она легка и приятна.
Итак. Псевдонимы, или даже клонированные армии «поименованных», всегда выступают «от имени» кого-либо, или чего-либо. Псевдоним эмулирует имя. И для себя, и для толпы. Адвокат, выступающий от имени Закона, политик, рекущий от имени Власти, проповедник, выступающий от имени Бога. В анекдотах и здоровом народном мнении это - лжецы, паразиты, прохиндеи. Мелкие знаковые существа, ловко спрятавшиеся в тени провозглашённого превосходящего Знака. Конечно, ложь для человека – необходимость. Иначе он не поймёт цену нравственности. Но познавательно-учебный «поход в ложь», как в детской игре «понарошку», предполагает обязательное возвращение к состоянию максимальной жизненной готовности – обновляться не в «картинке», а в бытии. Без предварительных сценариев и гарантийных обязательств, вроде клятв, присяг или мракобесных психотехнологий – ритуалов и инкарнаций. В картиночном конвейере псевдоним – король безымянности! – делает меру лжи безмерной.
Внимание, максимальное внимание! Ложь без меры представляет из себя безмерную опасность.
Безнадёжны одинаково: и человек, умирающий в надежде на чьё-то превосходящее Имя, и общество, что склонно к переименованиям. Начало утраты собственного имени – это начало приобретения собственного бессилия. Да, разве что только бессилие и может стать собственным, если плакать и смеяться больше не над чем. Форма контролирует форму – переименования и переодевания правят бал. Форма определяет рамки поведения. Форма назначает цену поступкам. Форма тотально развешивает на базаре жизни свои ценники. Где такое возможно? Псевдонимы хохочут! Битва имён зла не помнит, а война псевдонимов – злопамятна. Всё учтётся в окрепшем условном, обернётся, как надо: кому – окрик, кому царские льготы. Имя Зверя, пожравшего все имена, безупречно едино для всех.
Псевдонимы легки и доступны. Быть не собой, чтобы вдруг измениться, - искушение для многих азартов. В начале человеческого пути ремесло с лёгкой охотой подчиняется играм фантазии. Но у многих ли фантазия подчиняется ремеслу в конце этого пути?
Всё тайное становится еще более тайным. А мир псевдонимов – всё более явным. Показ с показухою в браке. И дети их так многочисленны! У псевдонима столько глаз, сколько он их себе нарисует. У псевдонима столько рук, сколько он их пожелает иметь. Он берет для себя, всё, что видит в реальном, он вокруг раздаёт – всё, что изображает. Псевдоним – бог обмана!
А природа молчит... В этом – мудрость её. Всё, что названо, то – псевдоним. Всё, что понято, то – безымянно. Что же Именем звать?! Может, то, что избавит глухих и слепых от недугов? От безумия разум, от бессердечности сердце. Имя – это ты сам!
Примитивные люди когда-то боялись навлечь на себя сладкий яд псевдонима – имя дьявола били его же оружием. Называли нечистого Он. Применяя коварное «как бы», отнюдь не к себе.
Кто же сегодня князь мира сего? У зеков – клички, у подростков – аватары, у больших и серьёзных – звания и должности. Псевдоним – наивная смысловая кукла, муляж – но сколь эффективен! Подсадное имя. На которое летят хищники, или дичь. В зависимости от поставленной задачи. В какой-то мере псевдоним – средство военное, охотничье. Псевдоним есть попытка маскировки от судьбы или попытка её изменения. Имя – это несомненный ключ к формированию характера, связей и некой космической «включенности» человека в поток жизни. Паразит же путем имя-подмены переключает все эти блага на себя. Перечислим кое-что. Благополучие, благозвучие, благочиние, благородство, благодарность, благовест, благорасположение, благовидение. Много! Возможно, по отношению к карме, если таковая имеется, псевдоним помогает оригинальной судьбе тунеядствовать в течение всего срока её пребывания в жизненном теле. Так военные создают ложные позиции, уходя от позиций благородства и прямого соперничества. Псевдоним создаёт ложную судьбу. Которая, в принципе, не может быть присоединена ни к цепочке реалий прошлых судеб, ни к будущим звеньям. И уж тем более, показное и подставное не может стать родоначальником нового круга реальности – в показном не содержится семени. Оно размножается копированием. Рождение и смерть здесь не замкнуты в гармоничное взаимоудовлетворение. В мире выдумки выдумкой всё заводится и выдумкой всё заканчивается.
Притворщики ловки. Они, как ленивые, но амбициозные гонщики, стараются незаметно «срезать» соревновательную дистанцию бытия, чтобы прийти к наградам первыми. И – приходят. Но – уже не они сами, а их «расчеловечившаяся» кукла. И награды получает тоже она. Старики перед смертью иногда раскаиваются в своих бессмысленных кукольных «рекордах». Увы. Раскаяние не засчитывается в результат. Скорее всего, на дороге в небеса даже оштрафуют.
