< 2 >

ал: «Тот, что вы держи- те, не выпуская…»
Спектакль ослабил в зрите- лях привычный «хвататель- ный рефлекс» разума. И это его изумило.
Хаос – жонглёр. Он под- брасывает в никуда все при- нципы разом и не ловит ни одного. Ловят их люди. И уже
не выпускают. Так строится в океане абсурда «обитаемый остров» смыслов и значений. Абсурд вечен, как истина! Поэтому его нельзя узако- нить. Принцип же всегда от- носителен. Чья-то правда, к примеру, – следовать только фактам, чья-то – только лгать. Обе «правды» равноценны… Все, абсолютно все – святые и преступники, торговцы и их жертвы, алкоголики и про-


фессура, студенты и сстарики,
– все правы!!! Каждый слу- жит лишь своему собствен- ному принципу. Этот балаган действующих значимостей окружает Абсурд – апофеоз демократии.
На полях следует обязаитель- но заметить, что слишком жёстко регламентированная внешняя жизнь, подчинённая тотальному контролю, драко- новским проверкам и соблю- дению подавляющих правил, нескончаемым ревизиям и т.п., вообще, происходящая в какой-либо стране Неусып- ного Ока, имеет прямо про- тивоположный результат в устройстве внутреннего мира человека – абсурд внутри, свободу, лишённую правил.
Диссиденты среди «незыб- лемости» неизбежны. Игра многими смыслами в чреве доминирующей, данной раз
и навсегда «истины», опасна:
«определившиеся» постара- ются уничтожить «неопре- делённых». В русской тради- ции определённость всегда неподвижна, статична, как за- стывший кусок льда. Жизнь, доведённая до конца, «замо- роженным» кажется наиболее понятной. Хаос внутри за- стывших короток и бессилен, поэтому он сверх разумного обожает «вечные» символы в своём реальном окружении –


памятники и насильственное зомбирование «на веру».
Русская познавательная школа воспитана на подража- нии. Этим она отличается от первоисточников так же, как
оригинал от оригинальнича- ния.
Ситуация перманентного аб- сурда вокруг не служит и не может служить гражданской социоплощадкой, универ- сальным субстантом, который бы примирил непримиримые внутренние принципы по- русски. Гражданская война не делает людей гражданами, она разделяет их на вражду- ющих патриотов. Многвеко- вая социальная и духовная гангрена в России воспитала изнаночную гордость людей
– кичливость от убогости. Что ж, подражающие всегда спо- рят друг с другом. В русском варианте – насмерть. Печальный феномен России именно в этом – дети её вне- гражданственны. (Истерия какого-либо внушённого пат- риотизма не в счёт).
Принципы жизни (а их ров- но столько, сколько сущест- вует людей на земле) могут существовать бесконфликтно
лишь внутри Суперпринци- па – единого общественного самосознания. Никакая ко-


пия, никакой экспорт идей и принципов извне не смогут решить эту задачу. Они лишь добавят жару в горнило непре- кращающейся русской граж- данской войны – физической, духовной, интеллектуальной. Суперпринцип – это государс- тво. Его-то на Руси и нет. И не бывало никогда!
Пусто место замещает инк- визиция, надзиратель, чужая власть, спекулятивная доктри- на. Чуда не будет, надеяться не на что. Верить в Россию – это позитивное суеверие, послед- нее, что остаётся для вечно обманутых.
Плоскость уловленных смыслов – карта мещанских представлений. В любом слу- чае, она обширна, но не глу-
бока и даже низка. В России обожают натуральную силу. Пошлые шутки. Сальности. Чёрный юмор. Мёртвых ге- роев и овцеподобный народ.


И
Всякому хочется
побыть оскорблен- ной невинностью, но невинности на всех не хватает
– достаточно лишь оскорблений.


Просто нет ничего другого
– душа питается падалью, либо промышляет канниба- лизмом. А чего у нас нет-то? Того, что презираемо: разум- ной жизни. Одинокие ин- теллектуалы-подвижники не представляются для нации ценностью. Ибо некому их оценить. Пустынь! Без раз- витой промежуточной среды
– собственной цивилизации
– невозможно, например, об- менять высшие человеческие ценности на ценности мате- риального мира. Культурная пропасть непреодолима. Этот страшный ров между небом и землёй в России неоднократ- но пытались завалить трупа- ми врагов, а за недостатком врагов – заваливали собствен- ными. Увы.
Что делать с выскочками? До недавнего времени их тра- вили и расстреливали. Сегод- ня – покупают, предваритель-
но научив их продаваться. Абсурд на земле интенсивно иссякает. Регламент и мода сопрягают ныне живущих до техногенной точности. На кого надеяться? Кто внедрит новые принципы? Зреет ли апокалиптичное вторжение превосходящего космичес- кого Абсурда в хаос земных принципов?

