быть – надо! А именно: пред- приимчивый уличный фото- граф предлагал отдыхающим сняться с самым настоящим медведем, который равно- душно позволял себя обнять очередному клиенту и только сопел через намордник. Пос- ле съёмки нужно было по- дойти к отдельно сидящей в тени женщине, заплатить три рубля и назвать свой адрес для высылки фото. Он и Она жили так, что всегда экономи- ли на мелочах. Она подошла к экзотическому зверю и стала принимать позы. Фотограф работал. Но в это же время из- за спины штатного фотографа интенсивно «работал» собс- твенным фотоаппаратом Он. Выписывать квитанцию они не пошли.
Редакционные мужчины тра- диционно «набирались», когда надо было кого-то пе- ревозить на новую квартиру.
Поэтому команда «грузчи- ков» собиралась весело и с большой охотой. На одном из новоселий-переездов мы начали «веселье» задолго до окончания процесса… Кое- как вынесли и закидали в грузовой фургон вещи из ста- рого дома. А перед дверью новой квартиры… Хозяин оказался суеверным! – «Надо кошку вперёд пустить!» Для счастья, значит. Ушли ловить кошку. Долго ловили. А один остался, да и уснул от пере- утомления прямо на лестнич- ной площадке… А вот как в квартиру заполз – не помнит! Помнит смутно лишь, как хо- зяин орал, да как опоздавший кот мяучил. В общем, не было счастья в этом доме ни тогда, ни после.
Нож хирурга – варвар от ми- лосердия. Куда вернее ману- альный пасс! Так и в любом искусстве: крик слабее шёпо- та.
Работа похожа на любовницу: если она зовет тебя к себе и говорит лишь: «Надо!» – ты скоро возненавидишь её, а если она зовет, желая сама от- даться, если нашёптывает без устали: «Хочу!» – рад будешь ответить ей тем же.
Где начинается Человек? Там, где кончается рабство. Лю-
163
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
бовь, Свобода, Человек – эти понятия подобны неуловимой Истине, поэтому их невоз- можно «определить» окон- чательно, у них нет «массы покоя».
Пришел директор, говорит:
«Напиши статью об Ижевске в годы Великой Отечествен- ной войны». Объём внуши- тельный. Партком завода, дескать, тебе за это пятьде- сят рублей заплатит, а подпи- шется под статьей секретарь горкома партии тов. З-ов. В Москве напечатают! Так всё и вышло. Редактор бежит с жур- налом, поздравляет меня. А я всё думаю до сих пор: кто из нас троих дурак? Я ведь еще и
«спасибо» говорил.
Хочу дать один совет поэтам- самоубийцам: перед тем как уничтожить (для доказатель- ства своей значительности, конечно же!) своё тело – поп- робуйте сжечь свои бумаги. Духовное самоуничтожение ничуть не хуже! А потом
– молчите! Год, два, семь, девять… Не будьте ловцами ненадёжного вдохновения, не уподобляйтесь ловцам слов и форм. Молчание выдрессиру- ет ваши способности так, что и образ, и форму, и вдохнове- ние вы будете брать во время работы не по способностям, а просто по потребности. Твор-
ческий коммунизм наступит!
…Если творец не желает ста- вить дату, значит, он претен- дует на всеобъемлющую бе- зымянность.
Коммунизм может быть пос- троен в: а) обществе… (кон- цепция XIX века); б) отдельно взятой стране… (концепция XX века); в) отдельно взятой общине… (концепция XXI века); г) отдельной личнос- ти… (концепция XXII века).
Нэлли! Это чудовище?! Нэл- ли! Ах, Нэлли! Это… Вы говорите странные глупос- ти! Нэлли очень приличная девушка. Лично я ни разу не видел, чтобы она отдавалась за деньги. Да! В её кошельке никогда не бывает мелкой мо- неты. В её голове никогда не бывает неправильных мыс- лей. Лично я ни разу не слы- шал, чтобы она утверждала, что власть и богатство – это гораздо хуже, чем просто бо- лезнь. Это чудовище?! Лично я никогда не видел, чтобы она воровала вещи. Или курила гашиш, а может, делала тайно аборт за абортом. Нет! Нэлли очень приличная девушка. Вы говорите странные глупости. Странные глупости. Стран- ные глупости. Да! Она под- ходит. Ко мне подходит. Она подходит. Ко мне подходит.
164
В прошлом хоронят грехи
совести, в будущем –
отходы производства.
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
166
Она подходит: что, говорит, надо? Ах, Нэлли!!! У неё – грудь, у меня – час, у неё дети, но нет авто. У неё нет ничего, но есть я, который скоро уй- дет, но оставит взамен пре- жнего мужа, прежних детей, и не даст ей авто, как бы она не просила… Нэлли! Ночью она спит на спине. Ночью она сильно храпит. Как же её, как же её, как же её любить?! Фа- рами светит милиция в окна, Луна в окне, как жёлтые мыс- ли о жёлтом доме, в котором всем всё равно. Но лично я ни за что не поверю, чтобы такая девчонка в возрасте ма- тери спятила. Ей хорошо? Ей
– хорошо! Это чудовище… Вы говорите странные глу- пости. Нэлли – живой показа- тель труда и заботы. Лично я никогда не видел, чтобы она жила, как скотина: утром – подъём, днём – обед, вечером
– сон. Утром – подъём, днём
– обед, вечером – сон. Утром
– подъём, днём – обед, вече- ром – сон. Разум и чувство не порождают чудовищ.
