рии, религии. Ревность – инстру- мент присвоения. Ревность
– универсальный флаг двух миров: материального и того, что заведует душами. Души влюблённых добровольно становятся взаимной «част- ной собственностью». Чувс- тво собственности – излюб- ленный самообман!
Ответь: «Любишь ли ты меня?» – держа ответ пере- до мною лишь; «любишь ли ты меня?» – держа ответ пе- ред людьми; «любишь ли ты меня?» – держа ответ перед Богом. Прислушайся! Ответы могут быть разными.
Д. много лет ждёт, что кто- нибудь ее сделает счастли- вой. Готова на всё – приходи и действуй; она лишь выберет и станет, наконец, счастли- вой. Ай-ай... За своё затянув- шееся ожидание она требует особой благодарности: чтобы тот, который отважится «сде- лать её счастливой», делал бы это в полном соответствии с её лишь представлениями о счастье. Ну, допустим, жених
114
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
найден. И что? Дальнейшее выражение мужской вернос- ти превратится в исполни- тельность, а её любовь будет носить характер распоряже- ний и приказов. Ах, милые мои, бойтесь тех, кто шепчет:
«Сделай меня счастливой! Сделай меня счастливым!»
– это безнадёжные паразиты, использующие любовь для на- сыщения своего дряхлеющего от забот и времени внутрен- него зверя – самолюбования. Разве высшая благодарность может носить форму… распо- ряжения?!
Как раньше неведомые земли влекли к себе бесстрашных путешественников, так Рос- сия долго ещё будет манить к себе тех, кто готов риск- нуть не только жизнью, но и душой, потому что для духа здесь – всегда неведомые джунгли, свобода, не приру- чаемая дичь.
Массовую, общественную на- дежду поддерживает если не религия, то уж наверняка тог- да – политический иллюзион. Как это делается? На самой макушке жизни, у власти, при- нимают хорошие, правильные законы. А жизнь всё равно худая. Почему? У обывателя голова кругом идёт от того, что не сходятся концы с кон- цами: почему?! – ведь зако-
ны-то правильные! Наконец, он додумывается: надо заме- нить «верх» и всё будет о’кей. Верхи об этом догадываются и выходят навстречу: «Вы- берем, други, иных достой- ных на смену нам!» Конечно, вслух говорят несколько ина- че: «Организуем демократию, расширим гласность, не побо- имся альтернативы». Ну, это уж совсем для дурачков. На самом деле «верх» изобрета- ет новую надежду для стада, именуемого народом. «Вера» подменяет людям умение мыслить критически, «надеж- да» парализует деятельност- ную инициативу, а «любовь» означает рабскую привязан- ность к символам или вещес- тву. Сам принцип государства
– это безнравственные игры. Удивительно, но сколько свет- лых умов и честных граждан запутались, утонули в хитрос-
Весной при посадке семян уместно дать им откровение:
«Жизнь – это и есть последний путь».
115
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
плетениях этих игр: как если бы сильную птицу заманили к себе в пещеру летучие мыши, заманили бы и потешались:
«Эй, ты! Летать не умеешь!» И не понятно птице, почему она в темноте голову себе в кровь разбивает? Обществен- ная демократия – удобная, красивая мышеловка для со- циально активных: они хотят заменить «плохих» и честно нести самим рулевую служ- бу, они входят в зону тьмы
– в чужую систему – и мыше- ловка захлопывается… Что произойдёт? Тот, что бросил вызов, либо израсходуется в неравном противостоянии и сгорит, либо произойдет всё по пословице «с волками жить
– по волчьи выть»,. В особом случае: чистая, но гибкая душа
– затаится. Любая система воспитывает из идеалистов- камикадзе, новых мерзавцев и политических иуд. Стоило ли копья ломать?! Не так дав- но слушал слова церковного деятеля. Свою речь он закон- чил оговоркой: «Верьте мне! В моих словах нет лукавства, дипломатии и политики». Очевидно, следует понимать: лукавство, дипломатия и по- литика – есть наиболее тяжкая ложь перед людьми. Умирают одни «плохие», приходят им на смену другие – сменяется в мышеловке одна протухшая наживка (карьеризм, диктат,
послушание) на другую, пос- вежее (справедливость, конт- роль, предпринимательство). Хлоп! – Сработало! Теперь надо ждать повторений: новая метла будет вновь тужиться, изобретать хорошие, правиль- ные законы… Государство
– это игры для мерзавцев. Кто выиграл, тот и мерзавец. А ведь выход прост: не надо учить жить – надо не мешать жить! Собственно, подобные заклинания тоже бесконечны, тоже изрядная мерзость.
Когда царь разбрасывает на площади медные деньги, начи- нается давка до смертоубийс- тва. Когда власть объявляет (!) демократию, начинается политический психоз. Сбыва- ется мечта многих правдобор- цев: можно, наконец-то, поис- кать свою Голгофу, чтобы не бесполезно кончить. Эксплу-
Диссидент – это не бунтарь и не три- бун. В условиях планетарного эколо- гического концлаге- ря это тот, кто даст миру свободную энергию.
