектуальном, чувственно-духовном смыслах. Гармонии не получится, если хоть где-то «не сам».

          Девиз Школы Монтессори: «Помоги мне это сделать самому». Подходит и для юношеской школы.

          Но для начала приходится восстанавливать «связь времен» в самом молодом человеке. Очень понравились слова, произнесенные в директорском кабинете Гуманитарного лицея: «Мы — исправительное учреждение. Мы исправляем в молодых людях повреждения, нанесенные им общеобразовательной школой». В лучшем случае, приходят новички, приученные «жить на оценку». Увы, оценка не может быть целью жизни… Это — позиция «профессионального взрослого» и никакие умильные детскости не заставят настоящего взрослого прогибаться под детей.

          Подростково-юношеский возраст — это потрясающее время! Из одной ноздри еще детские сопельки текут, а другая ноздря уже по ветру чует!

          Чует! И уже может найти свой «объект». Люди — существа очень «прилипчивые». Потому что многие не могут «жить сами», буквально — вырабатывать собственную жизнь: идеи, мнения, взгляды, решения. Несамостоятельные «прилипают», или же их подневольно «приклеивают» к несобственной жизни. И тогда они поют псалмы или партийные гимны. Вцепившись мертвой хваткой в идею, в цель, в лидера…

          Вопрос вопросов! Люди действительно «прилипчивы». И что будет, если мы сейчас «вытащим» старшеклассников из пустой, формализованной среды обучения и бросим в реальную живую бучу? Конечно, большинство, как рыбки-прилипалы, определятся именно таким образом. Но именно в ЭТОТ момент (только в этот момент!) и наступает настоящая педагогическая задача. Кто-то или что-то все равно должны оторвать от привычной формальной жизни, от привычных школьных рамок. Кто?!! Что?!!

          И кто-то обязательно должен задать убийственный экзистенциальный вопрос: «А зачем?» Любой «профессиональный взрослый» его не задаст, поскольку он не понимает, что его надо задавать.

          А вдруг большинство ответит: «Хотим!» Представьте-ка: все, как один, пошли вдруг в отрыв! Тут хороший педагог, Учитель с большой буквы, осознанно тормозит: «Ты куда? Ты куда оторвался? Ты сначала прими решение, надо ли тебе бежать от известного?» Не у всех есть на будущее замысел «про себя». Есть — иди. Нет — остановись.

          Постоянное «влипание» из общего жизненного потока в индивидуальный азарт, в чье-то вдохновение, «вытаскивание» в другой уровень действий и мировосприятия — это и есть педагогика для юношеского возраста.

          «Вытащить» можно и в ловушку. Примеры преступной, поработительной педагогики столь же блистательны, сколь и подвиги по освобождению человеческого сознания. Педагогика — обоюдоострый меч.

          Жизнь происходит между высотой и бездной.

          Ставка сегодня делается на восходителей. Идея новой школы — это школа «поголовных» лидеров?

          Абсолютно не согласен! То, что мы обсуждали, это как раз школа для всех, школа «лидерства самого себя» — максимальное развитие каждого. Внутри подросткового слоя, конечно, образуются лидеры. Но это совершенно другой вопрос: какие дополнительные качества нужны вожаку, если все свободны и открыты? Мобильность? азартность? умение ставить рамки самому себе? Опять вернулись к тому, что ищем: это еще одна ситуация взросления.

 

 

КОРОБОЧКЕ ПРИШЕЛ КОНЕЦ

 

          Хорошо, оставим лидеров в покое. Представим школу, как коробочку с людьми. Коробочка сделана из схем, традиций, условностей, уровня требований педперсонала и т.д. Старая школа позволяет массово «самораскрыться», скажем, на десять процентов. Но среди потока учащихся всегда находятся одаренные и независимые молодые люди, которые в одиночку совершают личный подвиг стопроцентного своего самораскрытия. Вопреки, а не благодаря системе. Новая школа, как предполагается, — это смена «плодородности» образовательной среды и умножение степеней свободы ученика. Коробочка останется?

