господа, всем крупно повезло!
— Давай, калькулируй, а я полежу, послушаю. Пепельницу к дивану не пододвинешь? Вот, теперь знатно устроился. Давай, начинай, Моцарт.
— Начинаю. Значит, так. Нужны «разноплановые специалисты». Сколько человек у нас в бригаде?
— Ну… Я думаю, не меньше двенадцати. Число хорошее. Апостольское. Пиши должности: главный редактор, первый заместитель главного редактора, первый заместитель первого заместителя… Подойдёт? Хорошо, продолжаем без дураков. Пиши дальше: журналист, редактор литературной обработки, фотограф, дизайнер макета и вёрстки, инженер по обслуживанию технического парка, бухгалтер, администратор проекта, водитель… Сколько получилось? Девять уже? Так, продолжаем: оператор набора, корректор… Сколько? Одиннадцать! И, и… Не-е-ет, батенька, не художник. Уборщица! Оклады сам раскидаешь. О процентах на налоги спросим, не отходя от стенки. Туки-туки! Мама, какой у нас сегодня процент на зарплату? Вычисляй дальше, Моцарт: двадцать шесть и две десятых процента.
— Лёлик, тебе ж цены нет!
— А то! Сам знаю.
— Алё, Моцарт? Поговори со мной немножечко. Ну и что, что ночь. Ты знаешь, Моцарт, что земные яйца — продукт парный. К чему клоню? Охотно поясняю. К тому, что все творческие люди — близнецы абсолютно неземного происхождения. Причём, многояйцевые. Примитивная «парность» их не устраивает. Они до того все одинаковые и взаимозаменяемые, что уберечь их от полного самоистребления можно лишь раскидав несчастных по разным векам. Ты слушаешь? К чему это я? Ах, да! Неожиданно для себя решил я тряхнуть стариной, поддержать, так сказать, художественное мастерство и уровень ремесла на практике. Достал из-под дивана кисточки, краски… Но вскоре выяснилось: своих сюжетов в голове, к сожалению, не имеется никаких. А стариной тряхнуть страсть как захотелось! Рецидив, знаешь ли, случился, творческая самопроизвольная эрекция. Ты слушаешь? В общем, решил я для начала сделать высококлассное подражание великим мастерам, выбрал уважаемого мною Ван Гога. А именно: картину «Подсолнухи». Ну, думаю, напишу сейчас прямо по памяти, без образца — Ван Гог утрётся. Прямо весь затрепетал. Уже и холст натянул на подрамник, был-таки у меня приготовлен готовый грунтованный холст, с изумительными временными трещинками — сам грунтовал лет двадцать назад… И что ты думаешь, Моцарт? Дёрнуло же меня в этот момент включить телевизор! Ты же знаешь, что я не смотрю в экран этот чёртов. А тут — искусился от перевозбуждения. Включу-ка, думаю, канальчик «Культура», подпитаюсь от современности. И — включил! Моцарт, ты слушаешь? Слушай! А там китайцев показывают. Да не просто китайцев, а здоровенный цех по изготовлению художественных полотен для настенного употребления в домах со средним достатком. Мода у них такая образовалась. И на кого, ты думаешь? На Ван Гога! Да не на всего, а на одну-единственную его жизнерадостную картину — именно на «Подсолнухи»! Такой удар! Знамение! Представляешь, Моцарт, сидят в длинном бараке человек сто пятьдесят девочек-китаянок и все без устали и передыху малюют Ван Гога. Да не просто халтуру какую-нибудь гонят — отлично работают! Картины получаются лучше, чем у первоначального автора было. Подсолнух к подсолнуху! И краски, и мастерство отменные! Каждый мазок — качественнее, глубже, живее оригинала! И быстро, разумеется. Наш мэн с микрофоном подошёл к одной такой копировщице: «Сколько за месяц нафигачить успеваете?» А она смеётся: «Что вы! Какой месяц! В удачный день каждая делает не меньше девяти полотен! Картины отлично идут на рынке!» Моцарт, как дальше жить после этого? Я краски в мусоропровод унёс! Представляешь? С дивана слез! Моцарт! Я — однояйцевый близнец!
— Мама, что сказала Мамамама?
— Она согласна.
— Уфф! На десять процентов?
— На просто так. Она знает, что ты, Моцарт, пишешь слова по Божьему указу. Правда, огорчена тем, что сам живёшь не по-божески.
— Она что, наводила обо мне справки?!
— Дурак. Тебя в этом городе каждая собака знает. Мне макет уже хочется сделать, давно никакой работы не было. Расскажи замысел.
— Расскажу с готовностью. В основе всего — мысль! А по форме выражения — афористика, литературные клипы, легко и безусловно одухотворяющие любое изображение. Любое! В этом — наша «изюминка». Мы покроем высокой и честной патетикой их бесцветную и скучную контору. Как солнечный свет. Как блаженные гении! Без оглядки на нескромность и жажду угодить низменной похоти самолюбцев. Страница настоящей книги — это гражданская площадка, куда уместно сложить лучшие внутренние и внешние усилия участвующих сторон. Книга — это возвышающий поступок! В какой-то мере мы для заказчика — «троянский конь», несущий в себе духовное воинство. Конь с плюсом!
