толканул. Был, кстати, счастлив.
В те же дни в порту произошел еще один случай. Ко мне подошел мужик. Поговорили. Объяснился мне, что первый день на воле. Отдал вдруг на хранение - на вечер - целую пачку денег. Извинился. И пошел в ресторан «за бабой». Боялся, что не рассчитает, переберет и потеряет гроши... Зато доверился первому встречному! Я был тем счастлив безмерно.
А потом я обнаружил его за углом, на лавочке. Мужик сидел скрючившись, один, без бабы и рыдал навзрыд в три ручья. На коленях он держал какую-то ледащую кощонку, которую неостановимо гладил по головке клюковатой своей рукой. Господи! Я закрыл глаза.
О чем это я? Ах, да, о счастье! В результате некоторых наблюдений я полагал, что наиболее эффективный призыв счастья на свою сторону происходит с помощью широко известного «доказательства от противного». В натуре это выглядело как надпись на теле: «Нет в жизи щасья». Именно такая надпись красовалась на левой руке у дяди Бори: «ирод проклятый» утверждал, что «принял на себя писание» в одесских катакомбах в сорок первом.
- Общество - это осел, - любил, бывало, говаривать дядя Боря. - Перед ослом, как положено, привязана бутылка водки. На горбу - тюк. Сзади - телега. На телеге - воз. Осел упрям, но глуп. Поэтому он реагирует только на уменьшение или увеличение бутылки. На все остальное - не реагирует. И если тот, кто сидит на возу, уменьшает бутылку, то, в первую очередь, глуп сам. Потому что без бутылки вообще все останавливается.
Логика у дяди Бори была - кремень. Сам он без бутылки даже собственный огород весной не копал. Потому что бутылка - соблазн то есть - единственное счастье осла. Общественного производителя, то есть. Осел не думает о судьбах мира, осел всегда о еде-питье думает. О судьбах мира думает тот, кто едет...
- Хочешь быть ослом? - спрашивал дядя Боря.
- Не-а, - говорил я, пугаясь.
- А мне нравится, - говорил дядя Боря. - Потому что когда осел научится думать о судьбах мира сам, без бутылки и без того, кто на телеге, - сам по себе и останется. Остальное - отвалится. Короче, пока я - осел, у меня есть перспектива. Вера то есть. То есть, есть надежда, что я не скотина.
При этом он тут же просил честно и непосредственно «трояк без права отдачи». Получал деньги. И, сияя, мчался к пивной. Цель! Еще не смысл. Но уже близко.
Счастье - это когда одной рукой держишься за «фазу», другой держишь заземление. И терпишь. Так вот, если терпишь запросто - это счастье.
И если попадаешь в чужую «фазу» и чужое «заземление» , то терпежу тоже должно хватать запросто. Иначе «своим» не признают. Может, даже бить будут.
Чувак считал меня своим. Своим считал Батор. Это было хорошо. А вот декана, например, или собственную мать ощутить целиком по-свойски, как совпадение душ, я не мог. Не получалось собезьянничать.
Короче, весь мир кипел, как чувакова свекла на кухне. Булькал, пузырился, ядовито брызгал. И это было жизнью. А то, что было любовь - было второй сорт. И от этого мир болел сам, весь в целом, и заражал своими болезнями каждого в отдельности. Дядю Борю он, например, заразил алкоголизмом, Батору свихнул мозги. Сан Саныча наградил цинизмом. А у меня пылало над переносицей внутри черепа: симулит!
Любопытно, что каждый спасался от ожогов булькающего мира именно тем, чем болел - цинизмом, вином, глупостью... То есть любовь по принципу: клин клином, «минус» на «минус» равняется «плюс». Продолжение все того же: сочетание внутреннего свинства с эквивалентным количеством свинства внешнего ведет к устойчивости жизни. Ведет к комфорту через свинарник. То есть опять - скотство. А так хочется быть человеком!
Человек - это Благо.
А благо не может существовать стационарно. Оно обязано Двигаться, освещая, обогревая или разрушая все на своем пути. Лучше, конечно, если - обогревая.
Блажен, кто верует. Точно! Во что и в кого только не верили. Теперь - блажим. Произошла инверсия: верим, что чем сильнее будем блажить, тем крепче будет вера... Уникальный случай. Одно слово - Расея. Полный абзац.
Вот какие были мысли.
Вылечить меня Санечка, конечно, не вылечил. Но наболтал до черта. Например, мне очень понравился его трактат о «Плотинах жизни».
ТРАКТАТ О ПЛОТИНАХ ЖИЗНИ
Человеческая голова отличается от булыжника тем, что она помнит образы. То есть она их конс-