Мы стали быть. Спустя минут десять-пятнадцать после внезапного знакомства мы уже достаточно осведомились друг о друге, чтобы пожинать плоды доверия.
Он - чуть старше: второй курс политеха.
- Я в Бога верю. И в себя. - Он действительно вытащил из-под рубахи нательный крестик. Обыденно так, без пижонства.
- Есть провал... - и я познакомил его с «благородным минимумом» дяди Бори, где в непрерывности спектра между Богом и «Я» стояла коллективная жизнь.
И мы стали взаимно просвещаться. Что забавно в особенности - я представился Санькой, Сан-Санычем. И стал играть роль. Только потом понял: без маски не в силах быть раскованным, независимым, парадоксально-невероятным и т.д. в собственных рамках, называемых личностью, а также не имея сил приподняться над собой (точнее, над собственным показушничеством: ведь боязнь показаться хуже собеседника - это двигатель показухи) - я залез в чужую шкуру. Хорошо знакомую, но - чужую. В общем, спрятался от самого себя. Батор-то ведь знать ничего не знал!
В чужой шкуре «зачем?» застучало в висках ужас как сильно. Я терпел. Велик соблазн - спрятаться от себя!
День прошел под звон посуды. Вечером мой новый знакомый, рискуя головой и водительскими правами, гнал свой «Ковровец» в сторону Туры. Тура - это речка, тихая и слегка вонючая после пребывания в городской зоне. Батор газовал, а я приноравливался к перемене имущества: сизый чемоданчик остался на квартире у Батора, теперь за спиной болтался рюкзак.
Ночь придержала наше стремление двигаться. Мы разожгли костер, сляпали палатку, приткнули куда-то в кусты мотоцикл. Как ни странно, возлияния не мешали разговорам.
Я лежал пластом на спине. Трещали запаленные сучья. Поясницу холодило. Невозможно было представить, что несколько дней назад родители пилили меня своими «зачемами», а я сопротивлялся.
И вот - что-то произошло. Я лежал и пялился в звездное небо. И не было больше вопроса. А был ответ. Но такой, что словами не скажешь. Ну да, ни в сказке сказать, ни пером описать. Что-то вроде этого. Но только очень хорошее что-то! Очень-очень!
Желтыми дырами, как крыша дырявого балагана, мерцало над головой небо...
- Я умер, - сообщил я блаженно.
- Что? Плохо? - Батор искренне озаботился.
- Да нет. Я же не сдох, а умер. Умер! Получил кайф. Понял?
Батор понял.
- Мне кажется, Бог не покинет тебя.
- А почему ты не крестишься при этом? Ты же обязан на каждом шагу кресты метать и лбом стучать.
- Я по-другому верю, - сказал он, и мы еще тяпнули.
- Как это?
- Отдельно от всех...
- У тебя, что ли, свой собственный Бог? Бог богов? Идол?
- Не... Бог один на всех. Это я свой собственный, поэтому отдельный. И для всех. И для Него, - он кивнул наверх.
- Значит, ты тоже умер.
- Поэтому Бог нас и свел, чтобы мы посмотрели друг на друга.
- Зачем?
- А тогда мы оживем и будем искать себе другую смерть...
- Класс! - сказал я, но тут же ударил ниже пояса еще раз. - А зачем?
- Мы любовь ищем! Мы все ищем любовь. Свет! Свет ищем! Понял?
Это дошло. Желтые дырочки на небе наглядно демонстрировали возможность «прокола» в неведомые выси. Тут главное вот что: не посадить «фазу», не растратить разность потенциалов на бесполезное искрение. Нужна работа. Значит, так. Первое - используем «эффект дяди Бори» для разгона, для ускорения. Бегаем по жизни кругами, бегаем и наращиваем обороты. Бегаем, бегаем, бегаем. Но - помним, для чего бегаем! А для чего? Для того, чтобы в самый скоростной момент дернуть себя за волосы. То есть последовательно применить «эффект барона». Двухступенчатый ход -и выход в Куда-то! Все дело в сочетании эффектов.
Все дело в сочетании. Точняк. Тряпки, живность, железяки, камни, планеты - все изготовлено из первичного «электронного супа». Я читал. Значит, надо взять какое-то количество вещества и просто подождать, пока оно внутри себя будет сочетаться. Этот процесс называется временем.
Пока эволюция бегала по кругу - она изготовила в результате всяческих сочетаний меня, Батора, «Ковровец» и речку Тура. И еще она изготовила предмет, называемый головой, в котором мысли тоже идут кругом. Но здесь уже нет времени, а есть сочетание в голом виде: мысль на мысль - ба-бах! Времени нет. Нет времени. Нетути! Есть только любовь и нелюбовь. Точка.
Я