ьку безъязычен ход. Воюет дилетантствую- щий гений. Пустыню духа за- селил народ.
Вот всё, что поняли: понятия превратны, часы стоят, а мы идем – обратно.
Художник сказал: «Несчас- тная! Изобилие и здравый смысл никогда не встреча- лись!»
Художник сказал: «Я пользу- юсь земными материалами, но не хочу иметь дело с зем- ным заказчиком».
11 часов 45 минут, Воткинское шоссе, сплошной поток ма- шин, солнечный день. Попе- рёк шоссе лежит лицом вверх приличного вида человек, лицо безжизненно-спокойное, одна рука неестественно отки- нута на сторону. Сбит? Пьян? Сердечный приступ? Жив? Мёртв? – Каждый проезжаю- щий водитель резко сбавляет
66
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
скорость и аккуратно, сочувс-
твенно объезжает лежащего. Каждый водитель торопится и надеется на участие тех, кто спешит следом. Поток машин не прерывается.
– Сколько вы мне дадите за концерт? – спросил артист.
– А сколько вы мне дадите за то, что я вас слушаю? – спро- сил зритель.
Кто-то из них прав.
Художник сказал: «Моя месть расчёту называется Любовь!»
Художник сказал: «Мат, про- изнесённый неестественно, отвратителен!»
Законы природы действуют автоматически, а о своих, че- ловеческих законах, люди вы- нуждены помнить; и ни один из них не действует за преде- лами человеческой вотчины.
Дети в России сообразитель- ны. Мальчик-нищий добывал деньги тем, что собирал вдоль дорог, на обочинах автома- гистралей пустые бутылки и сдавал их на приёмном пун- кте стеклопосуды. Мальчик садился в троллейбус и ехал
«зайцем», зорко наблюдая за обочиной. Если замечал «то- вар», выскакивал из транс- порта и возвращался, потом снова ехал.
Постулат: литература только тогда литература, когда она не является товаром. Потребитель – читатель – пот- ребляет только то, что входит в «зону видимости» его опы- та жизни и интеллекта. Если попытаться изобразить эту зону видимости графически, то получится некое подобие кометного образования: дейс- твительность сегодняшнего дня, современность, акту- альность – ядро; кометный шлейф – прошлое; туманная, относительно небольшая го- лова кометы – зона видимости будущего.
Потребитель – читатель
– может смотреть узко, целе- направленно или, наоборот, предпочитать панорамное зрение. Как бы то ни было, он способен купить только ту литературу, которая входит в его личную зону видимости. Кто видит не дальше своего носа, читает комиксы, рекла- му, газеты, дешёвые детекти- вы – он покупает материал
«ядра», таких большинство; более мощное читательское зрение захватит и «ядро», и то, что отстоит от него далеко
– философские труды, фан- тастику, гипотезы, историчес- кое писание, архивные мате- риалы. Если в первом случае литературный бизнес почти беспроигрышен, то во вто-
67
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
ром покупателей значительно меньше, и они значительно разборчивее. Философские труды просто не входят в зону видимости читающего обыва- теля.
Уже почти в свободной пус- тоте, почти лишенные гра- витации «ядра», существуют тексты, выраженные на грани возможности языка и слов. Новации.
А «комета» слов летит во вре- мени дальше и дальше… Что дальше-то? Дальше и есть литература, которую нельзя продать! Вне времени. Вне пространства. Вне привязи. Здесь начинается игра, риск, рулетка торговцев от искусст- ва – они играют вслепую, они скупают то, что находится за пределами обжитой «зоны», за пределами того, что может быть продано сегодня, за пре- делами того, что не потребует- ся и завтра… Но если повезёт, однажды ядро обывательщи- ны долетит до застолблённого места, и тогда о цене говорят:
«Бесценно!».
Настоящий творец ищет там, где ещё никогда нико- го не было. Каждый творец
– единственный в своем роде. А много ли покупателей ищут в пустоте, на ощупь, наугад, наудачу, гипотетический свет в гипотетической тьме? Такой покупатель тоже единственен, ибо за свой риск он платит не деньгами, а собой.
68
Стандарты в стране измени- лись. На этикетках написано что-то вроде: «Бочка меда. Допустимая концентрация дёгтя 99 процентов».
Человечек – это сосуд, кото- рый в течение жизни время от времени наполняется новым содержанием, и выплескивает безжалостно старое. Тот про- межуток, когда кувшин пуст, называют безвременьем, без- духовностью.
Художник сказал: «Женщина! В своих желаниях ты – кошка, которая гуляет сама по себе, а в возможностях ты – коза, которую следует водить на верёвке».
Художник сказал: «Все муж- чины индюки, а все женщины курицы. Поэтому настоящая любовь между ними – ред- кость!»
Вот тебе минута. Назови три своих главных богатства. А теперь назови три свои глав- ные нищеты. Догадался ли ты, что три твоих главных бо- гатства – это три твои главные нищеты?!
Прошлое истинно и одно- значно, будущее – наоборот. В фальшивой стране встреча- ются варианты.
Настоящая помощь
всегда невидима.
