венный лицей открывать? - спрашиваю.
- Когда человек наперед руками поработает - мозгами уж трудно свихнуться.
...Будет весна. На его фермерское поле опять прилетят журавли. Вместе с ними он будет сеять ячмень. Рядом с полем - Тэльгурт, деревня в лесу - в переводе с удмуртского. Родина. Пеньки да головешки, ни единого дома не уцелело. Будут орать сумасшедшие птицы, упавшие с неба на землю любить друг друга. Может, как в прошлом году, выйдет из перелеска странная лосиха и опять побежит за машиной? Он поедет - она за ним, он остановится - и она остановится... Девять раз так повторилось. Считал.
ЛОГИКА
Врача, который для постановки диагноза не задает пациенту ни одного вопроса, называют экстрасенсом. Значит, экстрасенсов среди ветеринаров должно быть особенно много. Научившись другого чувствовать, неизбежно начинаешь его понимать. Понимание способствует развитию склонности к обобщениям.
Подтверждение из уст реального специалиста звучало так:
- Почему умирающие животные стремятся покинуть свое живое гнездо? Может, ими руководит не эгоистический разум одной особи, а - общий? Коллективный закон диктует: не заражать остающееся живое некробиотической энергией. «Гигиена духа» хорошо видна в момент смерти. Умирающие пчелы даже зимой стараются покинуть родной улей. И Лев Толстой перед смертью бегал, не хотел себя земле оставлять...
ОСОБЕННОСТИ ПОДПИСКИ-95
- Что-нибудь выписал нынче?
- Не-а! Рад бы, да некуда. Почтовые ящики в деревнях теперь ведь одной кучей стоят. Не уследишь. Воруют.
- Свои?!
- Ну. Ничего особенного.
«МОЖНО, МЫ ПЕСНЮ СПОЕМ?»
Как поднялся человек с четверенек, так и стал сразу жить навроде патефонной иголочки: пока земля его держит - он по небу елозит, небо ухватит - он землю царапает... По какому кругу вертится - такая и песня. «Пластинки» - не его, «иглодержатель» тоже не свой. Иголочка и есть! - Звучащая тычинка промеж неба да земли.
Девочки-учительши наняли автобус, чтобы съездить за особой, духовной пользой - в Каменное Заделье, в женский монастырь, знаменитое место. Говорят, сам святой Трифон Вятский в этих местах хаживал.
Только тронулся автобус - запели. «Очарована, околдована, с ветром в поле когда-то обвенчана...» Любопытнейший эффект: стоит вовлечь человека в процесс какого-либо перемещения - из него сама собой песня на волю рвется. То музыкой, а то и просто криком. Отчего так? Неужто и вправду - «иголочки»?
Монастырь - «генератор» духа. Заснеженный, аскетичный, удалившийся в лес за смирением и внутренней силой. Монастырь работает как невидимый магнит: всякий, заскучавший по тишине и заповеданной ясности, тянется к нему, отдается жизнью, успокаивает взволнованный разум поднятыми к небу глазами, склоненными к земле коленями. Монастырь - живой. Строгий. Ледяной ветер снаружи, ледяные правила внутри. Не дай Бог подумает сестра-монашка что-то дурно - бух о земь: «Простите меня!» А ей сестра в ответ, ни о чем не спрашивая, тоже - бух: «И ты меня прости!» Так и стоят друг против друга, как сломанные. И входит в каждого самая великая музыка - Тишина. Против нее - все рабы. До порога Храма человек - добровольный слепой, а войдет внутрь - вроде как зрячий раб... Только и скажешь, что: «Господи!»
Высокая культура родилась не на базаре. Она родилась в Храме. Собственно, неважно, наверное, и в каком: южноамериканском или среднерусском. Храм как явление - родитель феномена: коллективной духовности. Тянутся ввысь кресты, острия маковок, шпили минаретов, иглы телебашен - все тянется! - верят люди, что чем выше они по небу чиркнут, тем лучше. И проливается потревоженное небо вниз невиданной мощью. И падает человек, потрясенный собственной дерзостью, ниц.
Настоятель не лукавит, говорит прямо:
- Россия спасется воцерквлением образования, офицерства и власти.
Страна не имеет вообще никакой официальной идеологии. А человек, оказывается, не может существовать без этой внутренней тверди. Свято место пусто не бывает. Не в эту ли «пустоту» заторопились и не свои, и свои? Человек ведь изнутри часто бывает пуст. Как сосет, как мучает хрупкие стенки жизни этот странный «вакуум»! Он легко заполняется всем предложенным. Как разобраться? Не богохульствую. Спрашиваю.
Устав монастыря - закон территории. Кладу земной поклон. Идет трехчасовая монастырская служба. Разуму приказано: «Усни!» Ибо разум - самое неразумное из всех известных существ: обучившись искусству отражения, он навсегда залюбовался игрой иллюзий. Иллюзии - любимые детища разума: он обряжает их в плоть точно так же, как дети наряжают своих куколок.
