взбал- тывать!»
215
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
От одиночества спасаясь, бежишь по землям и часам: куда, зачем? Греша и каясь, не волен быть, но, спотыкаясь, живёшь «спасителем» ты сам.
От одиночества спасаясь, пе- ред прохожим душу – хрясь!.. Молчи, накормленная за- висть: ты «спас» его, упавши в грязь.
Любая должность в России имеет статус: начальник ис- тории.
Девятнадцатилетний юноша тихо, но твёрдо всюду заяв- лял: «Я готов возглавить лю- бую крупную организацию, хоть сейчас. Я твёрдо знаю, что и как нужно делать. Я ни- когда не поступлюсь своими убеждениями, а мои убежде- ния – глубоко партийные…» Юноша, сын крупного пар- тийного чиновника, был вос- питан в соответствующем духе. И вот сегодня, когда столько вокруг изменений, от этих затхлых слов кому-то смешно, кому-то просто пле- ваться хочется, кому-то ис- кренне жаль парня, его моло- дых, но уже окаменевших от
«идеологии» мозгов. Он не- поколебим в своей вере быть лидером. Казалось бы, у его карьеры нет никаких шансов на реализацию: время, мол, не то. Не следует торопиться с осмеянием. Возможно, его
Что имеешь ты в ито-
ге жизни? Дух? Идеи? Вещи? Или просто сумму прожитого тобой времени?
шансы просто огромны, если вообще не стопроцентны. По- чему? Потому что никуда не девшаяся масса обессилевше- го партийного монстра с кри- ками «Ура!» поднимет этих самоуверенных выскочек над своим разлагающимся трупом
– найдутся молодые силы и кровь для устаревшей нежи- ти! Им, этим выскочкам, даже, собственно, делать ничего не надо, достаточно демагогии, согласия, деклараций: всё произойдет автоматически
– партийцы увидят в конъюн- ктурной молодости своё спа- сение и продолжение. Демон продлится.
Сказал Учитель: «Врач, ре- бята, нужен тому, кто болен; здравый сам с усам». И, так сказав, гулять пошёл на ужин в кошмарный дом к обжорам и лгунам. Он пил, как все.
216
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
Вином обременённый, искал то жалости, то разом всех жалел. И дух слепцов, про- зреньем исцелённый, галдел и в страхе горестно трезвел. В земной тщете любил он де- вок щупать, но прозревал за бабьей болтовней, что близок час не плакать, а подумать над точкой жизни – чёрной голо- внёй... Он чифирил на приис- ках и нарах, бывал во фраке, прятался в мундир, бежал сайгаком в браконьерских фарах, и постигал надмен- ность как кумир. Всё испытал бесстрашный тот Учитель, пока не понял: жизни в жизни нет!.. – Ворчит швейцар: пос- ледний посетитель из кабака спешит под лунный свет.
Гибель ускоряет взросление! Самый отчаянный рывок к зрелости: грустно и хорошо… Я наблюдал: порченые плоды в саду созревают быстрее; природа как бы знает о порче и поэтому очень торопится. Падалица вкусна, но её невоз- можно сохранить.
Многого, если не всего же- лаемого, можно добиться в земной жизни, если использо- вать стиль бытия «кукушки- но яйцо»: надо просто уметь подкладывать себя в хорошее место, а уж вылупившись в чужом гнезде на правах «род- ного», можно и заявить о сво-
ей единственности. Слепая человеческая добродетель
– культура – «высиживает» одинаково усердно любых птенцов. «Кукушкино яйцо» в людском исполнении имеет особенность: «высидит» тебя завод – будешь заводчанином, чиновный аппарат – будешь чиновником, духовенство
– духовником… Можешь сам выбирать куда «подклады- ваться», «высиживание» про- изойдет автоматически. Мно- гие юнцы стремятся уехать за океан.
Есть книги, выполняющие во взаимодействиях жизни ту же функцию, что выполняет детонатор во взрывном уст- ройстве. Или другой образ, другое сравнение. Спичечной головкой можно долго водить по мягкому бархату – не за- горится, а по тёрке чиркнешь
Не рубите головы
Гидре. Бейте в сердце.
217
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
– пламя! Не во всякой кни- ге найдёшь хотя бы кусочек
«тёрки»… Но есть тексты, плотность которых такова, что одно лишь упоминание о
их существовании, возбужда- ет в уме, способном к волшеб- ному трению, огонь и свет!
Хвост – великолепный инс- трумент для выражения лю- бых эмоций. Пожалуй, зря люди променяли его на свой длинный язык.
Искусство скорбит и оплаки- вает куда чаще, чем смеётся. Оно почти всегда занято от- ражением не самой жизни, а её реального похмелья – бо- лячками, отклонениями… С перепою и впрямь не смешно, с «переживу» – тоже.
Наступит время, когда при- рода явного и неявного вый- дут из равновесия, и от чудес
– божественных или бесовс- ких – некуда будет деться ни днём, ни ночью. Вот тогда придёт Следующий и чудом покажутся его деяния – избав- ление от чудес
Есть ли у человека судьба? Да, факты вроде бы подтверж- дают. А у муравья? У амёбы? У атома? Может, судьба чело- века находится внутри судьбы Вселенной, а судьба муравья – внутри судьбы человеческой?