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
Смерть часто выступает как высшее проявление роман- тизма. Мой друг живёт в цен- тре огромного материка и уже много лет строит на берегу не- большого городского водоёма морскую яхту. Другу снится один и тот же сон: на своей яхте он идет Северным морс- ким путём в сторону Аляски. Дойти не удается – где-то в середине пути он погибает во льдах. Такой сладкий сон… Он наполняет жизнь провин- циального мещанина надеж- дой на последний праздник: не удалось красиво пожить
– так хоть умереть красиво!
Художник сказал: «Я есмь не- разменный рубль, всё осталь- ное — «лодяга».
В России всё условно: рефлек- сы, интеллект, образование, власть, жизнь, смерть…
Желание быть оригинальным портит естественность.
Не злоупотребляйте продук- тами культуры!
Художник сказал: «Женщина! В превосходной степени ты научилась лишь одному делу
– делать просьбы».
Гипотеза-игрушка. Думая о делах подручных, астроло- ги смотрят на звёзды и ищут
ответов в вечности. Земля
– дитя пяти влияний. Земля
– пента, огромное количество её структур пятиконечны. Но есть и шести, и семи, и вось- миконечные существа, и те, у кого конечностей меньше пяти… Мы все – эхо Вселен- ной, поэтому паук отличает- ся от собаки так же, как одна галактика от другой. Плане- тарная жизнь определяется сочетаниями небесных «хозя- ев». Межвидовая ненависть, борьба заложены в самой разности сочетаний, поэтому общий мир можно обнару- жить только в универсальной гармонии, которая включает в себя одновременно и «пенту», и «гекту», и «гексу». Жизнь на земле – это многократно вложенное «эхо в эхо».
1968 год. Кухня родителей старшеклассника М.: «Ириш- ка! Хочешь, из окна выпрыг- ну? А хочешь, отдам китай- скую авторучку? Ты только предкам ничего не говори, мы с тобой после школы сразу поженимся!»
1974 год. Кухня родителей студента М.: «Нет, Валенти- на, ты у меня не первая. Что значит не простишь? При чем тут простишь или нет? Ну, как знаешь, бывай!»
1983 год. Кухня молодого специалиста М.: «Марина… Я должен тебе сказать, что
70
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
встречаюсь тут с одной… Ко- нечно, сын наш ни при чем… Почему обязательно развод? Да нет, вроде не разлюбил на- совсем…»
1991 год. Кухня специалиста М.: «Наталья Борисовна! Ты когда с другими встречаешь- ся, хоть оргазм-то испытыва- ешь? Нет?! Ну и дура у меня жена! Как я живу? А чего это ты вдруг спросила? Впрочем, ладно, значит, так: я – это не- обитаемый остров. И ты ост- ров? Хорошо. Дочь завтра не буди, я отгул взял, в парке по- гуляем, пивка попьем…»
Жизнь – этюды. Мне на рабо- ту повадилась звонить стран- ная девушка, с который мы не были знакомы и никогда не виделись.
– Работаешь? – спрашивала она всегда одно и то же.
– Работаю, – отвечал я.
– Ну, работай, работай! – Всё, связь на этом прерывалась. И так два-три раза на дню, еже- дневно, в течение где-то полу- года.
Однажды она не позвонила. Работалось очень плохо, день пропал. И другой день про- пал, и третий… Мне явно не хватало этого дурацкого «Ра- ботаешь? Ну, работай, рабо- тай!» Приучила! Как крысу в лаборатории!
Через неделю – наконец-то:
– Работаешь?
– Ты где была, почему не зво- нишь? – залопотал я, счастли- вый.
– Ну, работай, работай!
Обучение происходит не тог- да, когда учитель говорит, а тогда, когда он тебя слушает.
Воображение могуществен- ней слова: готово всё! – в тебе не всё готово…
Мир, с количеством коорди- нат более 3-х, люди воспри- нимают, как свет; с количест- вом координат менее 3-х – как тьму.
Наблюдатель был обескура- жен: на станции Агрыз не- сколько людей в военной фор- ме несли на спине рюкзаки из… металла! Продолговатые металлические оружейные ящики, с приделанными к ним заплечными лямками, с висячими замками на петлях
– что это?! Почему унылые, потные люди сгибаются под угловатой, неудобной ношей? Куда они идут? Странный, непостижимый символ силы, дошедшей до абсурда формы. Бежать, бежать, прочь бежать с этой безнадёжной планеты!
Окрашенные разноцветными чувствами, поднимались над землей миазмы человеческих мыслей…
71
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
Вселенная внутри меня и вселенная вокруг говорят на одном языке. Но я его не по- нимаю…
Иллюзии – вот начало и конец всего материального!
Личный ум – это собака на пороге дома, она сторожит мысли: либо никого чужо- го не впускает вообще, либо впускает, но не выпускает об- ратно.
Благородная, но слабая душа всегда ищет: кому бы себя вручить? Мужчина-алкоголик не в силах был справиться с собственным безволием, поэ- тому отдал себя на «растерза- ние» властной женщине. Пить перестал. В этой семье все до- вольны, но говорить о с-