альные результаты, понятные всем, доступные, как аксиома: жизнь – это «здесь и сейчас». Именно чувство реальности приносит и удерживает в настоящем: и достижения предшественников, и чертежи будущего. Строительные краны, бетонный поток, огни электросварки, точность рабочих рук – всё это по природе своей миг. Миг, который создает нашу вечность!
Человек год за годом вкладывает в жизнь себя самого, единственную свою судьбу в суету и волнения, ищет новых напряжений, смеётся и хмурится... Но именно этот «вклад» – самый важный. Потому что в колесе событий нет первых и нет последних; все кружатся в гонке по имени Жизнь. Кем назовёшься, тем и станешь. Чем исполнишься, тем и нарекут. Вершиной любого строительства становится то, что за деньги не купишь и из камня не сложишь – доброе имя.
Оглянитесь вокруг! Прислушайтесь к голосу своих ощущений. Всё в мире – музыка! Гармония и ритм, сложность и красота звучащей симфонии. Город, его неповторимое лицо, архитектурные ансамбли, открытые просторы и удивительные детали – всё слито в единое нечто, в музыку места и времени. В любой дали она с нами! Каждый дом здесь, как нотка, как знак, без которого нет завершённости. Дирижеры дворов, площадей и улиц, музыканты сегодняшних дней! – эта музыка бесконечна, она была, есть и будет. Каждый волен вложить в эту мощь и своё продолжение. Красота воспаряет над слухами, завистью, тяжестью быта и недоверием. Удивляйся, человек! Музыка жизни играла всегда. И эта музыка – ты!
Если есть на земле строитель, значит, есть на земле мир. Это, безоговорочно, одна из немногих профессий, где само дело выражает гражданскую позицию его участников. В принципе ведь невозможно строить, разрушая. Новостройки радуют глаз, на сердце становится теплее, гражданская гордость и спокойная уверенность касаются сознания горожанина. Хорошо, когда мир говорит о покое. Что ж, надежда жива, пока жив работою каменщик...
Мы часто говорим «культурная ветвь» цивилизации, подразумевая под этим основной закон жизни – непрерывность роста и развития. Ни показное действие, ни скороспелые прожекты с идеей естественного развития никак не соотносятся. Веточка к веточке прибывает Древо Жизни. Умение быть последовательным в своей практической деятельности – это способность человеческой фантазии опираться на технологическую карту сегодняшнего дня, чтобы подтягивать известное окружение на новую ступень. В этом простота и невероятность настоящей новизны! Растущее заполняет пустоту. И всем вокруг начинает тогда казаться: а разве не так было?!
Психология строителя совершенно особенная: что бы он ни делал, – предназначено людям. Строительная площадка – вот его хлопотный дом. И строитель покидает своё детище лишь тогда, когда оно выросло, стало самостоятельным, чтобы не бояться ни времени, ни иных испытаний. Это целая философия: сделать хорошо, чтобы уйти счастливым!
Торопитесь делать добрые дела! Скоро в добром мире это будет финансово так же выгодно, как злые дела в уходящем злом мире. Копите капитал добра! Происходит переполюсовка не только с земным магнитным полем, но и «переполюсовка» в людях, в их ценностях, в объединяющихся положительных фазах их поющих душ. Злых ждет двойная бедность: не только социально-нравственная, но и финансовая. Деньги в добром мире – не высшая ценность.
Как поёт пустота и натянуты струны мгновений,
Сквозь которые божьим перстом пробегает судьба, извлекая стихи!
И нельзя перестать подчиняться закону живых ударений,
И над чистым листом невозможно остаться к живому напеву глухим.
И тянет, и тянет, как пряжу,
Нить слов, заплетённых на то,
Чтоб всякий, кто ниточку вяжет,
Надеялся лишь на «потом».
Представьте, что на вас надета рубашка, вы её снимаете через голову и, разумеется, выворачиваете наизнанку, теперь вновь надеваете, уже изнаночной стороной наверх, а чтобы надеть, всё-таки, как надо, придётся еще раз потрудиться: вновь снять, чтобы «вывернуть вывернутое» до нормы и вновь надеть. Это не клоунада – эта потешная суета не что иное, как отход от здравого смысла. Все мы рождаемся одинаково — в полном равенстве и гармонии с окружающим миром; все мы рождаемся в прекрасно подогнанной «своей рубашке» – это естественность. Но что происходит потом? Почему наша великолепная свобода жизни – естественность – постепенно «выворачивается», приспосабливаясь к давно «вывернутому» миру цивилизации? Что ж, «вывернутый» внутри «вывернутого» живёт, в общем-то, хорошо, так как «мир наизнанку» и «сам наизнанку» – вполне совместимы. Однако рано или поздно глаза могут увидеть, что ты давно вывернул «свою рубашку», и жить тебе от того вдруг – невыносимо… Найдутся ли силы вновь «вывернуть вывернутое»? Как отчаянно сопротивляется детское существо, когда его прямую природную естественность переучивают, подгоняя под правила искусственного мира. Как смертельно сопротивляется сущность повзрослевшего человека, если попытаться вернуть ей обратно «свою рубашку» – естественность. И там, и тут – боль, слёзы, тяжелейшая работа по переделыванию себя.