          Нет. Мы чуть-чуть друг друга недопонимаем в контексте того, что обсуждаем. Я беру тот же образ — коробочку с молодыми людьми. Теперь эту коробочку – только коробочку, т.е. схемы, традиции, условности, - выбрасываю вон!!! Что произойдет? Содержимое рассыплется-разбежится кто-куда. Но куда все-таки? Перед нами и перед ними — поле жизни. Люди — в поле! А всякое поле можно обозначить как КАРТУ. И если проследить за каждым и обрисовать его новую ситуацию — получится карта образовательных ситуаций! Один пошел в армию, другой занялся искусством, третий пошел к отцу на завод, четвертый напросился ассистентом в лабораторию, пятый водку пить начал… Кто куда! Вместо коробочки. Понимаете? Люди находятся в ситуации…

          В ситуации — они находятся! То есть, находят сами себя!

          Да, реальность задает этому слову (и этому действию) многоуровневый смысл. (Смотри предыдущий список). Какая «коробочка», к черту! Пространство юношеского образования в поле действующей жизни.

          Однако образ коробочки очень яркий, и он нам еще пригодится.

          Пригодится. Но пока — выбросим. Мы должны понять, что коробочке пришел конец. И еще вопрос: что придет на замену старой форме? Может, это будет просто флажок — точка фиксации на карте учебы или жизни. А школа? Допустим, она возьмет на себя роль базы. Так и видится, как птенцы после длительных самостоятельных полетов в непредсказуемую жизнь отирают пот со лба и по-взрослому итожат: «Все. Идем на базу». Отчитались, сдали свои «маршрутки», получили задание и полетели вновь… При чем тут «коробочка»?! Она держит всех вместе, не выпуская, от начала начал и до конца концов. А наши ученики — на карте! Совсем другой ход. Где-то на этой образовательной карте есть «белые пятна», а есть очень густонаселенные районы взрослого знания и опыта. Есть здесь совсем не условные горы, овраги, трясины — есть все, что угодно.

          В голове придется сделать серьезный переворот. Идея реализации юношеского образования не сможет осуществиться сама по себе. Так что, будем в дальнейшем мыслить картовой раскладкой. И искать на ней крупицы, ядра, зерна и солнца, полезные для становления молодых.

          Фантазируем. Предложенная схема «легла» на всю Россию, стала базовым образованием для старшеклассников, и пятьдесят лет уже отработано. И все молодые люди проходят: а) через экстремальность; б) через опыт взаимодействия полов; в) через работу в среде профессионалов… По полной программе по имени Жизнь!

          И мы воспитаем непобедимую нацию.

          Безусловно. Лидерство одиночек перестает в таких условиях быть высшим образовательным достижением. Потому что становится возможным лидерство группы. Например, группы молодых людей, объединенных понятием Россия.

          Страна как школьная площадка?

          Только так. Но рамки-то в системе образования все равно потребуются. Чтобы «не растеклось» то, что претендует на подъем и освоение формы. И что мы называем теперь Школой?!

          Люди всегда стремились к улучшенным условиям окружающей потенциальности — залогу личной самореализации, не «голодающей» учебы и полноты жизни. Борьба идет за повышение самого потенциала общества. Осознание этого делает человека граждански активным. В том числе и в конструировании собственной жизни. Школа — это коллективное Я.

          Идентичность с коллективом. Все через это проходят. Но ведь есть еще и научные школы, школы мэтров, школы жизни, наконец. Понятие «школа» многолико.

          Окончательно ответить на вопрос «зачем?» не сможет никто. Можно лишь подтянуться на следующую ступеньку развития и снова спросить: «Зачем?» И начать штурм новой ступени. Возможно, сама неостановимость процесса и есть ответ. Только молчащим и мертвым кажется, что истина состоялась.

          «Зачем?» — это стимулирующая сила, доступная «одноходовка», позволяющая сменить масштаб понимания жизненной игры.

           Есть такой замечательный прием: три последовательно заданных вопроса «зачем?» превращают в бессмыслицу всякую деятельность. Хотя я встречал людей, которые могли ответить на этот вопрос семь раз! Но на седьмом уровне рефлексии наступал предел даже у уникумов. «Каково там, на седьмом уровне?» — спрашивали любопытствующие. «Одиноко!» — слышался ответ.

          Вернемся, однако, к молодым людям.

          Итак, на карте юношеского образования есть ситуации, которые могут становиться образовательными событиями. Ситуации можно специально спроецировать, спровоцировать, обустроить и так далее. Соответственно, такой подход предполагает, что термин «событие» понимается учителем, и он может нанести его на карту ситуативного образования. Ключи к собственной жизни — это участие в ее ключевых событиях.