... Спит разум. Колышутся, как Божья трава, молящиеся люди. Дымит кадилом, обходя владения по кругу, Настоятель: единственный, как кажется, неспящий; любая несмиренная мысль обязана сгореть! Душа - самое невидимое из человеческих тел, у всякого народа тут свои «технологи» и свои «технологии». Кто к кому приходит первым: человек к Богу или Бог к человеку? Можно ли помышлять о Боге и не исполнять ритуалов? Можно ли ритуалы превратить в самоцель и самообман? Все было на этой Земле. «Было» и «будет» - слова не человеческие. «Я - есмь!» - сейчас, сегодня - вот, что дано. Какой силы Бог сумеет стянуть времена в эту великую точку, по имени Настоящее?! Родитель с Родителем - религия с религией - сотни лет спорят: чья сила настоящее?..
При монастыре свой человек - Анатолий. Инвалид. Из всех конечностей у него есть одна лишь правая рука. Живет с женой, содержит дом, хозяйство, ездит на машине, колет дрова. При этом - счастлив земным образом. Земное же свое счастье возвысил верой. Счастье его как бы «объемно». Я жал эту руку при знакомстве. И в глаза смотрел. Короткое тело Анатолия - что-то вроде «наконечника» для небесной сваи, которую вогнал небесный дух вниз с особого замаха. Стоит теперь свая, не шелохнется, хоть целый дворец на ней возводи!
Бывали в Храме и иностранцы. Тоже пробовали монастырскую службу стоять. Не выдерживали, выскакивали на волю кислорода глотнуть; в России небесное дыхание земному - лютый соперник.
Под горой, как положено, бьет из земли целебный ключ. Святая вода. Пьют девочки-иголочки, милые учительши, повизгивают шепотом; непростые здесь места. Чтобы весной родник не замывало, божьему делу помогли соседи-ракетчики: отстригли от баллистической ракеты прочный металлический наколпачник и нахлобучили на родник. Дверь прорезали, замок повесили. Все сошлось: и волшебное, и колдовское. Может, конец временам пришел? Может, нет у нас и впрямь ничего теперь, кроме настоящего? Тесно без времени-то: все явления в куче.
Побыли. Разыгралась пурга на обратном пути, белые змеи ползут под колеса. Молчат учительши после Храма. И от земли уже оторвались, и до неба еще не достали - между небом и землей плывут «иголочки». Семьдесят километров молчали. Потом запели: «Пое-едешь венчаться - уто-о-онешь в реке».
«ЧЕЛОВЕКА ПОРТЯТ НА ЗЕМЛЕ ДВЕ ВЕЩИ: НЕДОСТАТОК ДЕНЕГ ИЛИ ИХ ИЗБЫТОК»
МНЕНИЕ ПРОСТОГО ЧЕЛОВЕКА
ЧЕРЕЗ
Приехал я недавно в деревню к хорошему человеку. Первый раз видимся, но чувствую - свой: душа открытая. Он тоже, вроде, к общению тянется, сигареты протягивает. «Не курю», - говорю. Ладно, он головой тряхнул, сам закурил. Стоим, паузу держим, мостик тишины: кто-то по нему пробежит?
- Может, выпьем?
Кожей ощущаю, неудобство между нами нарастает. Откашлялся, отвечаю:»Да не пью я...» Досада по лицу у собеседника забегала.
- Айда в дом, жена котлеты пожарила.
Край пришел! Если ляпну сейчас, что и от мяса почти отвык - к чертовой матери погонит. А куда? Мороз на улице. Когда-а-аа еще рейсовый автобус обратно подойдет! Не город ведь. Сижу за столом, наворачиваю. Вот тут через него, хорошего человека, как через прорванную плотину и хлынуло:
- Правильно, парень, живешь: преступники кругом! Государство - преступник. Бутылка - преступник. Бумага - преступник... Я их вычислил: все преступники обязательно хотят, чтоб им доверялись. Коммунисты, например, хотели? Хотели. А для чего какому-то третьему доверять себя? А для того, чтобы ему, паразиту, удобно было тебе же всякие позволения да разрешения давать! Того гляди, под одеяло полезут. Да чего «полезут» - залезли уж! Третий - всегда преступник.
Сидим. Общаемся. Душа в душу. Без посредников. Люди ведь от своей слабости или слепоты мостики друг к дружке обязательно ЧЕРЕЗ что-нибудь тянут: через бутылку, через клятву, через общую службу или того выше - веру... Вот и падают мостики - «третий» обоих к себе лишь тянет.
За окном вечер, а на душе - рассвет. Притих хороший человек у печки: сытый, спокойный, трезвый. На коленях блохастая кошка чешется. Чуней звать.
- У всего живого свои паразиты есть. Лепятся!
АДВОКАТ
Осенью в районном суде рассматривали дело о мелком хулиганстве. Бомж разбил стеклянную витрину. Похоже, суд склонялся к тому, чтобы срок заключения определить «условно». Перед законниками выступил адвокат - старичок-пенсионер, который не столько подрабатывал, сколько заполнял хоть каким-то делом пустоту старческого времени; на серьезных клиентов не рассчитывал - «произносил защиту» где придется, чаще всего для простой проформы. А тут вдруг разволновался.
- Уважаемый суд! Впереди - зима. Человек без крова, без постоянной прописки и без средств к существованию может погибнуть. Я призываю государство, в вашем лице, оказать содействие и не определять срок наказания как условн-