Обладатель псевдонима выражает свои достижения, прежде всего, внешним образом. В то время как обладатель Имени стремится к внутренним результатам.
Сотрудничество имени и псевдонима безопасно и продуктивно только в одном случае – если безраздельная власть принадлежит Имени. Тогда зачем псевдоним?!
Имя смерти не боится!
Присмотритесь: именинник весьма отличается от псевдоименинника. Имя, в отличие от псевдонима, окончательно. Поэтому оно идеально подходит для реальности. А псевдоним хорош для миражей. Подмена настоящего ненастоящим достигла апофеоза. Если ещё не так давно за псевдонимом стояла всё-таки реальность, то после многократного «переформатирования» изображаемой жизни, за ним стоит – пустота.
Псевдоним позволяет давать делу названия, не делая самого дела.
В лучшем случае, делая проект только раз – ибо высшей целью показухи является создание вспышки и шума, имиджа и пиара. Недаром же именно сегодня так бойко продаются планы и проекты. Трудоёмкое воплощение отделено от фантазийной «подсады». Деньги, энергии и образовательно-амбициозные порывы перемещены почти целиком в «фантазийный отдел»: курс – безумие, крен - на один борт. Чёлн бытия того гляди перевернётся. Времена маниловщины, дорвавшейся до главного руля, в расцвете!
Псевдоним – дитя вертепа. Представьте, что вы в начале собственной жизни отправляете заказное письмо себе самому с трогательными пожеланиями - «быть умным, быть честным, быть красивым, быть верным...» Письмо отправлено. И пока оно идёт, адресат учится, взрослеет, пересекает пустыню подросткового максимализма, океаны соблазнов, горы служебной рутины и, наконец, приходит к точке встречи с отправленным когда-то письмом. К итогам. А получать-то и некому! Все пожелания были адресованы совсем другому. Не псевдониму.
У показательности нет внутреннего мира. Весь мир показухи – целиком внешний. Если опытный и сильный псевдоним утверждает обратное – это ложь. Внутренняя ложь, которая лишь имитирует внутренний мир, не переходящий через рубикон забвения и смерти. У псевдонимов нет реальной истории.
И на финал. Молодой человек спрашивает пожилого человека: «Как зовут тебя?» – «Не своим именем» – отвечает тот. – «А чем занимался ты?» – «Не своим делом» – опять отвечает старый. – «Где же ты жил?» – «Не на своём месте» - «А какие слова говорил?» – «Не свои...» – «А мысли? А чувства?» – «Всё – не своё...» Подменить легко, разобраться трудно.
И позитивное. Без притворства, как ни странно, жизни нет. Ба! Поднимает ввысь только выдумка. Но и опускает она же. Псевдоним делает тебя свободным от себя самого – этим можно пользоваться, но нельзя в этом жить. Имя обогащается псевдонимом, а не наоборот. Их отношения между собой – хозяин и пёс. Феноменальное «как бы» в чём-то сродни шаманскому зелью – способ «выйти из себя». Но не для того, чтобы не возвращаться. Не вернувшиеся – раздвоенные полузомби-получеловеки - двуличны. Встречали? Два в одном. Это ведь так модно сейчас! Говорящий от себя лично – душа-человек! Говорящий от имени демона – демон. Именно поэтому толпа демонична, а, заражённые толпой, - демоничны от её имени.
Для сна:
Я - клон. Клоны не видят снов. Но каждое утро, просыпаясь, я обнаруживаю в своём сознании кое-что, чего ещё вчера в моей голове не было. Спящий мозг — словно ловушка. Он ловит странные фразы, причудливые образы, вполне законченные формулировки и мысли. Это ярче того, что глаза видят здесь. И я знаю: это — не моё. Однако пойманное назойливо крутится и бьётся внутри черепа, ища выход. Чтобы избавиться от невидимой «моли» внутри черепа, я выпускаю её в мир дня. Диктую, пишу. До следующего утра можно жить спокойно.
Сон: «Молча умер для высшего Высший. Идолы громкую цену теперь набивают. Почему же богатый у бедного просит, как милость: «О, дай же мне — дать!»
Я — толпа. За мной гонятся одиночки. Вокруг меня одиночки. И впереди меня одиночки. Цель нашей гонки — поклонение умершим предкам. Каждый хочет успеть прийти первым. Я — самый сильный и самый хитрый. Я — толпа. Стоит мне начать двигаться чуть быстрее и первые сдаются. Стоит качнуться, или остановиться, — одиночки разбиваются. Я — толпа! Так я расту. Одиночки не могут меня победить. Предкам никогда не вырваться из моего рабства.
Сон: «Благородство и низость — одно, если знаки важнее поступка. Состоявшийся в собственном мире, состоятелен всюду. Ни к чему говорящим рукам говорящий язык».
Я — чужой. Тело моё летучее, невидимое для земного зрения. Потому что оно напоминает сгусток дрожащего эфира. Пока есть сгусток этих дрожащих друг в друге волн, есть и моя жизнь.