Перпетум мобиле… Останови, попробуй! То мрак пустой, то божий день… На колесо, кру- тимое природой, накинут был замысленный ремень! Как вал заржавленный, от бега свежих мыслей, скрипя, раскачивался быт… Крамольный плод сла- щавокислый – поспел, гремуч и знаменит. И рад бы сбро-
сить ты тот привод дерзно- венный, давно уставший от высот, умом больной, на токи сердца бедный… Застопорить бы весь природы ход! Чтоб внукам мог рассказывать ты сказки: мол, был Олимп, да… сглазили салазки!
Вспомните! Вам наверняка приходилось встречать этих мерзких старух – абсолютно одиноких и абсолютно злых: они «победили» всё, кроме собственной правоты.
Учись всему, что ищешь, – у детей! Они «барометр» кос- ности твоей. Они то жертвы мстительных затей, то пут- ники средь умерших путей… Они – зерно. А ты?! Не бог и не учитель, для дней сво- их погонщик и влачитель, ты им не дождь… Ты – суховей. Дитю ты преподашь, как надо драться, тебя дитя научит улыбаться!
Художник сказал: «Идеоло- гия – это болезнь мозга». Ху- дожник сказал: «Добро и зло
– это болезнь мозга». Худож- ник сказал: «Человек – это болезнь мозга». Художник сказал: «Мозг – это рак мате- рии».
1. Говорю тебе, что ты урод, и ты убиваешь меня. Беспоща- ден эгоизм «избранных», уве-
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
ренных в своём совершенстве и уникальности. 2. Говорю тебе, что ты урод, и ты гово- ришь мне, что я тоже урод. Мы равны, как животные. 3. Говорю тебе, что ты урод, и ты жалеешь меня. Если не убью тебя за это, – мы подру- жимся.
Наутро, после праздника, один говорит другому: «С от- ступающим тебя!» Если вы знаете, что такое настоящее похмелье, вы оцените юмор по-достоинству.
В Читинской области в посел- ке П-гунск стоит погранич- ный отряд. Рядом со штабом
– здание госпиталя. На входе в госпиталь – военный де- журный в… пижаме. Выздо- равливать здесь опасно, сразу пошлют в наряд, потому что в штабе знают: лучший лекарь
– дисциплина.
…Мечтаю о той степени все- общей талантливости и взаи- мопонимания, когда актёры, прочитав мельком короткую фабулу, смогут разыграть пе- ред зрителем неповторимый спектакль настоящей жизни.
Одной и той же шутке боги посмеются: «Эй, человек, быть равным – подожди!» Мечтатели, поэты револю- ций, по крови поднимаются в
вожди… Толпы пристрастие, как масса смоляная, хватает избегающих толпы; над новой кровью вождь провозглашает:
«Убей врага и будешь счаст- лив ты!» И ты откликнешь- ся, исполнен сил премного, и женщину поставишь под ружьё, и взгляд детей, (всегда курьеров Бога!) ты обратишь в безверие своё! В награду
– кровь! Хотите ль, не хоти- те ль: вершина человеческая
– гибель.
Художник сказал: «Путник! Если у тебя больше нет денег на распутность – женись».
Почтовый ящик перед празд- ником был пуст, и в праздник пуст, и после праздника – пус- той, как всё пустое… Вот так приходит старость.
Ложь может быть прекрасна, вдохновенна! А фальшь душе, как органам – циан. Ложь это воинство, а фальшь – дитя об- мена: обмана всех – за свой самообман. Следи! Как гос- тю дверь отворишь: зачем смеёшься громче ты и громче говоришь?!
Тяжкий вздох облегчения! Знакомо?
Сказав невежливо: «Иди, я не держу!» – Прочней, чем цепь,
– остудой привяжу…
167
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
Надо было кормить семью, а он занимался чёрт знает чем: марал бумагу, спать по ночам не давал, на машинке
«тюкал». Жена действовала в такой последовательнос- ти: гордилась, надеялась, не замечала, терпела, скандали- ла, презирала. Когда слова кончились, она произнесла:
«Пис-с-сатель!» – её чуть не стошнило. Они развелись. Он стал писателем. Итак. Упря- мый мужчина ходит по пря- мой, упрямая женщина ходит по кругу. Если круг слишком тесен, прямая пересекает его дважды.
Растёт, как говорится, как привыкли мы слышать, благо- состояние… Много уж веков
«растёт»! Каждый век – зано- во, как трава. А вот до деревь- ев, до настоящего живого леса
– не дотянуть. Политический сенокос не позволит.
1989 год. Художнику в нашей конторе вручили по случаю дня рождения (тридцать один год исполнился человеку) ку- сок мыла и талон на приобре- тение бутылки вина. Ничего в ответ не сказал Художник...
Как старец, не умеющий до- стойно покинуть мир, так жа- лок строй вандалов и тиранов, сменявших юность мира – на позор!
ОБЫВАТЕЛЬ видит лишь волнение собственной жизни и такие же волны жизней бли- жайших соседей, зрение его не может распространиться дальше высоты волны собс- твенной жизни, горизонт его обзора недалёк и одномерен, но на пределе своей зоркости глаз его дотягивается до сле- дующей, куда