имеющий «одежду» на земле и свой собственный «счёт» на облаках. Состояние и состоятельность. У тебя, малышка, начало получаться! Только не живи прошлым! Скажи бывшему ещё раз и теперь уже навсегда: «Я не против того, чтобы прошлое жило во мне, но я ненавижу его страшное свойство — жить мною...» Моцарт проверял: иллюзии должны всегда находиться перед носом, а не позади, — чтобы можно было стремиться втолкать в них свою жизнь. Этот рецепт подходит для всех поэтов и подростков. Если же старые иллюзии прошлого хотят развернуть живущего — они хотят его сожрать… Знаешь, дочка, «бетонная резина» — прошлое — заявило на меня однажды свои права. Заразило непомерным почтением к могилам. Сам виноват: был слишком лоялен к патриотам. Из могилы жизни не достать. Минувшее содержит в себе чумной микроб, заражающий детскую память и разворачивающий взгляд вспять... Всё так. Но в этой колыбели, наполненной натуральным гэ, плавает настоящий младенец... В нормальном обществе у него всегда одно имя — Традиция. Молчу, молчу! Ох, лучше спать соберусь. Может, девки в приличном виде приснятся. А то всё голые да голые... Двух слов связать не могут! А туда же!
— Хрустальный ум не гибок!
— Что делать? Кто виноват? Такими вопросами из нормального человека дурака сделать — вмиг! Думать в твоем возрасте, ребёнок, всё-таки вредно. По бойфрендам бегать надо. А то ничего такого вообще не захочется. Будешь много думать — не захочется уже прямо сейчас... Я много раз пробовал! Работает, как часы. Ну, в смысле, не работает. В редкие минуты личного умственного затишья на меня нападали непобедимые существа — женщины. Но я их легко побеждал. Бегством. Увы, уроки судьбы непередаваемы. Опыт может сравниться с опытом только в тебе самом. И для опыта никаких «пока» или «потом» просто не существует. Жизнь одинаково бьёт и младенцев, и стариков. Стою на своём. Каждый двигает границы своего «нельзя» в одиночку. Ученик просто смотрит, как это делает мастер. В данном случае, сама возможность видеть чей-то способ — уже опыт. Провокация попробовать самому дразнить дракона или сломать себе шею. Или щит на врата прибить... Навыки, их сумма и способы эстафетного внедрения во вновь живущих, скорее всего, используют людей в качестве «контейнеров» для передвижения во времени или в знаковых пространствах. Опыт, на мой взгляд, — это то, чего ещё никогда не было, но благодаря тебе, оно появилось. Личный вклад в содержимое всего банка твоей эпохи. Опыт — это когда ты даёшь, а не когда ты берёшь. Всё на сегодня. Я затих, как стакан после бури. Пока!
— Новостей не густо. У всех местных болит голова — давление рекордно низкое. Мне врач знакомый позвонил: 400-420 против 720 по норме. Я не чувствую, просто работать не хочется, но это — хронически за последние пять веков... Скачиваю высокорейтинговую фантастику и тащусь, читаю уж который день. Класс! Море идей, отличный язык. Пишут, в основном, мужики. Мозг мужчины — шлюха! Его возбуждают голые мысли. Но не все подряд, а только обученные, воспитанные и отлично приготовленные. Давно не читал с таким удовольствием. В Сети, оказывается, полно замечательного содержания и мне это очень нравится. Цена содержательной болтовни должна неизбежно упасть в силу мощной и повсеместной конкуренции... Думаю наперёд: что ценно будет завтра, послезавтра? Неизвестность возбуждает мозг наивысшим образом! Хороша плотность навороченного текста — удовольствие читать «схватывается» с любого места. Так и должно быть: по маленькому «клипчику» или ядрёному абзацу современный «процессор» на живых плечах успевает разворачивать всю схему мироздания — с любого места и по любому слову. Текст в Сети — это «параллельная схема», если сравнивать с электричеством. Низковольтная, сильноточная, и — неуязвимая! Погаснет одно место, не беда, остальные светятся в полной мере. А, так называемая, «традиция», — последовательное изложение — это, несомненно, «высокое напряжение» для читателя, но стоит прервать традиционную «цепь восприятия», и всё испортится. Э-хе-хе… Философию Учителя можно получить и с обрывка бумаги, что гоним ветром вдоль дороги... А кайф традиционного читателя по-прежнему фатален, как путешествие патефонной иглы по звуковой дорожке — от начала и до конца, и никак не иначе. Хрустальные мозги не понимают: твердь изменилась! Философские камни теперь живут даже на обёрточной бумаге и играют с нами в «пятнашки».
