есто больного. И мне не надо бесплатного и мгновенного «преображения» или «возрождения». И я знаю, что все дороги в этой стране устланы благими намерениями. И что наш доморощенный Феникс — двуликий! Односезонный. Птичка-перевёртыш. Поживём — увидим. Или не увидим? В общем, поживём.
— Ты распечатываешь мои письма и оклеиваешь ими свою комнату?! На такой успех я, признаться, не рассчитывал… Последовательно и непрерывно развивающийся мир порождает охраняемые святыни — символику. Мир любит, порвавшись, строить реальное новое от «новой» какой-нибудь символичности... Ладно, буду поставлять тебе «обои со смыслом». Без здорового цинизма невозможен добровольный подъём ни в обществе, ни внутри собственного мира.
— О! Привет, пишущим! Думаю, что упражнение в пластичности — приспособляемости к любым средам — ты выиграешь не просто легко, а ещё и с удовольствием. Рад за тебя. Вот и ты пришла к бумаге, начала сочинять, как все подростки, впрочем. Насчет чтения вслух: мне этот метод — текст в воздухе — тоже очень импонирует. Информация — в интонации! То, что невозможно «прочитать» — следует прожить, что, несомненно, живее всех живых текстов! Звучащий автор абсолютен! А хорошо звучащий автор — медиум. В насыщенном исполнении запятые, точки, двоеточия, точка с запятой, многоточие выражают самую суть и, что важно, в многослойном смысловом пространстве запятая действительно «произносится»… Для настоящего филологического путешественника знаки препинания главнее слов! Знаками препинания и написан высший смысл. В паузах, в ритмике, в некой недосказанности через... сказанное. Я тоже иногда читаю вслух. Шаманю. Иногда устраиваю на кухне целые спектакли для Лёлика. Интересно было бы поговорить на эту тему подробнее, а ещё лучше — «показать звук». Генерал когда-то говаривал: «Много ума на бумаге — это плохо...» Натуральный даос! Жаль, не всегда получается «исполнить безумие» в искусстве, как хотелось бы.
— Спасибо, хорошая, за твой дружеский юмор! Чем суетнее жизнь и чем неизбежнее я участвую во всей этой чехарде, тем теплее, трепетнее, дороже эти простые миги — реплики, переписка, память, милые воспоминания и пережитые несуразицы... Нет вокруг ничего, — ничего, кроме жизни! А она такая маленькая и ей так мало надо! Несколько имён, несколько десятков лет, чуть-чуть тишины, чуть-чуть ласки. Такая уж игра. До сих пор я надеюсь, мню, что мы сами складываем свои «пазлы» из слов и дней. Что никто нас, воробушков, чирикающих независимо от себя самих, принудительно не «складывает». Конечно, всё не так. Но сказка и впрямь лучше правды. Эх! Я как раз сегодня размышлял, что важнее: что человек успел сделать, или что он стал значить? Решил, что «значить» намного превосходит всё остальное. И не обязательно в рядах удовлетворенных и потрясённых «зрителей» должен оказаться весь мир. Достаточно и мира друзей и близких. Или Будды внутри. Это я тебе как неоламопоклонник говорю. Обнимаю тебя, дочь. Не похлопывая по плечу и не выкрикивая дурацких восклицаний. Просто обнимаю. Есть такая потребность. Твой М.
— Интересная штука — переписка! В совмещении наши тексты образуют «гремучую смесь»; количество «играющих смыслов» уже трудно себе представить. Остается лишь отдаться на волю их прихотей и течений... Собственно, в этом, наверное, и состоит «тест-текст», к которому стремятся все авторы, стремящиеся в своих темах и социальных прозрениях хоть чуть-чуть шагнуть «за флажки». А, следовательно, «за флажки» невольно приглашаются и все остальные. Это ведь хорошо, если так получается. Надеюсь, что получается. Надеюсь, что хорошо. Риск жить — совместный, и у него нет командиров. Получается, что смысл, имеющий живую страсть, — это живое существо! Знаешь, отчего людям хочется думать? Оттого, что жизнь — яма. Мысли просто вынуждены быть высокими, чтобы выбраться на свободу. Жизни в яме нет, а в мысли — есть!
— Какая ты замечательная! Всё вокруг тебя кипит и вертится. Это бодрит. Как хорошо! Всем тепло, когда где-то в атмосфере витают слова друзей и ими можно дышать. Обнимаю тебя, колю усищами и соплю в ушко.
— Как появляется новизна на земле? Если вдыхать-выдыхать информацию только ту, что уже известна — это, конечно, тоже способ «пропускать через себя». Но только по горизонтали. Человек тем и отличается от всех остальных на земле, что «вдохнуть» он может в мирах иных, а «выдохнуть» добытое наитием, духовидением, прозрением и т.д. — уже здесь, в ремесле и изменениях себя самого. Такие дела. Смыслы «объёмны» и законы существования в них неокончательны.