          Школа — это точка отсчета на нашей карте. И в этой точке оправдано взрослое влияние. Именно здесь молодой человек согласен получать оценки и новые задания. Уходя всякий раз в новый жизненный полет, уходя на новый, более обширный виток образования в среде жизни, старшие дети повышают свое мастерство. Какое мастерство? Мастерство быть взрослым.

          И в тот момент, когда человек становится само-стоятельным, прямоходящим — все! — он перестает нуждаться и в карте, и в оценках своих наставников. Человека больше не ведут по жизни учителя. Их заменяет приобретенный опыт.

          Что ж, хорошо выполненная работа та, когда ты больше в ней не нужен…

          Конечный смысл педагогического труда состоит в том, чтобы рано или поздно оказаться больше ненужным. И чем раньше педагог оказывается больше ненужным ученику, тем качественнее он сделал свое дело. Посему, необходимые взрослые в юношеском мире — это лишь те люди, которые могут осуществлять навигацию в океане жизни.

          Жизненных сценариев не так уж и много. Они все отражены в литературных вариантах жизни. Учебные схемы бытия. Десятка два основных сюжетов да их бесчисленные комбинации. Шекспир, например, — несомненный навигатор в мире тем.

          Все правильно. Двенадцать шекспировских ситуаций наглядны во все века.

 

 

КАЗЕННЫМ СЛОВАМ ПРИШЕЛ КОНЕЦ

 

          Формулировки штука капризная. Умные слова, даже если они очень хороши, душу волнуют мало. Нужна страсть! То, что содержат в себе все манифесты: ясную мысль, простоту языка и выдающееся волнение автора. В чем можно найти «волнение» людей, занятых преобразованием старшей школы в стране? Где их манифест?

          Про педагогический манифест пока не готов. А юношеский – пожалуйста:

 

          Важен только порыв, остальное - неважно.

          Миг, когда оттолкнувшись ногой,

          Землю вдавливаешь в пространство,

          И страшно, и прекрасно захлебываться пустотой!

 

          Дальше — проще. Инерция дальше.

          От земли оттолкнулся —  мгновенье над ней, -

          И – паденье… Чем выше, тем, видимо, дольше.

          Ну и, следовательно, больней.

 

          Я написал эти стихи очень давно. В юности.

          М-да. Пустота — это исключительно привлекательная игра. Если ты владеешь собственным умением опустошаться и в опустошенном своем состоянии готов «подставляться» куда следует — новое содержание тебя не обойдет.

          Главный человек во всей этой штуке — это твой Учитель, к которому ты возвращаешься. Он держит свое взрослое зеркало над суетой. Взрослый всегда выполняет роль зеркала для молодого человека. Причем, отражение в узах жизни между старшим и младшим не должно быть кривым или мутным.

          Педагоги отвечают за «упаковку» процесса. Еще раз: превращение ситуации в образовательное событие — это дело искусственное. Это не натурально происходит. (Для пояснения берем ярчайший архетипический пример. Нужны были средневековые богословы, чтобы превратить человека Христа в культурообразующее зерно — в бога Христа. Средневековый «пиар» сделал из рядовой ситуации мировое событие. Само по себе оно бы не произошло). Роль «упаковщика», «переводчика» ситуации в событие — это и есть роль взрослого. Понятно, что я говорю о тьюторе?

          Не попадает ли абсолютно раскрепощенный человек в рабскую зависимость от… свободы? Не обречен ли он на вечную погоню за ней?

          Я такой опасности не вижу.

          А не станет ли незаменимый и успешный тьютор-гуру «иконой» для молодого человека, которой он привыкнет докладывать о подвигах своей самостоятельности?

