ерывно выражает их самих?! Идолище умирает.
— А ты музыку сфер слышал когда-нибудь?
— Да. Когда меня санитары из буйного запоя выводили. Знаешь, небеса звучат очень торжественно! Все поют! И всё поёт! И пылинки, и звёзды, и атомы, и пространства… Жаль только, недолго концерт продолжался. Укол поставили, ну, я и выключился. А когда проснулся, обратно включиться уже не удалось. Навсегда, как оказалось, оглох. Санитары провода обрезали. Но я хорошо запомнил: какая музыка, ах, какая музыка звучит вокруг нас всегда! Кстати, там нет клавишных…
— Новые детки эти хоры тоже слышат?
— Конечно! Новые чувства, с девятого по двенадцатое, как раз для этого и предназначены!
— Свято место… Что-то должно быть вместо искусства!
— Игра! Одна лишь игра! Бесследное искусство, о котором так долго мечтал наш мастер! Только представь: тот, кому дано, играет на струнах духа, волнует эфиры и управляет видениями, щедро осыпая смыслом и чувством свою неповторимую игру. И никакого мусора после этого: ни тиража, ни рецензий, ни поклонников, ни платной галереи со спецхранилищем и спецворами. Удобно и для нашей, и для тонкой природы. Ну, нравится?
— Нравится. Жаль только, что у нас с тобой для этого букв многовато.
— Вот! Молодец! Ты только что совершил попытку включить дополнительное чувство. У таких, как ты, оно, уж извини, не включится. Но попытки должны быть.
— Чтобы новые детки знали, каким образом предки зашли в тупик? Эх… Я бы хотел уничтожить всё, что успел натворить. Каждый день об этом думаю.
— Не переживай, мой мальчик. Ты ничего не успел. Ты чист перед новым!
КОНЕЦ V
Post vitum
— Ну, и как это теперь понимать? Слиплись?
— Ну, и как это теперь понимать? Слиплись?
— На двоих одно… Что одно?! Ничего же нет!
— На двоих одно… Что одно?! Ничего же нет!
— Погоди… Я помню массу жизней… Помню ясно и подробно…
— Погоди… Я помню массу жизней… Помню ясно и подробно…
— Какое странное Я. Как океан, состоящий из капель…
— Какое странное Я. Как пустыня, состоящая из песка…
— Сколько лет я спал?
— Миллиард или два по местной астрономии.
— А ты?
— Искал Слово.
— Для кого?
— Видишь планету? Мы должны её воспитывать.
— Вот этот камушек?! Без атмосферы? Без воды?
— Да. Нарисуй, пожалуйста, океан и небо.
— Пожалуйста.
— И стало так!
— Сколько я спал?
— Миллионов семьсот-девятьсот. Я не считал точно. Дела были.
— Вот эти уроды, что в воде плавают, и есть твои дела?
— Да. Нарисуй, пожалуйста, материки.
— Пожалуйста.
— И стало так!
— Сколько я спал?
— Это неважно.
— Ух ты! Смотри, животные строят города и владеют языками! Твоими молитвами?
— Да. Нарисуй, пожалуйста, счастье.
— Пожалуйста.
— Что ты наделал! Зачем ты нарисовал козлищ и тьму?
— Я больше не хочу спать, а без козлищ и тьмы всё происходит слишком уж медленно. И стало так. Ибо время последнего сна истекло.
— Смотри, какие облака красивые! Знаешь, что под ними?
— Смотри, какие облака красивые! Знаешь, что под ними?
— Оммм!
— Оммм!
И стало так.