Можно бесконечно живо- писать Россию, представляя её в картинках. Но неизбежно приходится повторяться, опи-
сывая её «по вертикали» – в действующих принципах. Вертикальный путь собствен- ного развития здесь очень узок, он больше напоминает спелеологический лаз с это- го света на тот…, отчаянные смельчаки прорываются из мира в мир дорогою ценой, а тело родины-матери слишком уж дородно и лениво – век за веком ему и плашмя хорошо. Вокруг и внутри русского аб- сурда есть что понимать. Беда состоит в том, что – нечем. Жонглёры – без рук, зрители
– без голов…


Вы замечали, что сочини- тельство в России отстаёт от кувыркающейся реальности? Что бы ни сочинил разум пи-
сателя – действительность круче. Я имею в виду при- нципы. Две сотни миллионов принципов на одну страну! И
– ни одного повторяющегося. Представления о правилах жизни в России индивиду- альны, поэтому-то и воспета любая убогая соборность. Линые представления! Лич- ные правила! Неповторимый, как отпечатки рук, индивиду- альный узор ума и действий.


Индивидуальность, возведён- ная в практический абсолют. По эклектичному сочетанию принципов и желаний (я хочу, я знаю, я верю, я полагаю и т.д.) в одном человеке, его безошибочно можно иденти- фицировать: натура-коктейль из России!
О! Открывается занавес жизни… И всюду рассыпаны, словно пазлы, кусочки общей картины русского бытия. Как
их собрать? И каков изначаль- ный образец? Каков замысел? Никто не знает… Общей кар- тины не существует. Однако сами по себе пазлы так устро- ены, что могут складываться и без замысла, хаотично, как придётся. Смысл – соедине- ние разрозненных частей, а не стремление к общей картине. Аллегория понятна: пазлы
– это отдельные судьбы, а об- щая картина – образ жизни нации. Вот этого-то у нас и



И Гремучая смесь дурного воспи- тания и плохого настроения.


нет. После разрушений-пот- рясений собираем всегда с чу- жого образца.
Лишь иногда отдельные эн- тузиасты на бесконечном просторе русской смысловой целины вроде бы и соберут нечто своё, и призовут внима- ние сограждан… Да тряхнёт в этот момент стол русских представлений, и рассыплет- ся всё опять на элементарное. И народятся новые дурачки, которые вновь будут собирать себя с себе подобными. И так
– до следующего «смыслотря- сения».
А расторопные управители быстро найдут очередной заёмный образец для подра- жания: «Складываемся!» Так нас и мнут: то в картину ва- рягов и византийской веры, то в картину французской моды, то стилизуют под немецкие идеи, то «затачивают» под американский порядок. Своей собственной картины (наци- ональной идеи, собственного культурного зерна) ни одна местная память не имеет. Личные принципы – пазл с вырезами. Собрали-разобра- ли. Абсурд не нуждается в об- щем замысле.
Таков и театр в этих местах, он ничем не отличается от жизни. И если мир в России продолжается долго, то на её огромном полотне бытия образуются оазисы перво-


культуры, «пятна подобий»
– общественные школы, тече- ния, явления. И это – предел возможного. Ведь все равно
«тряхнёт». В России «одно- разовая» не только индивиду- альная человеческая жизнь, но и её смысл.
Всеобщая жажда потрясе- ний – процесс самонараста- ющий. Чтобы можно было вечно начинающим начинать с начала… Начинать с начала, начинать с начала… Да не со своего собственного. Радость неудачников-пазлостроителей прячется в надежде на новую попытку: свою собственную или даже потомков. А это и есть разрушение предшест- вующего, полное и безжалос- тное смешение уже сущес- твующей логики и успехов. Начинание с нуля кормит то- ропливое воображение щед- рее, чем повседневный труд. Надеяться, что однажды доб- рый дядя или святая сказоч- ная сила поставят-таки перед русскими саморазрушителя- ми окончательную картину гармоничного бытия, глупо
– эти надежды никогда не сбу- дутся.
В индивидуальной плас- тичности русских таится огромный потенциал совер- шенно другого рода: по-оди-
ночке русские «сложатся» с кем угодно и где угодно!


Мир становится универсален и относительно открыт для новых контактов. А «касса» русских пазлов – полна! И каждый хорошо знает блестя- щие примеры «самоподгонки» среди тех, кто «изменил себя, чтобы быть ТАМ». В ином примере. Была бы картина! А своё место в чужом полотне
«русский пазл» всегда найдёт. Ох, занавес, занавес! Надо- лго ли ты раздвинулся? И кто потянет за верёвочку в конце действия? Кто приведёт в дви- жение твои колосники, чтобы закрыть его навсегда? Смот- рит актёришка в непонима- нии: «Для меня этот занавес падает, или для всех сразу?!»
Сегодня – эпоха тотальных имитаций и помпезных копий того, что уже было.
Я бы создал для «нашего человека» классификацию типов. Их всего четыре. 1. Те, кто думают, что они думают.
2.

.: 3 :.