великие становились для людей очень полезными и нужными близкими родственниками. Не важно, что жили за тыщу-другую лет до них. Или вообще были не от мира сего. Родственники! Имена позволяли всему родственному сближаться, или отдаляться. Представь, Прокуратор, сидишь ты, кудрявый, с гусиным пером и пишешь чернилами по настоящей бумаге настоящую поэму. Сила! А рядом с тобой твои именитые ближайшие родственники незримо парят! В духе, конечно. А ты их чувствуешь, как себя самого! Они помогают тебе, дурачку, своё собственное имя парящим сделать. Кому мешало? Удобно. Красиво. Правильно.
— Жу-жу-жу! У меня тоже есть родственники? — от этого собственного неожиданного и нелепого вопроса я аж крылышки сложил и, ясное дело, стал падать.
— Есть! И ещё какие! — меня снова подбросило к потолку. — Степень родства, кстати, может свободно меняться в течение жизни в ту, или иную сторону. От отца до отчима, от матери до мачехи, от сына до пасынка. Я, Прокуратор, не специалист в родстве. Знаю только, что отцов, например, у твоего ума может быть сколько угодно. А для души годится всегда только один. Близость родства и его комбинации, кажется, зависят от поступков здесь и от мыслей там...
— А что за поэма? — я даже не спросил его. Само спросилось.
— Про любовь!
— Опять про любовь? Почему только про любовь?
— Потому что в мире больше писать не о чем.
Досье и идентификационные номера пришли на смену разностандартным и разноязыким именам. Даже клички, произнесенные вслух, внутри обычной тюрьмы наказывались теперь весьма строго. А уж при пожизненном сроке! Молчание — самый выгодный вид существования. Вот и весь вывод. Научился держать свой рот на замке во время гражданской жизни? Считай, твоё гражданское счастье у тебя в кармане. Залетел в тюрягу? Сел на ошейник? Снимают отпечатки твоих мыслеграмм? Учись другому молчанию — чтобы тихо было внутри, как при ограблении банка! Мысли, чувства, дёргания психики, внутренний словесный монолог, даже инстинкты — всему теперь молчок! А не то сгоришь.
Из-за горизонта начало выползать солнце. В избу проник еле светящийся утренний туман.
Я лежал на камыше и храпел в голос. От собственного же храпа и проснулся. Эфф сидел рядом и широко улыбался расквашенными губами, приветствуя новый день.
— И нового тебя, Прокуратор! — торжественно произнёс он, придерживаясь своей манеры продолжать вслух мысленную недосказанность собеседника.
Голова болела.
— Похмелье! — сказал Эфф. — Пройдёт. Только не пей вновь того, отчего оно наступило.
Я понял его метафилософский язык. Он говорил о цивилизации.
Спросил и я.
— Почему ты меня не придушил во сне?
— В следующий раз! — он опять широко улыбнулся беззубым ртом. Мне стало не по себе.
— Слушай, Эфф, почему пророки безобидны? Почему они не злятся?
— Для этого на земле нет причин.
— Нет причин? Нет причин?!!
— Да, нет. Ни одной.
Он растянул свой порванный рот до такой степени, что подсохшие было рваные трещинки на негритянских губах снова лопнули и из них выступили капельки крови. Толстяк, казалось, блаженствовал от того, что я спрашивал. Просто от самого факта.
Рассвело. Возвращался из «ночного» я, как после хорошей попойки. Ломало.
Даун молча стоял в проёме своей избы и, дико заикаясь, что-то силился мне сообщить. Из горла шлака слышался лишь отвратительный клёкот. В этот финальный удар я вложил всю силу, на какую был способен после переживаний ночного морока. Даун улетел внутрь избы, как соломенный.
Из другого проёма высунулась длинная рука и поманила меня:
— Прокуратор! Иди скорее сюда! Смотри, мой росток пробился! Ещё немного и он зацветёт!
Нервы не выдержали. Я побежал.
НЕ ДОГАДЫВАЕШЬСЯ, КТО ЭТА ДЕВОЧКА?
ОНА — ТВОЯ ЖИЗНЬ! ОНА БУДЕТ ИСКАТЬ СВОЕГО ПРОДОЛЖЕННИЯ С КАЖДЫМ, КТО ЕЩЁ
ХОТЬ ЧУТОЧКУ ЖИВ.
ПОТОМУ ЧТО ОНА ХОЧЕТ ОДНОГО — ПРОДОЛЖАТЬСЯ.
Изба №8
Квадрат. Идентификационный номер QZ-8022023390358. Комбинированное рождение. Место приобретения тела и интеллектуального насыщения — Австралия. Позиционирует себя как «мученик». Профессиональная принадлежность — внеклассный воспитатель в начальной школе интеллектуальных клонов. Дополнительные сведения: тренер самообороны (не лицензирован), распространитель древних практик оздоровления (не лицензирован), психофизический экспериментатор (не лицензирован). Позиционирует себя как «астральный путешественник», ищущий и ожидающий «новое время» и «нового человека». Характеризуется экспертной комиссией как полностью вменяемый. Пропагандирует позитивное трудолюбие путём т.н. личного «пробуждения». Возраст 422 года. Осуждён за незаконное введение разрушающих кодов в религиозные и идеологические установки клонов-школьников.
