< 2 >

емонов, говорящих растений, разумных животных…;

я – стеллаж. могу дать совет: собрание книг читать не обязательно. просто пусть они будут рядом. в любом их собрании присутствует музыка мира! удобно! для того, кто умеет «слушать взглядом», этого познания вполне достаточно;

я – врач. моя практика показывает, что эгоизм одиночки всегда серьёзно болен. в то время как здоровый эгоизм – всегда достижение коллективное;

я – судья. «Говорите по существу!» - и ответчик, и истец наперебой называют цифры, имена, сроки, номера и даты, названия и клички… «Говорите по существу!» - увы, им нечего сказать. ни одна из сторон не владеет языком идей, осмыслений, духовных знаков;

я – огонь. сначала я зажёг людские души. потом я зажёг их разум. потом я зажёг их ремёсла. потом я сжёг их души, разум и города;

я – пограничник. бдительно и неусыпно охраняю границу, отделяющую высшее от низшего. чтобы низшее могло развиваться, а высшее существовать без ущерба для себя. если граница исчезнет, то иерархия рухнет и всё будет – низшим!

я – усилитель. знаете, что случается, если при включенной аппаратуре микрофон поднести близко к рупору? невыносимый вой! это называется «петля положительной обратной связи» - самовозбуждение. я знаю людей, чей язык вставлен в собственное ухо. таких не перекричать, не переубедить, не переделать. никто не может говорить с ними рядом – вой стоит несусветный!

я – дорога. многие ищут новое, выбирая… дорогу. так же как ищут любви только те, в ком её нет. не ходи с ними!

я – завещание. но люди поймут меня только после того, как расстанутся с вещами;

я – псевдоним...