— Спрашиваешь, кто ещё был моим «скульптором»? Женщина. Она меня самолично, первая, из местного навоза слепить пыталась. Я уже, конечно, подсох за несколько десятилетий, форму держу, запах исчез, да и об особенностях лепного материала многое уже подзабылось... Благодаря Сети, общаемся вновь. Она зачем-то припомнила древнекитайскую притчу: мол, если долго сидеть на берегу реки, то мимо тебя обязательно проплывёт труп твоего врага. Сначала мне показалось, что это я — «китаец на берегу». Потом скромность подсказала: скорее то, что проплывает мимо... Переписываемся часто. Издёвки юности сменились на доброжелательный тон. Над несколькими десятилетиями, составляющими пропасть меж нами, как мост, парит доверие. Доверие — это личный контакт. Тянет встретиться. Обняться. В любви руками успеваешь ухватить больше, чем языком.
— Буду тебя передразнивать, ребёнок! Телеграфный стиль в письменном общении подразумевает, я полагаю, неизречённую значительность. Ну-ну. Тогда слушай. Невидимое облако, покрывает живых. Центурионы лютуют. Закон в стране ни к чему не обязывает. А вот фискальная привычка выслужиться, да ещё и когда хозяин «фас» крикнул — жизни своей не пожалеют, собаки! Старое «кусается» для того, чтобы мы новыми были. В художественных произведениях особенно слово «конец» впечатляет. Как пожизненное соболезнование. Заказчик гнёт пальцы и крутит гайки. Так и не знаю: то ли Мамона служит знанию, то ли знание служит Мамоне. Мне в этой «ценовой категории» не удержаться. Творческая жизнь разбилась, как дельта Волги, на сотни рукавов — многочисленные какие-то образования потекли по собственным мини-руслам к морю стандартного счастья и пользы... На душу испанский сапог примеряют. Не люблю этой смеси: личных вожделений и коллективного энтузиазма. Всё идёт своим чередом. А я — не иду. Я «черёд» этот самый создаю. Думаю, такого заявления для мании величия вполне достаточно. Не могу больше «по-телеграфному»… Всё ты понимаешь: банальности — золотой запас мировых смыслов — взять очень сложно. От слабости воли, блуда умов, рук и традиций появляются: выпендрёж, поспешность, и не то чтобы враньё — фальшивая нота в голосе и в жизни; а фальшь эту надобно чем-то заглушить — чем? — клятвами или пафосом, например. Всё просто. Для этого тоже потребуются слова. Текст — единственный и высший смысл разумной эволюции. Причём, учти, сами слова — инструмент не тонкий. Если ими непосредственно в душу «засунуться» — всё развалишь, как дубиной в муравейнике. Слова, так же, как подвижные и твёрдые небесные тела, должны взаимодействовать с чем-либо только по касательной — игрой гравитаций, орбитами.... А не столкновением. Слова, к сожалению, годятся для устройства катастроф. Разочарований, например. Но они не предназначены для этого!
— Сердитый! Чужую фальшь почувствовать легко — запах дурён! А как решить насчет своего: фальшь или нет? Своё-то, как говорится, не пахнет! В решении — поиск своей собственной неизбежности. К тому же, без тупого «бодания» с собственными иллюзиями и ошибками выход вообще не найдется. Решение — это не обязательно взрыв или действие. Меня, к примеру, вдруг устроила «прозрачность желаний». И я точно знаю, что это — не капитуляция. Это, скорее, «смена валентности» в устройстве моих внутренних орбит. Ты их, дочь, научи там, местных, что трудовые будни — это один или два дня в жизни, а всё остальное — ожидание праздника. Ожидание! У многих ведь так принято. А во время этого ожидания на земле устраиваются адские «учения» — всенародные гуляния какие-нибудь, частые, как армейская тревога… Знаешь, я сделал в своём тесном углу перестановку — «верстак», компьютер, то есть, расположил у окна. Не могу больше в стену смотреть! Цветом и глянцем по-прежнему не увлекаюсь. Уважаю «че-бе»! Цветом можно выразить чувства, как музыкой, например. А чёрно-белым вариантом выразишь куда больше — то, что ни цветом, ни словами не выражается. «Че-бе», как жизнь и смерть, не отвлекаются на «украшение сути» — прямо и чётко выражается сама суть. У нас опять нет солнца. Северная природа — это любующаяся собой тихая такая красота-старушка, скромная на последнем рубеже своём, на всё и всех согласная... Че-бе.
— Хочется для собственной души чего-нибудь. С проститутками такое случается: профессиональная усталость. Послать бы всё подальше, например... Фэнтэзи начитался. Читаю просто местных молодых авторов теперь, есть очень любопытные экземпляры. Собираюсь выехать с ними в боровой лес, на родник, выйти без штанов к древнему роднику и опрокинуть на голову три ведра воды. Два года назад мы такое уже проделывали. Распугали самых настоящих лосей на водопое. Пишу не обильно. Мысль, как и жизнь, не должна быть обрывочна. Так же, как и чистота и ясность речи. Борьба с собственной ленью — это борьба и со «стёбом» тоже, и с проходными междометиями и пустыми репликами. Холодные обливания — помогают «держать фундамент», тело. Я себя просто приучил к некоторой «гигиене» по отношению ко всему, в том ч-