          О! В этой связи я люблю на лекциях рассказывать одну притчу о восточном учителе искусства единоборств (услышал от Петра Щедровицкого). Способ подбора учителем своих учеников происходит следующим образом. Учитель подводит кандидатов к пропасти, которую перепрыгнуть не дано ни одному смертному. «Прыгайте!» И ученики сразу же делятся на три группы. Первые уходят сразу же со словами: «Это невозможное задание!». Вторые разбегаются, но в последний момент пугаются, останавливаются, безнадежно машут рукой и - тоже уходят. И, наконец, остается тот минимум, которые разбегаются и прыгают. Они бы погибли, так и не долетев до другого края пропасти. Но в момент прыжка учитель дает ученику такого сильного пинка под зад, что этой дополнительной энергии как раз хватает на перелет. Мне кажется, это — Образ! Ясно, что «пинающийся» учитель никогда не станет для адепта иконой. И в то же время ученик всегда будет ему безумно благодарен за науку о невозможном.

          Продолжу, пожалуй, перефразировав известный лозунг. Коммунизм (как гармония) возможен лишь в отдельно построенной личности. Сильный ни в ком не нуждается. Сильный и воспитанный сам позаботится о том, чтобы «не наплодить» нуждающихся в кумире. Будущее общество идилически представляется как общество самодостаточных одиночек, объединяемых высшим: темой, идеей, коллективной необходимостью.

          Сложно… Хотя, я-то как раз думаю так же. Вектор движения взрослого человека направлен на ситуацию полной автономизации (стремление к коттеджу с автономным энергопитанием, к персональному компьютеру, к личному автомобилю, «мобильнику» и т.д.). Состоявшийся взрослый не желает ни от кого и ни от чего зависеть. Для чего? Для того, чтобы быть готовым к собственному действию в любой момент. А эта привычка — родом из детства. Если, конечно, она была привита.

          Сегодня — все акселераты. Затянувшееся детство порицается, потому что можно «опоздать на поезд». А не наступает ли в результате технической и педагогической гонки «досрочная взрослость»?

          Так оно и есть. Так оно и было. В так называемых традиционных обществах понятия «подросток» или «юноша» не существует. Есть лишь две градации возраста: ребенок и взрослый. До какого-то момента мальчик наблюдает, как мужчины пляшут у костра, и как они ходят на охоту, а в одно прекрасное утро он сам отправляется «добывать жизнь», а вечером пляшет победу. Переход из фазы детства в фазу взрослости может сопровождать ритуальное действие, знаковый обряд. Вот и все.

          Но поскольку цивилизация идет по пути структурного усложнения, у нас появились дополнительные возрастные отсчеты. Не два возраста, а намного больше. Даже детство поделилось на младенчество-детство-отрочество. А не просто «ребенок».

          От частоты этого деления зависит число министерских и инспекторских мест.

          Ха-ха. Цивилизация усложняет любую структуру. И это правильно. Это тоже есть путь развития.

          И мы этот путь развития хотим еще больше усложнить и двинуть дальше. Катострофически не хватает спасительных «вдруг» во всей школьной системе страны. И в стандартных классах, и в стандартных кабинетах управления. «Вдруг» не предусмотрено. Более того, оно там является чуть ли не преступлением.

          В школе — жизни нет. Жизнь — за школьными окнами. Но никакие «коробочки», надетые на собрания школьников, не способны усмирить природу молодости. Так стоит ли бороться с тем, что ищет сотрудничества?! Образовательные ситуации в стандартной школе, конечно, присутствуют, но поскольку они никак не организованы, то и ведут к событиям, чаще всего, диким.

          Можно «просидеть» свою жизнь за партой. А жизнь пройдет мимо и не оглянется.

          Многое можно сказать, перейдя на язык теософов. Если осмыслять себя в мироустроительном, божественном контексте.

          Человек рожден подобным Богу. Но это абсолютно не означает, что он Ему равен. Просто вся жизнь человеческая есть стремление к Богу и движение к Богу. В жизнь человек является на попытку — себя подобного сделать равным: думать, чувствовать, видеть и поступать, как Он. Стать не копией, а партнером — это предельный смысл слова «зачем?».

          Могу ответить в космологическом языке. Если не ошибаюсь, то данное видение принадлежит Владимиру Лефевру, русскому психологу и философу, живущему в Калифорнии. В одном из интервью у него спросили: «Для чего вообще люди живут на земле?» Философ рассмеялся: «Разве вы не понимаете? Космос — это живой организм, и все в нем функционально распределено между Космическими субъектами. Земля отвечает за мышление космоса — за рождение новых идей, новых замыслов и смыслов». В этом прочтении Земля есть не что иное, как креативный разум космоса. И он должен работать. А если он перестает работать или работает недостаточно продуктивно, то его начинают будоражить. Чтобы он производил новые образы и мысли — «смысловое топливо» космоса. Случаются катастрофы, появляются тарелки… Зачем? Для приближения человеков к их основной космической функции.