Лгать от своего собственного имени, даже не себе самому, очень неудобно. Для этого и существует ролевое заёмное имя – псевдоним. Мы привыкли подразумевать под этим понятием некое «запасное» авторское имя. Всего лишь. Однако псевдоним как институт действующих масок, гораздо шире. Это, собственно, - вся цивилизация. Пришедшая, в конце концов, от своего собственного имени и собственной жизни к полной «псевдонимизации». Перенесшая груз авторской ответственности в область фантома. Постепенно, незаметным образом, псевдоним укрепился в реальности и стал уверенно играть роль оригинала. Управлять оригиналом и фактически быть им. Примеров сколько угодно. Например! Жил-был человек. Честный, красивый, открытый, имел своё собственное лицо и свои собственные слова для выражения своего персонального мнения, собственные цели и собственные дела. И вдруг что-то случилось. Человек поступил... на службу! Человеку дали мундир! Мундир! Мундир – физический ролевой псевдоним, позволяющий оправдывать обездушенную механику действий как «необходимость», легализовать своё притворство в глазах других, а заодно и успешно оправдаться перед взором внутренней своей совести и здравого смысла. Мол, не я теперь виноват, что произношу неживые слова – честь мундира обязывает! Хм? Понятием «честь», как ни странно, чаще всего оперирует мёртвая интеллектуальная и духовная материя. Все это знают. Однако болезнью «псевдонимизации» могут болеть не только отдельные люди, но и целые страны – стремясь распрощаться с самобытностью навеки. Псевдонимы, паразитирующие на оригинале, могут меняться с частотой моды, или даже вступать друг с другом в конфликты – кукольные по сути, и чрезвычайно опасные для действительно оригинальной жизни. Псевдонимы меняют человека. Более того! Псевдонимы-отцы завещают псевдонимы-заветы детям. В эту эстафету грубо, со всеми тяжкими ломится псевдоним-государство. В многократно переотражённой чехарде псевдо-изменений сам чёрт ногу сломит! Никто уже не помнит, где было начало узаконенного притворства и никто не знает, каким будет конец. Чудо-миг продается дороже всего: псевдоним позволяет реально жить в изображаемом. Цена участия – собственная жизнь. Модная певица существует в искусственно созданном имидже и постепенно становится «обслуживающим персоналом» для материализованной маски, заложницей роли. Заложником «картинки», угодной потребителю и искусственных недолговечных стандартов. Или другое. Заложник политических или религиозных канонов ради «истинного реноме» безжалостно ампутирует в собственном интеллекте и в душе «всё лишнее». А что поделаешь? Таковы требования роли. Восторженная убогость корпоративных гимнов, глупая серьёзность секьюрити на пустом месте, стадный психоз, заменяющий радость общения, внушённая гордость за чуждые вещи и мысли, корпоративная ложь в изменённой истории – всё это очень жестокий спектакль. Что теряем мы в нём? У человека крадут самого человека! Просто-то как! Псевдоним легко переводит реальность в разряд театральности. Шоу в науке, шоу в эфире, шоу в желаниях. Слушать и делать никто не согласен, пока не покажут забаву. Ну, а судьи-то кто, как говорится? В маскарадах проектов и тендеров может сгинуть средь трупообразных начётчиков всякая жизнь; для свободных поэтов казенная дверь домовине подобна! Шоу не учит критичности. Шоумены не просят людей оглянуться на ценности практик труда. Жизнь без критики в имени вряд ли нуждается. Хватит и клички для выдумки слов-скороспелок. Законы зрелища не живут по законам совести. В нарисованном мире совесть лишь «специя» в шоу, а те, кто упрямствует в ней – декорации держат. Псевдоним – это, значит, не я. Ну, а кто же тогда? Как бы я! Просто-таки феноменальна сила скорости, с которой переформатируется «как бы» личность. Псевдо-личность. Так, на заре своей образной способности жить, дети играют «в больницы», «в солдатиков», «в магазин», «в космонавтов», «в царя», «в тюрьму», «в небеса»... В этом первом детском кривлянии – весь будущий спектр профессиональных кривляний. Роль сама пишет сценарий! Онлайн. В отличие от взрослых, дети ещё свободны от власти одной-единственной роли, поэтому свой «онлайн» они способны менять ежеминутно. Взрослые буквально «застывают» в своих псевдонимах: в своих выборах, мундирах, дорогах судьбы, в твёрдых убеждениях и твёрдой вере. В дальнейшем они пожизненно лишь злобно соревнуются: чья твердыня крепче? Казалось бы, псевдоним, дающий такую колоссальную свободу в мире безграничной искусственной безответственности по отношению к природе цивилизации, на самом деле становится ловушкой, Прокрустовым ложе в мире стандартизованного притворства и регламентированных ролей. Псевдоним – это изложница, в которой отливают одинаковых изнутри и снаружи оловянных солдатиков. А может ли сам псевдоним быть живым? Изменяемым, как жизнь. Сегодня – один, завтра – другой, послезавтра - третий... Для «застывших» это немыслимо. А как же волшебство искусства?! Ну да, такой процесс случается. Но только среди тех, кто, дожив до седин, так и не повзрослел – не поверил в «истинность» мира псевдонимов. Именно поэтому искусство цивилизации, прошедшее круги искушения и ада, вновь стремится к естеству и простоте природы.
Имена святых, красивые названия на модной упаковке, смешные подписи под фотографиями в стенгазете – всё это не собственные имена, реклама изначально нарисованного. Это – жизнь в нарисованном; что ж, за этот многотысячелетний аттракцион каждому новому поколению придётся заплатить кое-чем подлинным – собственной плотью и собственным временем.
Существует ли вообще жизнь вне псевдонимов? Думается, что в людском мире, нет. Потому-то он сам по себе - грандиозный замок призраков, и Псевдоним здесь – король! Ему подчиняется всё: прошлое и будущее, войска и дороги, лгуны и праведники, молчуны и глашатаи. Собственное имя внутри этого королевства – прячут. Псевдоним! Ложь, миллионы разов расколотая на миллионы мелких осколков, среди которых «мелким» людям предлагается ужас герметичного лабиринта – их «выбор».
Да, всё собственное – прячут: собственное мнение, собственный взгляд. Настоящая частная собственность – всегда внутри человека. Всё остальное – собственность иллюзий и иллюзионистов. Фантазия с удивительной лёгкостью подчиняется приказам всевозможных «псевдо»: шьёт мундиры, делает телепередачи, изобретает новые шоу-пространства, строит выставочные комплексы, стадионы и храмы. «Красота!» – восклицает псевдоним. «Да, красиво...» – соглашаются люди. И только какой-то очень далёкий тайный голос нашёптывает без слов: красиво – это всё-таки ещё не красота. Так же как порядок – это ещё не гармония. Ах, красота! Непонимаемая, потому что безымянная.
Псевдоним – аноним себя самого – непревзойдённый мастер обманов, доносов, притворства. Псевдоним – безошибочный «барометр» давления лжи в любой эпохе. В отличие от уродства, красота и естество не испытывают потребности в украшении себя самих. А псевдоним – подмена имени. А подмена имени – это забвение. Самозабвение. Что предъявишь ты Богу после смерти своей на земле? Только смерть и в небесном. Псевдо… Что предъявишь… То, во что ты вложился так страстно всем, что было дано? То, на что израсходовал время редкое – быть? Реальность истоков столь высока, что фантомы вряд ли имеют в ней шанс продолжаться. Призраки слишком тяжелы, чтобы находиться в парящем истоке.
Вот несколько сентенций, афоризмов по поводу псевдонима и имени:
- псевдоним разоряет собственное имя и делает его безработным;
- псевдонимы продаются и перепродаются (права, брэнды);
- псевдоним обездушен;
- отделенные от совести, душа и разум позволяют псевдониму превзойти своего хозяина многократно;
- в собственном имени ложь затруднительна, а в роли

.: 3 :.