Всегда два голоса зовут тебя: громкий – голос суетной жизни и тихий – тот, что звучит выше суеты. Всегда два голоса звучат в тебе: громкий – это голос твоей непоседливой жадности, и тихий – это голос её усталости.
Став «невидимкой», ты сможешь находиться среди людей, не возмущая их своим присутствием, не мешая мыслить и чувствовать им так, как они обычно привыкли это делать; только «невидимка» видит то, как люди живут, а не то, как они играют. «Я» знает, что говорит. Его товарищ, фотограф А., снимал однажды балет, выходил на сцену, перемещался среди танцоров, – ни один зритель не заметил постороннего присутствия. А «Я» следил специально: почему?! Фотограф имел потусторонний вид!
Кто-то живёт как бы опережая свое государство, кто-то, наоборот, отстаёт, кому-то оно в самый раз. И отдельная личность, и организованный, развивающийся социум переживают на своём пути одни и те же фазы: беспомощность, силу, деловую организацию, духовный взлёт. Одна власть доросла до силы, другая уже до рациональности, но ни одна ещё не стала духовной. Поэтому на земле духовному человеку в любом государстве тесно.
Общение – это вид движения. Подобно тому, как магнитная головка считывает с движущейся магнитной ленты информацию, «считывает» один человек с другого его «запись» – жизнь. Информации не содержат только «замершие».
Чем удобно «тёмное прошлое»? Тем, конечно, что на его тёмном фоне прекрасно видно всё самое светлое. А чем замечательно «светлое будущее»? Уж не тем ли, что так отчетливее просматриваются наши самые грязные мечтания?!
Несвобода свободной души обусловлена памятью. Люди – «едоки» духовного, поэтому, стремясь к известности, «натягивая мир на себя» или, наоборот, «намазывая себя самого на мир», – ты надолго становишься рабом тех, кто помнит тебя и нуждается в твоей работающей душе. Общество цепко ловит неосторожную птицу чьей-то одной большой, красивой души, стоит лишь ей заявить о себе… Не надо бы такой душе чирикать вслух, пока не поднялась на крыло. Так мальчишки-сорванцы губят недозрелые яблоки в чужом саду… О, сколько великих духом ушли досрочно, погубленные ненасытным аппетитом толпы!
Даже совершенно здоровый организм содержит в себе массу всевозможной заразы: вирусы, бациллы, палочки-возбудители, но болезни не возникают, может, именно потому, что ни одна из зараз не присваивает себе исключительного права «быть авангардом» в деле организации антижизненных процессов; здоровый организм тем и здоров, что может приютить любой враждебный элемент, позволяя ему не умирать, но и не позволяя развиваться. Какая-либо чрезмерно расплодившаяся «зараза» внутри общественного организма, – агрессивная религия, тоталитаризм, урбанизм, – оборачивается неизбежной исторической болезнью страны, планеты. Поэтому наличие множества мелких, но не развившихся до размеров монстра «зараз», гораздо удобнее: каждая отдельная личность может переболеть искомым недугом самостоятельно – как от прививки. Организм общества в целом будет устойчивее. Ведь и в нашем человеческом теле с болезнью борется, в конце концов, не кто-то общий, а каждая отдельная клеточка – за свою собственную жизнь; сохранив себя – сохраняешь всех. Банально? А ведь поди ж ты!..
В интересах
скудных тесно!
Жизнь на что ты положил?
Всем должно
быть интересно,
А не только тем, кто жив.
Словно ласточка гнездится
Под застрехою времён
Всё, что просится
к нам сбыться
В окружении простом.
От пожизненного веса
Бога труп прикован тут…
Интерес над интересом
Люди «верою» зовут.
Вечным сном
всё обновлёно!
Жив без зеркала талант.
Как же бросить те пелёна,
Что мечтают под диктант?
Гуляйте, родные! Никто не поймет,
Куда нас ведут, бессловесных?
Лишь песня, как нищим, душе подает
Надрыв горловой, чтобы всякий был весел.
Что делает разрозненные песчинки человеческих жизней едиными, хотя бы на время? Что объединяет людей сильнее, чем голод, крепче, чем страх и даже безоговорочнее самих инстинктов? Это странная сила – Имя! – знак, обозначающий образ мысли, образ поведения, образ жизни. Что ни говорите, а мир людей целиком условен и наибольшая власть в этом условном мире принадлежит, разумеется, силе условности. Человек порождает её и он же ей подчиняется. Имя отдельного человека или имя страны, имя основателя религии или имя его врага, даже само их упоминание, означает недвусмысленную и вполне регламентированную модель поведения. Поведения