          По-любому, человек должен выполнить свою «миссию». Он приходит в этот мир на очень короткий промежуток времени!

          Миссия невыполнима! Сказавший так, выбывает из потока самостановления. Скорее всего, он примкнет к какому-нибудь «чуду». К миру догм или к миру попсы, например…

          Человек не имеет права не выполнить своего предназначения. Он обязан это сделать! А каково его предназначение? Никто не знает! В помощи найти его каждому и состоит наша задача.

          Попытка отчаянная: сделать новое образование, находясь внутри старого. Да оно всех просто «переварит»!

          Отчасти, отчасти…

          Человек рождается трижды. В самоутверждени. В самореализации. И в умении ВЫРАЗИТЬ СОБОЮ то, что его превышает. Отказавшись в третьем случае от центростремительной эго-приставки «само». Сегодняшняя школьная ситуация для многих смертельно опасна. «Коробочка» убивает личность в зародыше. Мы живем в мире разных «образовательных рас».

          Э-ээ… Как бы это перевести на язык формалистики? Свободополагание собственных рамок — это свобода. Это высшая степень земной свободы. То, что Гегель называл «волей». Чужие рамки — тюрьма. Мне понравилась твоя мысль, что полная взрослость — это готовность «умереть», не быть в себе, чтобы ЧЕРЕЗ меня родилось нечто иное. С чем бы сравнить? Мой мысленный взор видит картину: цветок борется за свой рост, цветет, отцветает и дает плоды — новые семена. Я — гумус, сквозь который прорастут мои дети. Мы боремся за жизнь на поле «интеллектуального гумуса».

 

          Это — «Педагогическая молитва». Взрослый написал ее….

 

          Дятятко мое родное, никому тебя в обиду не дам — сам обижать буду, собственной мерою, чтобы знало ты силу пределов своих. Чтобы ласка и лесть, и угода, и слепость ликующих нянек не сделались правом на жизнь. Привыкает к преградам идущий. Поднимись, мое дитятко, выше преград и препятствий — пусть они тебе будут опорой. Утомляйся в делах на земле, чтоб не знать утомления в большем.

          Ты наказ мой родительский выберешь сам, отличив назидание от наказанья. Переступишь того, кто поднял твой твердеющй взгляд от владений. И добудешь тем взглядом из долгих колодцев времен пропитанье ума. Чтоб скрестились зрачки сквозь смеженные веки.

          Я толкну тебя сам, пока мал ты и слаб, чтоб, упавший, ты знал, как подняться. Чтоб ты поднял меня, когда я упаду. Обожгу твое сердце отрезанным чувством, чтобы знало оно одинокую власть над собой. Чтобы жгло и меня, когда кончится власть. Наклоню твои мысли к соблазнам и мраку, чтобы ярость души превзошла ее лень. Чтобы мог опереться на сильного сильный в бессильном краю.

          Называют родителем тех, кто встречает у входа. Но велик ли поход, если был ты спеленут? Кто поможет отправиться вон?! Дитятко родное! Провожу тебя так: до иного сезона судеб, до границы, где выход опять будет вход. Не предай! — не посмей на обиду ответить обидой. Не предай! —  с жизнью жизнь не встречай в унижении. Не предай! — провожай без оглядки и смерть, и любовь.

          Шаг тяжел, значит, будешь ты весел от сил, что плодит восхожденье. Узок путь, значит, лезвие жажды твоей ищет плоть своих дел. Чтобы сделалось так, я лишу тебя, веточка рода, ветвей, что низки. Сок земли потечет по тому, чего нет, и где нет ничего — будет прихотей цвет. Вновь созреют земные плоды, и в бездонную тьму упадут.

          Укрепляйся, дитя, тем, что мир не становится лучше, что нечист он и нет в нем надежд. Укрепляйся, дитя, чтобы собственным миром сей мир укрепить.