— Ребёнок, тебе жаль времени? Которого, собственно, времени: внутри тебя, или снаружи? Если внутри — то, да, жалко каждый миг! А снаружи времени нет вовсе! Это — досужая выдумка для легковерного электората или паствы... Я — отсталый? Ха-ха! Не кусайся, а то политиком станешь. Или попом. Это у них всё строится на том, что кто-нибудь должен быть виноват. Любящие люди — это информационные родники жизни, а прочие паразиты — информационные ловушки... Информация сегодня — высший вид капитала. Любая информация! Особенно живородящая.
— Жалко. Всех жалко. Я тоже вспоминаю Лёлика Второго. Домашние животные — это дети семьи. А дети не должны умирать раньше родителей. Эх, надо бы нам, людям, таких тварей заводить, кто живёт лет триста-пятьсот. Баобаб, например. Человеческая душа со звериной в домашних условиях быстро корнями переплетаются, друг в друга прорастают…
— Привет, заморская! Как думаешь, в баню без штанов ходят? Правильно. Тут один американец ни в какую не хотел снимать трусы — опасался чего-то. Я ему: «Экстрим!» Понял, оголился, ещё и по снегу минут пять босиком бегал. И ничего с ним не случилось. Как-нибудь напишу эссе на тему обнажённости. О! Обнажённость тестирует дважды: изнутри и снаружи. Как пламя. Дураки сгорают от стыда, пошляки — от похоти. Но, думаю, искать пищу уму и чувству следует в другом: обнаженность как высшая степень откровения. От одного к другому. Поверх пола, поверх вещей, поверх условностей, поверх времени даже! Вечное бегство из координатной сетки! Коммуникация — поверх, поверх! Для этого нужен соответствующий «передатчик» и соответствующий «приёмник». Искусство, откровение, поступок-молитва. Обнажённость, как ничто другое, обнажает (уж прости за тавтологию) адекватность взаимодействующих сторон. Симфоническую музыку, например, не сможет слушать ухо, воспитанное на «Мурке». Люди путают «обнажение» и «раздевание». Между этими понятиями-действиями не стоит знак равенства, даже если его водрузить на особицу — между небом и землёй. Ну, не равны туча в небе и туча в луже! Хоть ты лопни! Малышка, ты всё время задеваешь какие-то во мне струнки, которые кое-что хранят в своём внутреннем натяжении, а лёгкое случайное прикосновение высвобождает вдруг из них молчащего пленника. Вот и вылезаю, как джинн из упаковки. Был бы повод, как говорится! А уж поворчать — это мы, пожалуйста! Ворчание не пропьёшь! Не то, что мозги… Уважаю консерватизм вокруг себя. Старый дом, старая земля, старый воздух, старая погода — ничто из этого не предаст и не подведёт, когда безумный наш мир надумает вновь «омолаживаться»... А ведь надумает!
— Я сегодня опять ездил в боровые леса с диктофоном и плеером. Это — метод такой: в ушах я слышу «сырое» интервью, а на цифровой диктофон тут же диктую готовую статью. Руки-ноги при этом едут на вело или режут грибы. Статейку надиктовал, между прочим, и грибков тазик нарезал. День прошёл. У нас к вечеру начался дождь.
— Любой думающий человек — это интеллектуальная столица мира. Оплот свободы, совести и чести. Однако чувственный идеализм, не победивший в условиях жёстко развивающейся цивилизации, всегда искал поддержки и спасения у природы. Скажи, почему умники часто заканчивают отшельниками? Это ведь возможно и сейчас. В чём провинилась цивилизация? В том, что она даже не замечает ушедших? Сбежавшие идеалисты ей не нужны. Тем более что они — вне всякого ринга. Я думаю: для чего думать?... Мне не хватает философских «междусобойчиков», в которых персональная фантазия прекрасна, как шампанское и марихуана вместе взятые. Пора покупать дом в деревне.
— О чём молчишь, дочь? Не знаешь, что делать с притягательной силой места?.. Родина — это твоё место в языке, на котором ты говоришь. Понимаю тебя. Душа в состоянии ностальгии простая, прямая, как полёт пули! Всячески сочувствую. Но нам, даосам, требуется рабочая гибкость. Это я тебе как Моцарт говорю. Не ругайся и не мечтай лишнего. Игра с обстоятельствами и правилами — это те же шахматы. Главное — безошибочные ходы, расчёт наперёд, спланированные уступки и воля к победе. Будь абсолютно искренней в затеянном «обмане» обстоятельств — это поможет, но не поддавайся самообману — это может погубить. И не прибедняйся, а то бедной будешь.
— Вчера был день лени. До обеда я «трендел» с оператором-режиссёром, обсуждали наполеоновские планы, а потом по привычке потопал в городскую баню. На ночь глядя, позвонил знакомый таксист, чтобы вернуть занятые у меня деньги. Так и живу. Между прочим, никто и никогда не видел меня работающим! Очень многие изумляются: не работает ни фига, языком трещит, на вело ездит, ерундой какой-нибудь занимается... Думаю, всё идет очень правильно.
— Я в черновике сверстал книгу для уранового завода. Уф-ффф!!! 406 страниц, плюс 3 цветные вклейки по 16 стр. Мудрая вышла работа. Именно — мудрая. Втолкал туда