«ты моя» + «ты мой» = «кошка с собакой»; «я твой» + «ты мой»
= «подкаблучник и генерал в юбке»... И т. д.
Художник сказал: «Женщина! Ты так щедро тратишь днём на работе запас своего кокетс- тва, обаяния, ума, красоты и соблазна, что нет слов! Знако- мые, коллеги, ухажёры, дру- зья – все по достоинству оце- нят твою щедрость и заплатят за неё восхищением, внима- нием, комплиментами. Какая белка в колесе! Но вот воз- вращаешься ты домой... Где золотой запас твоих качеств? Израсходован. Ты устала, как проститутка».
В ней просто бездна обаянья! И там, и тут она добра: шалу- нья, друг, кокетка, няня, лю- бому – верная сестра. За это
59
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
ноборств: та же хитрость, та же отрешенность, то же под- ражание примерам природы.
За своё усыпле- ние ты заплатишь торговцу снами жизнью. За пробуж- дение – заплатишь смертью. Так стоит ли просыпаться?!
божье отдаванье не иссякает славный ряд: то комплимент, то рук лобзанье, то жест гас- трольного царя... Дрожат в за- ботливости сутки. Лишь, воз- вращаясь в дом, она глядит с тоскою проститутки на мужа, кухню, пацана.
У неё было много книг, ко- торые она успевала читать. После развода с первым му- жем – лишилась библиотеки. При втором муже она словно мстит былой несправедливос- ти – книги в доме уже некуда складывать. Их никто не чи- тает.
Российские словесники в ус- тных своих баталиях развили столько школ и направлений, что сравнить их изощрённое разнообразие можно разве что с букетом восточных еди-
Восьмидесятилетний старик вспоминал жизнь: «Знаете, в детстве я был птицеловом. Однажды мне попался не- обыкновенный щегол. Он был значительно меньше своих собратьев по размерам, но пел изумительно. Стоило вынес- ти клетку с ним на улицу, как целые стаи щеглов слетались и садились рядом. Это был, наверное, какой-то щеглиный король! А потому у меня его украли... Да... О чём это я? Да! Ещё чечетка попалась как-то ненормальная – дочис- та ощипала в клетке трёх сво- их собратьев. Я их голеньких вынес на мороз... Сейчас бы я, конечно, так уж не поступил. Получается, что живых убил... Да... О чём я говорил-то? А, ну да! У нас в университе- те в тридцатые годы лектор был по марксистской истории
– вылитый Маркс внешне! И причёска, и черты лица, и стиль мышления. Мы его на лекциях не слушали – мы на него смотреть ходили, как на артиста какого. А потом он вдруг исчез. Говорят, за это самое и арестовали – за то, что классика копировал. Да уж... Помню ещё мебель мне государственную предлагали, из дворцов когда-то конфис-
60
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
кованную. Не взял, дескать, буржуйского не надо. Не пове- рите – красное дерево! Хе-хе! Зря, наверное, не взял: сейчас бы продал – разбогател...» Дедушка этот когда-то был крупным номенклатурным работником, воевал, дважды горел в танке, воспитал детей. Знал и мог многое. В конце концов, память старика ос- лабела. Теперь он вспоминал только самое важное, самое яркое в жизни.
Мать у Пашки очень строгая.
– Дай поесть! – говорит Паш- ка. – Одну корку за день ел только.
– На сколько заработал, на столько и получил, – говорит мать.
Пашке восемь лет. Он подкра- дывается и пытается стащить из-за материной спины хлеб на столе. Мать бьёт ему лок- тем под дых. Парень загиба- ется.
– Может, не надо так-то уж,
– вмешиваюсь, свидетель. Реакция самого Пашки неожи- данная. Он восстанавливает дыхание, обнимает мать за плечи и, глядя на меня в упор, говорит примирительно:
– Мне не больно. Я привык.
Последней из подполья вы- шла катакомбная христианс- кая церковь. Один из после- дователей учения, парень лед
двадцати пяти, интеллигент- ного облика, с ясными прямо смотрящими успокоенными глазами, принёс в редакцию
«чудесные» тексты – откро- вения Божьей Матери, про- диктованные ему специально для России год назад. Смысл текста: угрозы, запугивания, перечень кар, констатация разнообразного вида катак- лизмов, массовых бедствий и ужасных смертей – от начала до конца страх один. Причём, в виде холодного делового со- общения, без эмоций.
– Это не Божья Мать, это эсэ- совка какая-то! – говорю с сомнением.
Парень тут же упал в обмо- рок. Видать, и впрямь верую- щий...
На век иль миг «женой» зову любую! Раздавший сердце, сердце не разбил. Случайнос-
Страх – это лучшая цепь Сатаны. Золотая воистину!
61
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
тей, мой друг, не существует, кто понял это – случай полю- бил.
– Привет! – сказал человек.
– Привет, – ответил Он. – Толь- ко у нас так не здороваются.
– А как?
– У нас принято соединяться при встрече.
– Как это «соединяться»? Об- ниматься, что ли?
– Нет. Двое, трое, многие, если желают поприветство- вать друг друга, обычно сли- ваются в единое существо. Физически.