          В честной битве — за честью победа. Но считает победой и яд свою власть. Кто отравит тебя, мой малыш? Липкий взгляд и елейные речи проклятых? Трупный яд, что сочится с горящих полей? Самолюбец? Торговец? Учитель учений? Навеянный страх? О, дитя! Пей из уст моих яд — не смертельна из уст моих мера. Пей из сердца отраву — печаль. И болей, и терзай мою душу, но успей стать сильнее коварства.

          Что могу тебе дать? Руку в первой ступени твоей. Во второй — обстоятельства, опыт. Отсечение всех пуповин, наконец. Посмотри: что держало тебя — держишь ты теперь сам. Я владею тобой, мой малыш, чтобы мог овладеть ты собой. Чтобы кровная сязь отошла, превратившись в свободу и дружбу.

           Милость от милостынь ты отличишь. Научишься брать и давать. И не станешь ты слезно просить и подавать, прослезившись.  Глупое детство плачет от боли, вечное детство — от боли за глупых. Слезы — жемчужинки скрытых надежд — сыплются с порванной нити по имени Жизнь. Пусть крепка будет нить твоих слез.

          Дитятко родное! Не услышу надсады твоей — не кричи. Поднимайся само, и само огляди этот мир, и само говори, и само продолжайся. Пусть не смеют приблизиться те, кто калечит слепою заботой, кто не делает жизнь, а ее выбирает, чья душа языка не имеет.

          Ты прекрасно, дитя! Оставайся таким до седин. Где от входа до выхода круг постижений, как сон… Баю-баю, малыш. Баю-баю-баю... Ты в обиду не дай свой поход  — обижай себя сам, мерой собственной. Чтоб не знала душа возвращений.

 

 

КОНЕЦ КОНЦОВ В НАЧАЛЕ НАЧАЛ

 

          Мы обширно поговорили о юношеском образовании, попытались выяснить в чем его суть, какие основные единицы образовательных событий и ситуаций могут быть использованы. Сейчас самое время задать вопрос, от которого не уйти — где место этой самой «коробочке» и какая ей отведена роль? Что может выполнять роль рамок, роль сборки? (Мне больше нравится слово «сборка». Достаточно заменить образ коробки на образ флажка). Но чтобы быть уж совсем точным, надо оговориться, что речь идет не о модернизированных конструкциях, где основное действие по-прежнему происходит «внутри» или «на» них. Дискурс ведется вокруг совершенно другой институциональной формы. Какой институт способен удержать хаотичность молодой энергии?

          Старый институт — школа — не работает. Но может работать другой институт, называемый «образовательной программой». Она может быть короткой или длинной, но она есть то, что хаотическому движению молодой жизни придает форму. В пределе — это индивидуальная образовательная программа. Когда каждый сам понимает, в каких ситуациях ему надлежит оказаться. И не обязательно взрослый может участвовать в составлении индивидуального «жизненного маршрута». «Отличники» могут быть авторами собственных актов жизни и творческих придумок, а кто-то может воспользоваться готовыми ситуативными константами.

          Набор образовательных ситуаций, в которые надо попасть, собственно и называется «Образовательной программой». Набор и выбор из этого набора может варьироваться. Но «базовые» навыки обретут все. Образовательная программа сама начинает играть роль механизма: «упаковывающего» знания и опыт, «схватывающего» тренинг ситуации и ее осмысление, «оформляющего» поступки и творческие продукты.

          Для школы возникает новый вызов. Если школа (в ее изначальном, коробочном смысле) способна предложить такую программу (или набор таких программ), то она вписывается в институциональную трансформацию. Или в институциональные изменения. Если же школа этого не может сделать, то из нового пространства она автоматически исключается. Куда? На свалку, на сторону, вбок… В ее стены молодые люди могут продолжать ходить, удерживаемые консерватизмом традиций и инерцией мышления. А сама школа, чувствуя угрозу для своего неизменяемого существования, может применять внутри себя некоторые жесткие меры удержания контингента. Но все это уже напоминает просто «камеру хранения», лишенную возможности самостоятельно рождать новое содержание.

          Для многих родителей школа — это место, куда детей «отдают». Так многие родители бессознательно снимают с себя ответственность за жизнь чада на какой-то кусок времени: «Пусть побудет!» Эту функцию школа на себя взять может. Но этого мало. Школа может взять на себя настоящую образовательную функцию! Стать «центром управления полетами» молодых людей, их реальной «стартовой площадкой» во взрослую жизнь, местом для практических треннингов, местом, где концентрируются события молодой жизни и их результаты.