116
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
атация забавной тяги мысля- щего человека к сотворению жертвы – суть иллюзиона.
Моему другу С. не живётся, не пишется, не творится; ему наскучило быть шефом – бу- фером, плотиной между нами, вольными пташками-сотруд- никами и валом официаль- ного давления омертвевшей псевдожизни. С. дал согласие баллотироваться в народные депутаты. И что? Можно уто- нуть в омуте безделья, можно утонуть в омуте дел. Несом- ненно, и то, и другое является лицами жизни, но ни то, ни другое занятие нельзя назвать путём жизни. Скорее, окоп. С. решил выкопать для себя окоп занятости (прикрываясь высо- ким смыслом общественного представительства и защитой абстрактных интересов абс- трактного народа), чтобы ути- шить душевную ссадину от осознания иных жизненных и творческих несостоятельнос- тей. Возможно, я не прав, но политика, лишённая оглядки на совесть, – палач. С. идёт в мышеловку. Он мечтает раз- бить свою голову в кровь. В этом смысл.
Политика всегда строится на выгоде. Это и есть ложь.
На Съезде один из руководи- телей страны изрёк: «Нашей конечной целью является ру-
Дети восклицают при встрече: «А знаешь!..» Взрослые строят отношения иначе: «А давай…» Старики ищут общее: «А пом- нишь?..» Интересно, кто из них лидер?
беж – накормить народ…» Господи! Какое убожество: полная аналогия со скотиной, падающей на сельхозфермах от холода и голода. И в то же время: восемьдесят процен- тов моих сограждан страдают от избыточного веса. Жрут всё подряд! Со страху, что от- берут вдруг последний кусок. Точно так же в России обстоят дела и повыше желудка. Здесь
– не высказываются; в России вопят второпях, выкрикивают правду, наученные горьким опытом – завтра могут за- ткнуть рот и надо успеть.
Замечено: чем выше, чем не- достижимее идеал, тем лег- че им спекулировать. Всякая власть сидит на верхушке общественной иерархии и воображает, что идеал при- надлежит ей. А феномен об- щественного идиотизма в
117
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
том, что вообще вся иерархия добровольно близорука и при- знаёт этот обман.
Лицо – вердикт судьбы, приго- воренье. Гладь зеркала к отве- ту призвала: дыханье взгляда, ток само-смотренья в потус- торонней лужице стекла. Нам таинство даёт изображенье; гипноз симметрии всегда в тебе! Самовлюблённый культ, служенья – всё замкнуто на страхе и божбе. Бывает так: в осколочные брызги вмиг ра- зобьётся взгляда волшебство, и жизнь вдруг под вальпурги- евы визги в забвение нырнёт, как в воровство… К ручью зеркальному блуждающий приник: слепец? упрямец? или всевидящий двойник?
Чтобы изучить годовые коль- ца Древа жизни, «спил» мож- но начинать с любой стороны:
Я – глубина. Всплески на моей поверхности вы- зывают страх или восхищение наблю- дателей. Жителей глубины всплески не волнуют.
На поле жизни возделывают куль- туру. На поле куль- туры возделывают цивилизацию. Что остаётся во всём этом неизменным
и вечным? Только поле и жизнь…
труда, секса, страсти кол- лекционирования, глупости, гениальной формулы или ка- кой-либо мелочи – картина спила будет одна и та же.
В поведении каждого чело- века есть особые «ключики», которые, если их научиться различать и видеть на ходу, характеризуют его куда глуб- же и сильнее, чем любая под- робная и тщательная характе- ристика-описание. Это может быть реплика, импульсивная или иная какая-то отличная реакция, даже, возможно, просто жест. Андрей – новый сотрудник редакции, член КПСС, выходец из разлагаю- щихся недр обкома ВЛКСМ. Вот два момента.
– Я не пью в компании, пред- почитаю в одиночку. Осужда- ешь?
– Тебе интересно с самим со-
118
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
бой, с внутренним миром?
– Нет, другое. Просто в ком- пании я становлюсь хвастлив. Нетрудно догадаться, что это не простой показушник, а бо- лее изощренный – умеющий показать свою привлекатель- ность за счёт открытого рас- секречивания пороков. Ну да, пьяный хвастлив напрямую, без экивоков, трезвый – хвас- тлив замаскированно (ничего не скрываю! смотрите, какой я честный! разве можно меня за это осуждать?!). Очень лю- бопытная тактика: «лежачего
– не бьют!» – чтобы, отве- дя угрозу недоверия, тут же приступить к собственной атаке с флангов: «Вот ты не куришь… А ведь хочешь же, хочешь!» До самого дна сразу становится понятно: человек болеет завистливой волей. Вот это и есть «ключики», которые могут стать, условно
Если сложить все слова воедино, как осколки разбитого зеркала, то полу- чится Слово. Где же складывать их? Неужели в себе?!
говоря, своеобразными аку- пунктурными точками орга- низма чужой души. Вообще,
«затыкание» дырок жизни имеет один отличительный признак – г-