Состав преступления: измена Родине, покушение на существующий гражданский строй. Покушение на основную парадигму гражданского общества. Неоднократное несанкционированное деструктивное воздействие на группы детей. Мера наказания — высшая.
Изба №6
Хотелло. Идентификационный номер — MV-7719769021156772. Натуральнорождённый. Место рождения — Италия. Развил крупный незаконный бизнес. Позиционирует себя как «открыватель всех правд» и «обличитель незаконных истин». В совершенстве владеет искусством убеждения. Личные качества: чрезвычайный темперамент, склонность к выражению своих эмоций путём искусства (стихи, картины, пение). Организатор «оттока мозгов» (на незаконной платной основе) от патриотически настроенной части интеллектуального населения. Создал неконтролируемые сети значительных по объёмам финансовых пирамид. Обвиняется в публичном глумлении над высшими ценностями гармоничного общеста. В т.ч. за тайное изъятие из оборота и полное уничтожение крупных денежных вкладов, что неоднократно приводило крупные регионы к кризисной дестабилизации финансового и экономического рынка. Неоднократно проповедовал идею неподчинения общим нормам ( как правило, на фоне общественных беспорядков). Характерная цитата осуждённого: «Я не надеялся победить. Но я с удовольствием уничтожал «высшие ценности» для идиотов». Физический возраст — 146 лет.
Состав преступления: измена Родине. Мера наказания — высшая.
Изба №9
Паук. Идентификационный номер — JP-3390013196606. Полный клон. Место физической сборки и интеллектуального наполнения — Корея. Профессиональный конструктор интеллектуальных цифровых сетей. Вращается в молодёжной (до 75-85-ти лет) среде. Личное противозаконное хобби — хакер. Весьма искусен в виртуальных информационных интригах и финансовых ловушках-взломах. Позиционирует себя как «смертельный игрок». Обладает чувством техногенного юмора. Характерная цитата: «Мир для меня — огромный компьютер. Это — дьявол! С которым можно весело сразиться».
Состав преступления. Хакерство. Попытка выведения из строя общемировой системы идентификации населения и политико-экономических межконтинентальных связей. Мера наказания — высшая.
Ну, теперь все.
Безротые клоны сбили пророков в кучу. Втолкали взашей в эту кучу и меня. А перед самой дырой присоединили к уходящему под землю шлаку кое-кого поважнее нас всех вместе взятых, того, кто визжал и кусался — дочку Бати.
О чём я думал в последний момент? Да ни о чём! Даже хорошо стало.
Шли минут двадцать, не больше. Клоны привели нас в обширный грот с куполообразным потолком. Звуки гулко прыгали от стены к стене. Не хватало лишь клона-проповедника, с таким же занудством умеющего переливать из пустого в порожнее. Пещера слабо освещалась. В центре клоны установили компактный шар-сторожевик. Пришёл офицер и перепрограммировал ошейники. Теперь мы не могли покинуть радиус более, чем на два-три шага. Разрешили сесть. Все сидели тесным кружком вокруг общей своей смерти. Ну, точь-в-точь туристы, замерзающие у последнего в своей жизни костра. Мартышка оказалась рядом со мной слева, а справа в плечо упирался седовласый Уан. Девчонка едва слышно поскуливала и мазала на мою, только что из прачечной, робу свои детские сопли.
В таких же робах пришли несколько человек с иньекторами и вкатили нам прямиком в артерию какую-то дрянь. Компания дружно завалилась. Последнее, что я помню, так это слова офицера: «Трупов быть не должно!»
В галлюцинациях обыденность разительно переменилась.
Пророки, и я среди них, сидели тем же тесным кружком, но уже с открытыми глазами. А в центре, где только что был шар, сидела, скрестивши ножки «лотосом», наша мартышка. Слева от меня теперь оказался Даун. Идиллические посиделки со всех сторон окружал алмазный мир, ослепительно-сахарный блеск которого был совершенно нестерпим для глаз. Поэтому я смотрел только на ту, что являла собой центр картины.
Пророки заговорили. По кругу, против часовой стрелки. По очереди, как в эстафете. Первым начал Уан. С первых же его слов я понял, что это — молитва.
МОЛИТВА ПРОРОКОВ
— Свет огня не погасит, но будет огонь приручённым. Порождает смирение сила внутри, а не сила иная. Тем добро созидать от добра разрушать отличимо. Свет огня поднимается в разум, чтоб светлым он стал. Светлый разум есть муж и опора для