          По идее, основная модернизационная линия видится именно в этом направлении. Она потребует: а) создать схемы; б) сформулировать убеждения; в) показать модель в действии.

 

          На чем может быть построена новая модель? В чем ее суть? Она, во-первых, должна быть построена на том, что помимо обучения, накопления знаний (что является сейчас  доминантой), должны присутствовать и другие фокусы внимания: опыты жизненных практик, плюс область рефлексии — наука проектирования, сценирования и программирования этих самых практик.

          Помимо одного нынешнего пространства обучения должно появиться еще два равномощных — это пространство проб и пространство рефлексии. В итоге получается трехпространственная модель. Внутри каждого из этих пространств правомерно ставить вопросы: «о целях», «о базовых нормах», «о программах», «о принципах организации», «о ключевых технологиях», «об управлении». И так — относительно каждого из трех пространств. Можно получить сумму сходных показателей. Например «стандартов»: это — сумма стандартов в обучении, сумма стандартов в социальных практиках и сумма стандартов в собственно образовании — в рефлексии. В целом картина об образовании юношей так будет вполне ясна.

          Точно так же можно суммировать остальное: параметры по учебным программам, по организации, по управлению и т.д.

          Такая модель.

 

          К этому можно лишь добавить меняющиеся юношеские контексты, которые должна учитывать старшая школа.

 

          И надо понимать, что Россия — страна, которая находится в конкурентной борьбе с другими системами образования. И здесь мы сегодня проигрываем. Поэтому мы либо должны предлагать что-то «из ряда вон свое», либо (как минимум!) не отставать от мировых стандартов. То есть, провести в нашей образовательной системе хороший, грамотный «евроремонт». И третий момент, с которым необходимо считаться — это внутренние потребности страны. Например, рынка труда. Понятно, что выпускник современной школы плохо ориентируется в экономической ситуации, он мало способен к продуктивной работе, к нахождению места для своей максимальной самореализации. Молодой человек (в момент сразу после выпускного класса) мало интересует работодателя. Хотя возраст 17-18-19 лет — это наиболее продуктивный возраст.

          В этом смысле образование в старших классах должно стратегически ориентироваться на «встраивание» своих питомцев в успешные карьерные линии. Профессионалы успешны по определению. Об этом сейчас школа, к сожалению, не думает.

 

          Это мое представление о том, как может быть устроена старшая школа. Но как человек рефлексивный, я понимаю, что это не единственная «картина», которая могла бы быть предложена для воплощения. И, вообще, на сегодняшний момент однозначной модели, которая устраивала бы всех, не существует. Ее окончательно предстоит еще создать. На основе анализа актуальной практической ситуации и предлагаемых новаций.

 

          Различные модели образования в старшей школе могут «сойтись» вместе, чтобы стать практическим началом выхода из кризиса. Авторам моделей предстоит коллективный поиск метамодели, совокупного «зерна», из которого произрастает здоровое будущее. В науке это носит специальный термин — модель-конфигуратор. Супермодель, включающая в себя лучшие качества всех остальных. Модель моделей.

          Сначала эту метамодель нужно найти. А потом — предлагать к различным ее верификациям для реализации на разных площадках. Образовательные площадки обязательно должны находиться в очень плотном контакте друг с другом, чтобы обмениваться результатами, эффектами, успехами и сообщениями о сбоях. Фактически — это формирование сети из нескольких пилотных площадок, синхронизированных в общей идеологии.

          Группа таких коллективных единомышленников прорывают, по сути, ограничения школы, которые безнадежно отстают от современных потребностей. И детей, и родителей, и общества в целом.

 

 

ПРИМЕЧАНИЯМ НЕ БУДЕТ КОНЦА

 

          Вот еще одна стихотворная цитата (из А.Иващенко и Г.Васильева).

 

          Побоями учить — что мертвого лечить,

          Но многие того не признавали.

          Ученые труды, туды-их-растуды,

          Вколачивали розгами в зады.

          А в это время ученик покорный

          Лежал ничком и, охая притворно,

          Держал в кармане шиш и тихо мозговал

          О том, что педагог не задавал.

 

          Чужие мысли жечь — что палкой воду сечь,

          Но многие того не признавали.