Общность – это когда ты заставил звучать своё одиночество в унисон с одиночеством Бога.
Удобно-то как! Одной судьбой всех сразу и измеришь!
В России личное счастье ор- ганизуется в ущерб коллек- тивному. И наоборот.
Писатель последовательно становится свободен: в сло- варе, в жанре, в теме, в сти- ле… (Последнее – свобода в выборе стиля – особый пункт. Словесный ремесленник, за- ложник единственной инто- нации, всё время пишет в од- ном ключе, потому что боится быть неузнанным, и избегает экспериментов. «Одностиле- вой» сочинитель всю жизнь пишет как бы одну и ту же книгу). Неповторимость, лег- ко узнаваемую особенность следов творческой личности лучше, пожалуй, перенести в неповторимый строй мысли или в неповторимый строй
218
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
если не егозить лишнего и не выпендриваться больше своих возможностей. Утомительно жить только на склонах шара.
Союз лени и филосо- фии непобедим!
чувств. Дело даже не в авторе, а в тех алхимических сочета- ниях творческого нечто, кото- рые он безоглядно выуживает из хаоса.
Мачеха: для своего всегда мало, для приёмыша всегда жалко.
У Пикассо есть всем извес- тная картина «Девочка на шаре». Когда я смотрю на этот образ, то непроизвольно задумываюсь вот о чём: для высоты и гармонии достаточ- но умения держаться на верх- ней точке равновесия. Можно чуть позаковыристей: мера есть оптимум – оптимум есть минимум максимума или мак- симум минимума; искусство возникает на их стыке. Жить на стыке максимального ми- нимума и минимального мак- симума, в общем-то, удобно,
Тысячи лет человек бежит к кассе. «Здравствуйте, де- ньги!!!» – кричит он. Кто при- учил его к этой гадости?
Всё живет по своим структу- рам. Проза музыкальна, пуб- лицистика математична.
Забавные гарантии даёт адми- нистрация городского клад- бища. Неприкосновенность могилы гарантируется в тече- ние 20 лет после погребения. А потом?! Оказывается, срок жизни превышает срок смер- ти в несколько раз. Как это прекрасно: длинная жизнь, короткая смерть!
Художник сказал: «Я живу в себе, а не в государстве».
Художник сказал: «Господа! Я – основатель нового стиля в живописи. Это махопись. Ма- хо-пись! Берёшь кисть с крас- кой и широко мажешь по хол- сту, нигде не останавливаясь. Исполняется исключительно с похмелья».
Быть полезным – это, с точки зрения природы, непонятная условность и полная химера. Кто ты есть: сорняк или злак?
219
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
Уж лучше быть полем, на ко- тором растет всё!
Дебил, заколотый в психболь- нице до животного состояния, рылся в вазочке с различными конфетами, бойко, как бель- чонок, при этом незлобиво говорил, не то ворча, не то по- ясняя окружающим: «Я пло- хое не ем!» За десяток секунд он выбрал из кучи сладостей
«шоколадные» и мгновенно запихал всё разом в рот: «Ос- тальное – барахло!» – тут же сообщил сидящим важную информацию._
Русский дух – это когда внут- ренняя порядочность проти- востоит внешнему порядку.
Достаточно механической случайности для того, что «за- пустить» невероятно сложный механизм рождения и жизни.
Безнадёжно «сози- дать» в мире, кото- рый превосходит тебя в этом. Всё, с чего ты начинаешь, и то, чем ты кончишь, – всего лишь согласие.
И ничего больше не надо! Только толкнуть! Не надо ме- шать и поправлять. Ведь не приходит же никому в голову учить эмбриона тому, что он и сам умеет – жить и развивать- ся. Жизнь – это автоматика природы, именуемая судьбой.
Плоть – лучшее завоевание фантомов, образов, их вер- шинное достижение, материа- лизация. Стоит ли удивляться, что ангелы и чудища, рождён- ные в воображении, так вол- нительны и близки нам: всё- таки родня!
Звёзды – узлы мироздания. Стихи бывают двух типов:
«консервы» и «отмычки».
Консервы – это когда при чтении ты питаешься чужим чувством, чужим временем и чужими мыслями, а отмыч- ки – это когда чужие слова отмыкают твои собственные чувства, мысли и горизонты времён.
Следовало бы уточнить: сата- на – это не очень экологичный и нравственный, но всё-таки главный двигатель техничес- кого прогресса.
Слово человеческое и Слово Божье при встрече сливаются в одно целое, в нечто феноме- нальное третье – в суть изре-
220
К н и г а с л у ч а й н о с т е й
ченного, – а уж от изречённос- ти до овеществления Слова всего один шаг, и имя этому шагу – Время. Человеческое слово тянется к дробности и многозначности, словно вет- ви и листья растущего дерева. Божье Слово тянется к про- стоте, в которой заключена вся многозначность.
В доме кончилась соль. По- шёл в магазин. Бабуля-про- давец приговаривает: «Бери, бери, больше бери. Скоро соли не будет. Соль нефтью залили». Взял пачку. Походил по отделу, вернулся, взял ещё пару. Домой пришёл, а в голо- ве