– То есть? А личность? Чья личность главенствует в но- вой?.. – человек, похоже, ис- пугался и не понимал правил иного мира.
– Во время приветствия со- храняется та личность, кото- рая мощнее.
– А другой?!
– Другой стирается.
– Насовсем?!
– Да. Аннигилируется на всех уровнях.
– Ужас!
– Ничего подобного. Каждый из приветствующих испы- тывает большую радость от ощущения общего эволюци- онного продвижения.
– Это невозможно! – восклик- нул человек, словно защища- ясь.
– Хочешь, попробуем! По- дойди... Нужно только быть
За деньги твою
волю уничтожают, за деньги её вновь пробуждают… Все в твоей воле, если
у тебя есть деньги! И все в воле денег, если их у тебя нет.
готовым принять меня цели- ком или вручить себя так же. Предугадать, чья личность сохранится – трудно. Слияни- ем руководит сама эволюция! Попробуй!
– Я человек! – гордо сказал человек и шагнул вперёд. Ничего не случилось. Чело- век в недоумении осмотрелся вокруг. Поблизости никого не было. Только изумлённая гор- дость веселилась и ликовала.
Ум – произведение чёрта, душа – песня Бога, тело – ве- нец природы. Ах, как труд- но на равных полюбить всю
«троицу»!
Перед сотрудниками лабора- тории поставили задачу: сде- лать так, чтобы навозные сто- ки на ферме не имели запаха. Какие только ухищрения не пробовали применять учёные
62
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
на сколько наторговали, де- скать, покупайте побыстрее, ажиотаж, так сказать. Чтобы набить мешок до требуемой
Те, кто непомерно
прославляют труд тела, опасаются про- славлять труд ума
и панически боятся работающей души.
мужи! И закрытые ёмкости, и химические нейтрализаторы, и бактерии, и заморажива- ние... Всё не то: или очень до- рого, или неэффективно. От- крытие пришло с совершенно неожиданной стороны. Трубу, по которой подавался навоз- ный сток, подвели в отстой- ник нетрадиционно – со дна. Оказалось, что старый навоз, подсохший сверху, в точном соответствии с народной муд- ростью «не тронь – вонять не будет», действительно, не пахнет.
Дело было в Венгрии. В хол- ле национальной академии стояли гости – наши земляки
– и пытались торговать кое- каким товаром, привезенным из Удмуртии. Продавщица де- ржала в руках прозрачный по- лиэтиленовый пакет, набитый форинтами. Дескать, вот уже
привлекательной величины, потребовалось на время соб- рать с группы всю обменную валюту.
Дело, вино и бабы – вот три
«кита». Через отношение к ним определяется муж-про- фессионал. По признаку первоочередности. Напри- мер. Художники: дело – вино
– бабы. Врачи: бабы – дело
– вино. Богачи из бандитов: вино – бабы – дело. Трактов- ка, разумеется, субъективная. Но принцип универсален.
Знакомый журналист похло- пал по неуклюжему металли- ческому боку свою верную старушку, печатную машинку
«Москва»: «Она себя сто раз уже оправдала!» Пишущая машинка, ружьё, холодиль- ник, мотоцикл... – всё это подвергается в России срав- нительной прикидке, доморо- щенному анализу: окупят ли себя затраченные средства. В этой стране даже вещи долж- ны «оправдываться».
Один из экзаменов по канди- датскому минимуму – доклад по теме на иностранном язы- ке. Технарь Андрюша был превосходный, а вот лингвис-
63
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
тические способности – ниже средних. Выход один: друзья перевели текст доклада, а он его выучил наизусть. Защи-
тился на «отлично».
– Запомнил, как песню! – И в доказательство тут же лихо начал шпарить на иностран- ном. – Ни слова сам не пони- маю! – развёл руками.
Вот и думай: уж если канди- датский минимум таков, то ка- ким должен быть максимум?! Свою «песню» Андрюша без запинки напел мне через де- вять лет после защиты.
– Кому нужна «тройка», под- ходите с зачётками, – неожи- данно заявил на экзамене пре- подаватель-дракон.
– Мне!!! – быстро, единствен- ный из группы, сообразил Ан- дрюша. Преподаватель запол- нил графу, расписался. Потом спокойно произнес следую- щую фразу:
– Кому нужна «четвёрка», подходите... Кому на «отлич- но» – берите билет и готовь- тесь.
Откуда брать деньги? Все нынче озабочены этим не- простым вопросом. Директор одного небольшого ижевского института нашёл оригиналь- ный выход из трудного поло- жения. Директор выяснил, что практически все сотрудники учреждения имеют домашние
За «честь» быть заживо погребённым в братской могиле единоверцев ты заплатишь душой, дурачок.
телефоны.
– Работать будете на дому,
– объявил руководитель.
– Проверю лично: три звонка в день. Не застану, пеняйте на себя!
Освободившиеся институтс- кие помещения директор сдал в аренду по хорошей цене.
Информация
– кнут. В чьих ру- ках он свистит, тот и правит путём.
64
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
Идущему всегда трудно; поэ- тому его мораль не отрицает удобств, обле-