          Вгоняли в пух и прах и нагоняли страх,

          Уничтожая книги на кострах.

          А в это время скромный местный житель

          Стоял в толпе и думал: «Жгите, жгите», —

          Ваш солдафонский нрав мы будем брать в расчет,

          А книжек понапишем вам еще.

 

          Классно, правда? Можно принять как еще один лейтмотив беседы.

 

           На засыпку. Почему тибетские учителя не договариваются между собой о том, как учить одинаково?

          У них есть метамодель. Она у них есть.

          В западной традиции слишком важна ситуация человеческой воли и человеческого изобретательства. Восток, в отличие от этого, предельные модели, онтологические модели не изобретает, они как бы даны изначально. В качестве примера. Рассказывал Исаак Фрумин, советник Всемирного банка реконструкции и развития по вопросам образования в России. Заказ к системе образования — это тема, которая сейчас волнует всех в мире. У образовательной инспекции банка был шок, когда они посетили Китай. Им всюду подробно объясняли, как должно быть построено образование. Инспекция ахнула: «А откуда вы знаете, как должно быть?!» Теперь уже китайцы смотрели на приезжих с изумлением: «Так ведь это ВСЕ знают!» У нации есть какие-то устойчивые представления на этот счет, которые никем не подвергаются сомнению. Им не надо изобретать модель моделей, она здесь уже есть «по умолчанию».

          Много ли сейчас у России таких данностей? Необсуждаемых постулатов.

          Дай помолчать… Пожалуй, сейчас их нет. Почти нет…

 

          Птенец рано или поздно «ломает скорлупу» — раздвигает рамки своего мира и своих возможностей. В координатах человеческого развития всегда есть «верх» и «низ». Наука «двигать рамки» может послужить и тому, кто деструктивен, кто развивается, противодействуя развитию. Модель это видит?

          Да. Например, леворадикальные партии сейчас очень активно используют молодежь в деструктивных действиях.

          Это рост вниз?

          Абсолютного ответа нет. Они — антиподы, поэтому они тоже уверены, что их действия направлены «вверх».

           Пожалуй. Жизнь — сфера. Верх и низ, конечно, условности, — они появляются в результате победившего в обществе «центра тяжести». За него-то и боремся, видимо.

 

          Модель старшей школы мы можем развернуть в сетевом варианте. Не в корпоративном, подчеркиваю! (Человек может состоять в нескольких сетях сразу. Безболезненно входить и выходить из них. Чего не скажешь об участии в корпоративной структуре. Школа наша сегодняшняя, к сожалению, построена именно как корпорация, на принципах иерархичности и подчинения единому Уставу).

 

          Дух Шекспира витает над нашим разговором: «Любовь и голод правят миром!» Что в образовании есть «любовь» и что «голод»?

          Я понял вопрос, только не понял пока, как на него ответить.

 

          Человек мастерски делает машины, модели, образы, схемы, системы. Для чего? Для того, чтобы к ним прикоснуться и… И одухотворить собою? Сделать продолжением человеческого? Оживить? В помыслах — так. А на деле прикосновение к Системе означает, что человек рискует стать никем, стать продолжением и служителем этих монстров, пресловутым «винтиком», не принадлежащим себе.

          Ни в одной школе одухотворение не было поставлено «на конвейер». А там, где оно все-таки присутствовало, жизнь схематизировалась на его основе и провозглашала фетиши превыше прочего.

          Можно ли прописать «душу», как обучающий параметр среды? Иначе может получиться так: группа Создателей во главе со Вседержителем построили в образовательной пустоте отличную планету, но забыли… дать ей атмосферу.

          По твоим ощущениям, я так понял, может не хватить чего-то самого существенного. Ядерного.

 

          Когда берешь в руки умные книжки о педагогике, написанные очень умными людьми, то убеждаешься: каждая книга — космических размеров глыба. Но почти ни в одной нет собственной атмосферы. Идея и замысел прекрасны. А детский смех не слышен. Живые люди уходят из этих мест…

          Революция сначала делает схему. А эволюция начинает с атмосферы. Это — намек. Жизнь питается жизнью. Страстью!

          Михаил Петрович! Ты просто обязан написать страстный Манифест на тему преобразования образования!

          Так напиши. Я — подпишу.

 

 

Ижевск, октябрь, 2005 г.