— Туки-туки! Конь бывает только с яйцами! Я вас, голубки, слышу через стенку!..
— Не отвлекайся, Моцарт. А ты, Лёлик, не паясничай. Не у врача! Говори, Моцарт, ты всё-таки не такой придурок, как этот… Даже калькуляцию составил почти правильно. Молодец. Договор тоже почти готов. По этому договору на тебя сделана специальная доверенность, дающая право подписи.
— Ух ты!
— Ничего не «ух ты!». В официальных бумагах будешь делать только то, что я скажу. Любое официальное движение денег — это большая опасность. Ревизии, штрафы, проверки, отчёты, балансы… Тьфу! Государство — сволочь. Но дуракам везёт. В смысле заработка. Поэтому, чтобы сволочь не сожрала дурака, слушайся. Внял?
— Внял. Я буду командовать словами, а ты, Мама, будешь ворочать цифрами. Конечно, в свободное от дизайнерского полёта, время.
— Туки-туки! А я буду бдительно присматривать, то есть, прислушиваться, чтобы вы не сближались больше нужного. Замечено: интимные отношения очень вредны для общего дела. Моцарт, ты меня слышишь? Я — заинтересованная сторона. Мама иногда даёт мне деньги и приносит продукты. Статус-кво очень хрупок. Не смей её трогать!
— Спи, Лёлик, спокойно.
— Уснёшь тут с вами!
— Уважаемы господа, члены редакционной коллегии! Уважаемое собрание! Я — редактор будущей книги. Ваше уважаемое ведомство, Управление Силами, с точки зрения идеологического осмысления жизни, её высших целей и задач, идеально подходит для того, чтобы художественным и литературно-философским образом передать в теле повествования дух предприятия, атмосферу, в которой становятся позитивно-возможными и повседневные дела, и подвиги. Вы, служители пограничных и экстремальных ситуаций, обладаете богатейшим фактическим и иллюстративным материалом. Но сам по себе он, без удачной формальной организации тематических блоков и глубокого интеллектуального осмысления не может быть употреблён для пиар-экспорта. Настоящая книга, господа, подразумевает на белом листе не просто текст и изображения. Задача создания хорошей конъюнктурной книги сегодня не может быть полноценно решена, если не содержит внутри себя неоговорённое — творческую сверхзадачу. Высшую художественную компоненту. Юбилей, дата, амбициозный порыв, самолюбивая поспешность — пройдут. А книга — останется. Но не всякая книга. Задумайтесь, господа, что вы хотите: чтобы вы сами жили дольше книги, или чтобы книга пожила дольше вас? Как достичь того, чтобы не было стыдно подписаться под сделанным ещё раз и через сто, и через двести лет! Чтобы заказная книга встала на библиотечную полку как полноправный документ своей эпохи. Как достичь гармонии и общественного резонанса через простое личностное и корпоративное самовыражение? Вам помогут литературные специалисты, которые доподлинно знают: неинтересных дел и людей вообще не существует. Каждый из вас — живой хранитель своего времени и его принципов. И это очень ценно! Ценно! Да, очень трудно бывает подобрать нужные слова к тому, что прожито, что прочувствовано и что до конца понято. Но если формулировки действительно удаются — мы получаем самую почётную и самую долговечную власть: власть над словом! Энергия живого слова беспредельна и универсальна! Она может превращаться во что угодно: в приказ и в любовный шёпот, в песню восторга и в стоны проклятий… В нашей книге мы будем говорить только о самом лучшем, самом достойном. И с особым достоинством — об ошибках и трудном опыте. Счастье — это когда слово и человек равны в поступке! Мы напишем замечательную книгу! Надеюсь, господа, уважаемые члены созданной редакционной коллегии, на скорейшее наше плодотворное сотрудничество. А своё редакторское кредо я бы определил коротко: человек — удивительный «бассейн памяти», в котором способна храниться и глубина истории, и широта наших дел. Вопросы? Вопросов нет. Спасибо за внимание.
— Про кого писать-то будут? Анархия одна, мать его! Ничего конкретного не сказал. Надо б утверждённый список личного состава обговорить. В книгу должны попасть все подразделения! Должен быть отображён весь руководящий состав, почётные ветераны и эти, как их, рядовые исполнители! Деньги ведь платим!
— Да, да, о чём он говорил, редактор этот? Я что-то ни слова не понял! Клоун. Откуда его только выкопали?
— Генерал нашёл.
— А-аа… Ну, тогда ещё куда ни шло.
— В каком стиле макет лепить?
— Хорошо, вот мои дилетантские пожелания. Слоями. Визуальными и смысловыми. На каждом развороте должно быть пятнышко — фотография, или рисунок. Размещение текста дробное, кегль используется всего один, но варьируется по величине и стилю написания: курсивом — подписи, крупным полужирным — мысли, афоризмы, а основным строчным — остальная «полива»: оч-